избалованный мальчишка. Все теплые чувства, которые я питала к нему, исчезли, словно камешек, брошенный в Сену.

Я отперла дверь, толкнула ее и щелкнула выключателем.

– Ты не ответил на мой вопрос. Что ты здесь делаешь?

Джейсон последовал за мной, схватив мою кладь и еще одну, небольшую, предположительно, свою. Войдя, он занял собой все пространство от окон до камина. Прекрасно.

– Сосредоточься, Найтли, – сказала я. – Зачем ты приехал?

Он взглянул на меня и прищурился, словно пытаясь вспомнить, что он здесь делает. Затем он сбросил ботинки, снял шерстяное пальто и повесил его на один из стульев. Он прошел мимо меня и схватил ярко-зеленое покрывало со спинки дивана.

– Я здесь, потому что ты не выходила на связь, а у нас изменились планы, – выпалил он.

– Что именно изменилось? – я уставилась на него через спинку дивана.

– Северин хочет встретиться здесь, в Париже, в ресторане Le Cinq. Мы не смогли связаться с тобой, и Эйдан испугался, что не успеет предупредить тебя вовремя, именно поэтому я здесь.

– Что? – я потрясла головой. Я не могла решить, была ли я расстроена или все же рассержена. – Мы должны встретиться в Италии на следующей неделе, на фестивале вина.

– Ну, Северин изменил планы, о чем ты бы знала, если бы потрудилась проверить почту, чего ты не сделала, и это заставило Эйдана беспокоиться. На него и так много навалилось, Мартин. Не очень-то хорошо так поступать.

Джейсон растянулся на диване, который был слишком коротким для него, свесив ноги с подлокотника и подложив под голову декоративную подушку. Он набросил одеяло на свое тело, но оно не полностью накрыло его.

Я уставилась на Джейсона сверху вниз. Я была са- мым надежным человеком в отделе. Я бы снова вышла на связь завтра из интернет-кафе, если бы мне не вернули мой багаж с телефоном. Если я говорю, что сделаю что-то, то я обязательно это сделаю. Как Эйдан мог подумать… Секунду!.. Внезапно присутствие Найтли и его попытки заставить меня почувствовать вину обрели смысл.

– О, я поняла, в чем тут дело, – сказала я.

Он сидел с закрытыми глазами, но открыл один, чтобы посмотреть на меня.

– И в чем же?

– Ты все это подстроил, не так ли? – спросила я.

– Потому что хотел провести сутки без сна?

– Признайся. Ты уговорил Северина поужинать в Париже, зная, что я потеряла свой телефон и что это твой шанс ворваться и спасти положение своим присутствием, выставив меня не в лучшем свете.

Он закинул руки за голову и посмотрел на меня так, словно я несла несусветную чушь:

– Ты себя вообще слышишь? Это бред какой-то. Зачем мне это делать?

– Потому что ты боишься, – сказала я. – Ты думаешь, что я украду твою славу, Найтли.

– О боже, за что мне все это, – проворчал он и потер глаза ладонями, как будто пытался стереть сон из глаз. – Слушай, Мартин, пока сделка с Северином не заключена, славы нет, и делить нам нечего.

– Что только подтверждает мою точку зрения, – сказала я. – Если бы на следующей неделе я без тебя заключила сделку с Северином в Италии, ты бы выглядел бледно, не так ли?

– Ты что, издеваешься? – он широко развел руки, а затем сцепил пальцы вместе, как будто сдерживаясь, чтобы не задушить меня. – Ты путешествуешь в одиночку по Европе, потом исчезаешь, никому ничего не сказав, и тебе даже не приходит в голову, что люди будут за тебя волноваться? А теперь ты все повернула так, как будто все дело в работе и я во всем виноват, потому что выгляжу слишком амбициозным?

– Я никуда не исчезала. Я потеряла свой телефон, – сказала я. Точно, мой телефон! Я поспешила к чемоданчику и расстегнула молнию на боковом кармане. Затем засунула туда руку и ощупала все вокруг, с облегчением почувствовав знакомый прямоугольник. Мой телефон! Хвала всем мобильным богам! Я вернулась к разговору с Найтли. – Я случайно положила телефон в чемодан, а потом, когда приземлилась в Париже, оказалось, что мой багаж отправился другой дорогой, – я проверила бирки, – очевидно, в Грецию. Я не специально исчезла с радаров, и я обо всем написала Джулии.

– Ну правильно, а она уже три дня не выходит на работу, потому что болеет гриппом. На самом деле половина отдела сейчас на больничном, и Эйдан тоже не появляется в офисе, так как не может рисковать сейчас здоровьем, – сказал он. – Мне пришлось связаться с твоим отцом, который, к счастью, получил сообщение перед твоим отъездом из Ирландии и знал, где ты будешь жить в Париже.

– Мой отец? – спросила я. – Ты звонил моему отцу? Он сказал тебе, что я прислала ему отсюда письмо? Потому что я это сделала.

– Нет, когда я разговаривал с ним – прямо перед тем, как вылететь сюда ночным рейсом, – он еще ничего об этом не знал.

– Ты ведь не заставил его волноваться, правда?

– Конечно нет. Я сказал ему, что потерял название места, где ты остановилась в Париже. За кого ты меня принимаешь?

– За человека, который чувствует себя как дома на моем диване, – сказала я. – Ты не можешь здесь спать, – я выдернула подушку из-под его головы и попыталась сорвать одеяло, но Джейсон был слишком быстр: схватился за краешек и не отпускал.

– Еще как могу, поверь мне! Проведя всю ночь в самолете, в вертикальном кресле, между храпящим мужиком и визжащим младенцем, я вполне могу спать и здесь. На самом деле я почти уверен, что мог бы уснуть даже на потолке, если бы пришлось.

– Нет, я имею в виду, что ты не будешь спать в моей квартире, – сказала я.

– О боже, Мартин, расслабься уже! Он выхватил подушку у меня из рук. – Даже если бы я захотел наброситься на тебя, потому что ты выглядишь неожиданно сексуально, у меня бы просто не хватило на это сил. Иди спать. Поговорим утром.

– Но я… Ты… Это… – я взмахнула руками, пытаясь охватить ситуацию в целом.

Звук глубокого, мерного дыхания заставил меня прекратить протесты. Пожалуйте, Джейсон Найтли спит мертвым сном на моем диване. Мне захотелось его пнуть. Мне хотелось схватить его за ухо и вытащить за дверь. Это был мой шанс воссоединиться с Жан-Клодом. Я просто не могла допустить, чтобы Найтли все испортил. Я схватила зарядное устройство и взбежала по лестнице на верхний этаж.

Джейсон сказал, что мы поговорим утром. Хорошо. Но говорить буду я, а он – собирать вещи и уезжать. И вообще, как я должна посвящать все свое время