– В общем, как я понял, адрес у Динки на обоях записан был. Мать этот кусок сорвала, мне адрес продиктовала и в путь отправила.

– И куда?

– В деревню Овраги. Там это. Хотя полный адрес того дома – Лужская, 117.

Адрес был подругам знаком. Во всяком случае, на обрывке старых обоев, который остался в руке тети Люды, были именно эти три цифры – 117.

– Там тебя и нашли?

– Ага. Говорят, я в лесу валялся. В крови весь. Там дальше песчаный карьер есть, так возле него меня и нашли. Грибники к тому карьеру за грибами шли, а я им вместо боровика попался. Спасибо им, одним словом. Кабы не они, мне бы не выкрутиться. Это они меня в больницу привезли, врачи операцию сделали. Ну а сегодня я в себя пришел и все полицейским рассказал.

– Рассказывай теперь нам, что дальше было.

– А дальше чего… Приехал я по этому адресу. Вижу, дом богатый. Все как Динка матери и описывала. Ну, я позвонил, домофон у них там. Говорю, я по поводу Дины. Она тут у вас гостила, а теперь мертвая вроде как. Что делать будем?

– И тебе открыли?

– В ту же минуту. Открыли, я туда вошел, а навстречу мне этот с крыльца спускается. И главное, руку так в карман сунул, я еще удивился, чего он там ее держит. Мне бы смекнуть, что этот гад неладное задумал, да куда там. Лоханулся я, одним словом. А этот тип пистолет из кармана вынимает и прямо в меня. Даже с тем арабом поговорить не дал. И не спросил, какое есть мое предложение. Разве это дело? Разве так люди поступают?

Голос Гермеса звучал обиженно, словно у ребенка, которому не позволили поиграть чужой игрушкой. Он искренне недоумевал, почему незнакомец принялся палить в него из пистолета, даже не дав высказать свои требования.

Это заинтересовало и подруг.

– А ты можешь описать человека, который в тебя стрелял?

– Конечно. Только у ментов его фотография уже есть. Знакомый он им.

– Но ты нам его тоже опиши.

– Пожалуйста, – пожал плечами Гермес. – Мне не жаль. Коли вам охота, слушайте. Белобрысый такой, физиономия круглая, но здорово носат. Прямо такой шнобель, что закачается. А из себя молоденький, совсем пацан еще. Я потому и не испугался, когда его увидел, подумал: ну чего мне этот пухляк сделает? А он вон какой оказался… Пистолет в кармане держал!

– И что?

– И все. Анжелка, говори, чего там с матерью-то? Придет она?

– Нет.

– А почему?

– Не может.

– Дуется на меня, что ли? Обижается? Так ты ей скажи, что у меня времени на разговоры не было. Этот тип мне и слова сказать не дал, сразу же из пистолета в меня палить начал. Ты ей скажи, что никакого араба там не было. А я все что мог сделал.

– Гермеска… Она на тебя не обижается, просто…

Но договорить Анжела не успела. Дверь в палату открылась и на пороге появилась Алиса. Подруги не сразу ее узнали. В прошлую их встречу Алиса была в домашнем трико, вытянутом на коленях и рваном, на голове у нее было воронье гнездо, а лишенное косметики лицо пугало своей бледностью. Но сегодня она умело накрасилась, сделала прическу, а на узких бедрах джинсы смотрелись просто идеально.

Увидев подруг, она немного смутилась, но быстро оправилась и кивнула им головой:

– Привет.

В руках у Алисы была объемистая сумка, она поставила ее на стул и принялась доставать из нее разные вещи. На свет появились полотенца, туалетная бумага, зубная щетка, паста, мыло, спортивные штаны и футболка – чистые и даже отглаженные. И в довершение всего – термос с растворимым кофе и кастрюлька с жареными куриными окорочками.

– Ого! – поразился Гермес. – Это мать раздобрилась?

Алиска покраснела.

– Это я… сама.

– Мировая ты баба, Алиска, – обрадовался Гермес. – Не была бы ты наркоманкой конченой, женился бы на тебе, честное слово.

Алиска покраснела еще больше. Она робко топталась возле кровати Гермеса, который с видимым удовольствием принялся уписывать жареную курицу. А подруги почувствовали, что они тут явно лишние.

– Ну, если ты больше ничего не знаешь, пожалуй, мы пойдем.

– Угу, – хмыкнул Гермес, не выпуская курицы из рук. – Валите. Да матери скажите, что может не приходить пока. За мной есть кому присмотреть.

Когда подруги выходили из палаты, они столкнулись с медсестрой. Та неодобрительно посмотрела на них и прошипела сквозь зубы, что к больному вход ограничен.

– Кто вас вообще пустил?

Но отвечать на этот вопрос трем подругам не пришлось. Медсестра взглянула за их спины, увидела уписывающего жареную курицу Гермеса, запивающего вкусное жирное мясо сладким растворимым кофе, запах которого разносился по всей палате, и лицо женщины перекосилось от возмущения.

– Да вы что! – взвыла она не хуже пароходной сирены. – Вам же нельзя! Отдайте! Выплюньте немедленно!

Какое-то время подруги с интересом наблюдали за тем, как разворачивается схватка между Гермесом и Алиской с одной стороны и медсестрой с другой. Конечно, ослабевший после ранения и потери крови Гермес и тощая Алиска никак не могли оказать достойного сопротивления тучной медсестре, и после непродолжительной, но яростной схватки кастрюля с курицей оказалась в руках у нее.

Гермесу удалось лишь удержать тот кусок, который он начал пожирать еще до прихода медсестры. Да и то лишь потому, что он к этому времени успел его уже основательно обглодать, а в оставшуюся кость вцепился зубами, так что вырвать ее медсестре просто не удалось. Алиска тоже не ударила в грязь лицом, отстояла термос, за которым медсестра пообещала вернуться чуть поздней.

Едва медсестра выскочила из палаты, Алиска тут же извлекла из сумки коробку с «наполеоном».

– У-у-у… – скривился Гермес. – Покупной.

– Ешь скорее, – велела ему Алиска, заботливо наливая еще кофе взамен расплескавшегося, – ешь, Гермесик, пока эта мегера не явилась и не отняла у тебя все. А «наполеон» я тебе завтра испеку свой. Или ты шарлотку хочешь?

Гермес лишь тряс в ответ головой и торопливо глотал кусок за куском. Глядя на то, как он уписывает за обе щеки жирное лакомство, запивая его угольно-черной отравой, которую с настоящим кофе роднило лишь название, подруги почувствовали странное успокоение на его счет. Если он способен есть такую гадость, значит, выздоровление идет полным ходом.

Как бы там ни было, а Гермесу удалось выжить. Его жизни теперь ничто не угрожает. Растворимый кофе, готовая выпечка и жирная жареная курица не смогут отправить его на тот свет прямо сейчас, это мина с отсроченным действием.

Кто бы ни стрелял в Гермеса, этому преступнику не удалось спровадить Гермеса следом за его сестрой и матерью. И тут же у сыщиц вновь возник вопрос: а кто же стрелял в Гермеса? Кто этот человек? И почему он до такой степени взъелся на семью Гермеса, что пожелал уничтожить их всех? Дело тут в белой «Ауди» и ее владельце или в чем-то еще?