– Как в тюрьме!

За решеткой оказалась маленькая темная комнатка, где, по словам майора, еще вчера прямо на бетонном полу валялись рваные одеяла, в углу стояло железное ведро и тут же на полу – железная миска с ложкой.

– Пленников увозили в спешке. Когда мы пришли сюда, то в подвале оставались еще подстилки, на которых люди спали, железные миски, из которых они ели. Вот одна осталась чистая, и эксперты ее не взяли. На других были засохшие остатки каши. Как видите, пленных все же кормили.

– Я видела такие миски в зоомагазине, – пробормотала Кира. – Они предназначены для кормежки собак крупных пород.

– Но для взрослого человека тоже подойдут.

Подруги молчали. Вот, значит, как. Пленников не убили, вместо этого их заперли в темной камере. Но о них заботились. Им кинули подстилки и даже кормили. Правда, есть им приходилось из собачьих мисок. Наверняка это было сделано специально для того, чтобы лишний раз поиздеваться над пленными.

– Мы отдали образцы одеял и посуду на экспертизу.

– И что?

– С уверенностью на девяносто процентов можно сказать, что ваши мужья были тут.

Леся все-таки не сдержалась и ахнула. Кира сочувственно погладила подругу по плечу. Она и сама переживала. Одно дело, когда подруги лишь предполагали, что их мужчины находились в этом доме. Но огромная тяжесть навалилась на них, когда они своими ушами услышали, что совсем недавно их любимые мужчины были в этом доме, их держали в темном, холодном и мрачном помещении. Сколько же времени они тут провели?

– Судя по всему, пленников увезли из этого дома буквально за несколько часов до нашего тут появления.

– Кто увез?

– Те, кто их похитил.

– И… и куда же их повезли потом?

– Мы ищем. Ведем разыскную работу. Поверьте, мы делаем все, что в наших силах.

Майор говорил еще что-то, но подруги не больно-то его слушали. Они смотрели по сторонам, взгляд скользил по голым неприветливым стенам, по полу, по бетонному потолку.

– Тут, в камере, даже нет электричества, – содрогнулась Кира. – Как же они здесь сидели? В полной темноте?

– В подвале есть свет. Дверь решетчатая. Если в подвале оставляли свет включенным, пленные могли видеть.

– А если нет? Они что же, сидели в кромешной тьме?

Майор развел руками. Да, сидели.

И желая приободрить подруг, он сказал:

– Зато мы не нашли в этой камере ни следов крови, ни чего-либо другого, что указывало бы на то, что пленников истязали пытками. Если их и допрашивали, то довольно гуманно, без внешних признаков насилия.

Девушки ему не ответили. Им было трудно примириться с тем фактом, что сейчас они стоят там, где их дорогие мужчины провели несколько дней. А что, если это были последние их дни? Что, если их увезли не в другую тюрьму, а сразу на казнь?

Видимо, их мысли отразились на их лицах, потому что майор произнес:

– У них хорошие шансы, чтобы выжить. Если их не убили сразу, как Салима или других, и даже кормили…

– Из собачьих мисок!

– Пусть так, но их все-таки кормили, а значит, хотели сохранить им жизнь. Думаю, что они живы и скоро вы их увидите.

Следователь был в душе человеком неплохим. И видя страдания подруг, он не мог не сочувствовать их горю.

Кира взглянула на майора:

– Мы можем тут все осмотреть?

– Смотрите.

Кира с Лесей медленно побрели вдоль стен. Они низко наклонялись к самому полу, чтобы не пропустить ни одной бумажки. Но света было маловато, и им пришлось пустить в ход фонарики на своих смартфонах. Теперь стало видно лучше.

– Мы с экспертами тут уже все осмотрели, – произнес майор. – Если вы надеетесь найти записку или что-то в этом роде, то зря. Ничего здесь нет.

И все же подруги не сдавались. В одном месте в бетонной стене когда-то существовала отдушина – небольшое отверстие размером с книжку. В данный момент оно было наглухо заложено кирпичами, скрепленными между собой раствором, так что в плане побега было бесперспективно. Но зато по этой кирпичной кладке, змеясь, шла тонкая трещинка. Она была почти незаметна, и без сильного света увидеть ее было просто нереально.

Однако подруги все же увидели. А увидев, попытались расковырять стену в этом месте.

– Что вы делаете? – удивился майор, увидев, как девушки ногтями ковыряют холодный неподатливый кирпич.

– Тут что-то есть.

Кира извлекла из сумки металлическую пилочку для ногтей, и дело пошло быстрей. Леся тоже полезла в свою сумку, но сразу вспомнила, что у нее пилочка керамическая, а значит, для такой цели не годная. Поэтому Лесе оставалось только стоять рядом с Кирой, светить фонариком и сгорать от зависти, что это не у нее оказалась металлическая пилочка, которой так здорово можно ковырять стену.

Какое-то время Кира пыхтела без особых результатов. Ей никак не удавалось подцепить кусок раствора, хотя она уже расковыряла приличных размеров дырку в шве между двумя кирпичами. Наконец девушке удалось углубить и расширить трещину настолько, что в нее влезла вся пилочка. Кира надавила на нее, надеясь, что сталь выдержит. Ей повезло, и спустя секунду кусок кирпича размером с кулак взрослого мужчины пошевелился.

– Давай, давай! – закричала Леся в азарте.

Кира начала шуровать пилочкой активнее, в ход пошли и маникюрные ножницы. Подоспел кто-то из полицейских с перочинным ножиком. И в конце концов кусок кирпича не выдержал, сдался и с шумом выпал из стены.

– Леся, свети сюда!

С замиранием сердца Леся посветила в образовавшуюся в стене дырку.

– Там что-то есть.

Майор тут же вмешался:

– Позвольте, я сам посмотрю.

Подруги пытались протестовать, но их попросту оттеснили в сторону и еще пригрозили, что вовсе выставят вон. Спасовав перед такой угрозой, девушки затихли. Майор же извлек из дыры маленькую бумажку, развернул ее и принялся читать.

– Что там? – дернулась Кира. – Это ведь записка?

– Да.

– От наших мужей?

– Да.

– Что в ней написано? – затрепыхались еще сильнее подруги. – Дайте нам прочитать!

Но майор уже убрал записку. Вид у него был мрачный и задумчивый.

– Что? Что там?

– Все как я и думал, – пробормотал он.

– Плохие новости?

– Наоборот. Мне кажется, хорошие.

У подруг отлегло от сердца. Они быстро переглянулись.

– Но что именно написано в этой записке?

– Этого я не могу вам сказать. Но, мне кажется, теперь я знаю, кто стоит за похищением ваших мужей и всеми прочими преступлениями.