что за вопросы… – одернул меня директор, но незнакомца вопрос не смутил.

– В целом достаточно, – ответил он.

– Это сколько? Квартиру можете?

– Могу.

– Двушку?

– Да.

– А трешку?

Незнакомец замялся, но всё-таки ответил:

– Да.

– А четырешку?

– Не факт. В этом районе – не факт.

– Дима, хватит! Наш гость пришел, чтобы…

Мужчина встал, держа ящичек, и жестом остановил директора:

– Спасибо за содействие. Дмитрия я забираю, – и повернулся ко мне: – Дмитрий, приглашаю вас в офис. У нас к вам деловое предложение.

Я посмотрел на директора, но тот отвернулся к окну и потерял ко мне интерес. Что-то тут было не так. Средь бела дня дяденька в черном костюме хочет забрать школьника, а директор только плечами пожимает.

– Одну секунду, – сказал я и без спроса зашел в директорский туалет. Достал Тетрадь. Открыл на странице Билиштагра. Надел наушники.

– Что-то не так? – Шепнул я.

– Проблем не наблюдаю, – ответил рык. – Живи себе.

Я вернулся в кабинет и сказал:

– Я поеду с вами при одном условии. Мы по пути кое-куда заедем.

* * *

Мы распрощались с директором (я зачем-то сделал это на французском) и вышли. Завуч подслушивала и получила дверью по лбу. Я извинился, но, поскольку дверь толкал незнакомец, чувства вины не испытал. «Ужас…» – проговорила завуч. Прозвенел звонок.

– Красивый у нас двор, да? – сказал я.

– Красивый.

– А как вас зовут? Я Дима Каноничкин.

Я протянул ему руку. Мужик поколебался, пожимать или нет, но все-таки пожал.

– Я вообще Джек.

– Как это – Джек?

– Мои родители американцы.

– Ого, настоящие?

– Да, настоящие.

– А вы были в Голливуде?

– Был очень давно.

– А вы знаете Шварценеггера?

– Нет. Но мой босс знает.

Еще бы. Босс “Антимы” – он небось Арнольда может вызвать к себе в любой момент, попросить, чтобы переводил “Коммандо” синхронным методом.

Возле шлагбаума красовался дорогущий «БМВ». Джек открыл передо мной заднюю дверь, и я поймал на себе страстные взгляды двух десятиклассниц.

– Еду по делам, – сказал я, – со своим помощником.

Джек закрыл дверь, сел за водительское кресло. На соседнее положил ящик. Замки защелкнулись. Автомобиль мягко загудел. Джек не особо блистал красноречием, и я решил подтолкнуть его к диалогу. Тем более, что у меня была одна догадка. Я наконец-то понял, где слышал этот голос.

– Джек, это не вы помогли нам возле Башни печали?

– Я, – спокойно ответил Джек.

– А… А…

– Там был Лин, – сказал Джек и похлопал по ящику. – Я его поймал.

– Лин?

Вдоль дороги несколько раз промелькнул билборд с маминым слоганом: «Оставьте насморк без носа». Я хотел сфотографировать, но не успел.

Джек сделал глубокий вдох и монотонно зарядил:

– Привычные тебе животные обитают на земле, под землей, в воздухе, в воде, а также на микроскопическом уровне – бактерии и микробы. Это – фауна.

– У нас урок биологии?

– Нет. Есть и другие существа.

– Вы о тех, что в волосах у моего брата водятся?

– …они были в спячке, пока не загорелся Шар. Но теперь проснулись. Мы называем их Минувшими. Потому как пора их прошла. Минула в водовороте времени. Сегодня они возвращаются, но для нас остаются Минувшими. Они населяют…

– Волосы моего брата? – подсказал я.

– Да нет! Абстрактные реалии.

– Это как?

Я и правда не понял. Спросил не с целью позлить нового преподавателя, а чтобы разобраться. Но Джек все равно выругался. Постучал по бардачку.

– Я назову примеры, а вы сами поймете. Я не доцент. Мне сложно.

– У вас хорошо получается!

Джек кивнул и коротко улыбнулся.

– Тот, что напал на вас возле Башни, это Лин. Он – обитатель мест, где было совершено жестокое преступление. Смысл его существования – искоренить напоминания о страшных событиях. А вы, видимо, своими разговорами его разозлили. Обсудили чье-то убийство или вроде того.

– Мы немножко…

– Ничего страшного. Лин пойман. В исходной форме он милый.

– Можно посмотреть?

– Нет.

– А какие еще бывают Минувшие?

– Я встречал немногих. Пока Шар не горел, найти их казалось задачей непосильной. Но все-таки однажды я увидел своими глазами Тарбо. Они обитают в запахе книг. Способствуют возникновению книжной магии. Есть Вириан – они обитают в тусклых источниках света. Или Жаромири: их родина – навязчивая идея, которой не суждено воплотиться.

Кое-что складывалось. Ульфир – житель снов, Маэстро – житель альтернатив, Гирко – житель сложных механизмов. Получается, наш мир полнее, когда горит Шар. Но не становится ли он от этого опаснее?

– Но если раньше Минувшие спали, то как вы о них узнали и научились их ловить.

– Нам помогли.

– Кто?

– Этого я сказать не могу. Увы. Приехали.

Машина остановилась.

Передо мной высился бело-серый массив больницы. Все мысли о магии, Минувших, Ригори и прочей чертовщине отодвинулись на второй план.

* * *

Бахилы!!!

В каком дьявольском котле их придумали?! И как это возможно – надеть их с первого раза? Сначала я не мог отделить одну от другой. Потом сел на стул, с плеча слетел рюкзак. Одну бахилу я порвал острым носком. Другую не смог разлепить.

– Тебе помочь? – спросила мама. Она стояла в дверях.

– Нет, я как раз справился.

Мама выглядела уставшей и подавленной, хотя и старалась показывать позитивный настрой, даже улыбалась.

– Пойдем, нам сюда.

В холле дед с двумя сетками фруктов в руках навещал девушку, одетую в домашний халатик. Мы миновали регистратуру и турникет. Потом зашли в дверь рядом с гастроэнтерологическим отделением, где была лестница. Мама молчала. Только на вопрос: “А нам в какое отделение?” машинально ответила что-то вроде: “В сердечное”. На втором этаже – длинный коридор. Слева громоздились двойные двери со страшной надписью “Операционная”. Мы свернули направо.

Нас ожидал врач.

– Сын, – указала мама на меня.

– Очень хорошо, – сказал доктор черными усами-завитушками и повернулся к маме. – Пойдемте ко мне в кабинет. Хочу с вами кое-что обсудить.

– С вами можно? – спросил я.

– Нет, – сказала мама. – Зайди пока к отцу.

– А где он?

– В палате номер четырнадцать. Сразу за тем столбом.

– С папой можно поговорить?

– Если он не спит, – улыбнулся врач.

– А что с ним?

– Дим. Потом, – сказала мама.

Папа все-таки спал.

Вторая койка пустовала. Мы были одни. Я. Папа. Печаль. Она пряталась во всем: в капельнице, подведенной к папиной руке. В белых носках, всунутых в папины туфли. В целлофановом пакете с лекарствами на тумбочке, даже в «БМВ» Джека на стоянке за окном. И в мониторах с кардиограммой и сердцебиением. Нормально ли стучит его сердце?

Я сел на край кровати. Посмотрел на доброе и вместе с тем – встревоженное лицо отца. Какие процессы в его