Парни приняли подарок с благодарностью и уехали. Лиза закрыла за ними дверь и совершенно без сил «стекла» по ней прямо на пол.

– Господи, как же я испугалась, – прошептала она, – оказывается, как это страшно, когда осознаешь, что тебя хотят арестовать и отправить в тюрьму! Даже когда я сидела в кабинете у следователя, мне не было так жутко, как сейчас.

Она с трудом поднялась с пола и пошла на кухню, чтобы выпить чашечку кофе. Включив кофеварку, Лиза присела к столу и задумалась:

«Завтра нужно будет поехать в милицию и все узнать об этом деле. Интересно, Виктора уже похоронили? Я даже этого не знаю! Наверное, похоронили, ведь прошло уже столько времени. Хотя могли и не похоронить, я слышала, что, пока идет следствие, тело могут держать в морге. Нужно будет завтра же все узнать, хоть на кладбище тогда съезжу, цветы на могилу положу. Ладно, я обо всем подумаю завтра, сейчас у меня просто нет сил на все. Пойду наконец полежу в ванне, как собиралась, а потом спать. Спать, спать, и больше ничего на сегодня».

Елизавета выпила кофе и прошла в ванную комнату. Через полчаса она уже лежала на своей кровати и, завернувшись в теплое одеяло, ждала, когда придет благодатный сон. Только она начала засыпать, как раздался телефонный звонок.

– Пошли все к дьяволу, – пробормотала девушка и еще глубже зарылась в одеяло. Телефон настойчиво трезвонил, и она, проклиная все на свете, сползла с кровати. – Да, слушаю, – пробормотала Лиза в трубку, но ответа не услышала. – Да говорите же наконец! Что вы молчите? – закричала она, выходя из терпения.

Трубка запищала короткими гудками, и девушка со злостью швырнула ее на базу.

– Мало того, что не дали уснуть, да еще и разговаривать не хотят, – прошипела она и снова поплелась в спальню. Потом вернулась и взяла трубку с собой. Она улеглась на кровать и набрала номер отца. Он тут же подошел к телефону, и Лиза сообщила, что находится дома. Когда отец хотел ей задать ряд вопросов, она его перебила: – Я сейчас в таком состоянии, что вообще не могу ни о чем говорить, давай мы отложим все это на завтра. Ладно?

– Хорошо, – сдержанно ответил Николай Иванович, – завтра, значит, завтра, главное, что с тобой все в порядке и ты жива-здорова.

– Да, я жива и здорова, пап, все в порядке, спокойной ночи.

Лиза положила телефонную трубку на тумбочку рядом с кроватью и снова угнездилась на мягкой подушке. Мысли лениво бродили в ее мозгу:

«Интересно, кто убил Игоря? Наверное, тот, которого он называл Гридневым. Ведь он ничего не знает про кассету, вот и решил убрать свидетеля. Или это сделал сам заказчик? Нет, Игорь говорил, что не имеет понятия, кто это может быть, а это значит – заказчику он не опасен. Точно, это Гриднев. Интересно, его поймали? Хотя Сергей говорил мне, что следователь понятия не имеет, кто это мог сделать. Ой, прямо каша в голове от всех этих мыслей! В конце концов, какое мне теперь до всего этого дело? С меня обвинение сняли, и это для меня самое главное. Со мной, слава богу, разобрались, значит, и с остальным разберутся. Мне теперь бояться нечего, могу спокойно вписываться в окружающее пространство и жить дальше. Конечно, мне очень жаль Виктора, но, как известно, жизнь продолжается, и ничего здесь не поделаешь. Как бы ни было плохо от того, что человека не стало, изменить этого не сможет никто, даже господь бог. Нужно будет каким-то образом связаться с Правдиным-старшим, наверное, он теперь будет прямым наследником всего капитала, которым владел Виктор. У меня с их корпорацией договор о сотрудничестве. Теперь еще неизвестно, захочет ли новый владелец оставить этот договор в силе? Если нет, тогда придется на время забыть о гостинице и вернуть все деньги. Жалко, конечно, но, думаю, я не очень буду расстраиваться по этому поводу. Забот будет меньше, сейчас мне нужно как следует отдохнуть, чтобы забылся весь этот ужас. Интересно, информация про весь этот кошмар уже просочилась в мое окружение? Нужно будет позвонить Катерине и расспросить, она уж наверняка все знает. Она всегда знает все и про всех… – Лиза cела на кровати. – А позвоню-ка я ей прямо сейчас! Предупрежден – значит вооружен: мне нужно быть в курсе всех сплетен, которые про меня разнеслись, чтобы подготовиться к достойным ответам. Не люблю оставаться в дураках, вернее в дурочках!»

С этими мыслями Елизавета решительно набрала номер телефона Екатерины.

Девушка не была ее подругой в нормальном понимании этого слова, они просто приятельствовали. Очень часто оказывались в одной компании. Катя старалась изо всех сил быть к Лизе поближе, но та культурно держала ее на расстоянии. Когда Елизавета сказала ей, что они с Виктором собираются в загс идти, заявление подавать, Катя сразу же целоваться полезла. «Ой, подружка дорогая, как же я рада за тебя! Ведь не девочка уже, давно пора замуж. Наконец-то ты его захомутала! С мужиками по-другому нельзя: быстренько за шиворот – и в стойло, пока тепленький. Их нужно брать, пока они ничего не поняли, а когда поймут – уже поздно. Я, в отличие от тебя, уже пару раз в загс сбегала, а ты все никак. Пора, дорогая, давно пора, очень за тебя рада, просто счастлива», – набирая номер телефона, вспомнила сейчас Лиза ее поведение и эти противные слова.

«Послушаем, что она сейчас мне расскажет, – усмехнулась Лиза. – Хотя, сколько ее помню, она всегда была такой. Если не подколет сладеньким голоском, ночь спать не будет. Завидует мне по-страшному, хотя и сама не бедствует. Как-никак, а директор салона красоты, очень даже престижного, клиент у нее элитный, а значит, богатый. Выглядит она божественно, одевается модно, мужиков – завались…»

– Привет дорогая, – сладко пропела она, как только услышала Катин голос.

– Ой, Лизонька, здравствуй, милая, – зачирикали на другом конце провода, – я уже слышала, какое у тебя несчастье! Прямо до сих пор в себя прийти не могу, ведь ты говорила, что собираешься за Виктора замуж, я представляю, как тебе сейчас тяжело, моя дорогая, – без остановки «соболезновала» Катерина. Лиза слушала «трели соловья» с кислым выражением лица и пока что не перебивала собеседницу.

«Пусть выговорится, я подожду», – думала она.

– Тут такие странные слухи ходят, – перешла на доверительный шепот Екатерина, – вроде это ты застрелила своего жениха на почве ревности! Представляешь, глупость какая?

– Действительно, глупость, – ответила Лиза, стараясь, чтобы голос был достаточно бодрым. Далось ей это не совсем просто, потому что в душе она, конечно же, надеялась на то, что подобные слухи не просочились в «бомонд». Надежды не оправдались, и Лиза чуть не заплакала от досады.

«Только этого мне не хватало, – подумала про себя девушка, – нашей элите все равно – правда это или ложь. Раз говорят, значит, что-то в этом есть. В таком кругу доверие потерять – это катастрофа. Для меня же это катастрофа вдвойне, сорок процентов моей прибыли я получаю с проданных путевок именно этим самым людям, их знакомым, родственникам и родственникам знакомых».

– Кстати, о ревности, – вновь заговорила Лиза с собеседницей, – представляешь, я у себя в сумочке нашла фотографии, мне их кто-то подкинул. До сих пор в себя прийти не могу.