Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Чтобы вас кошки драли, лорд Сейлир, – проворчала, устало переставляя ноги.
Дорога была редкостно скучной – если это вообще можно назвать дорогой.
А потом раздался тихий отчаянный писк.
Нет, наверное, я должна была быть готова к чему-то подобному – ведь не вечность же мне блуждать и идти на огонек – все ещё такой далекий!
Но я устала, отупела, хотела есть, пить, спать и высказать Моршеру Черной Длани все, что о нем думаю! Конечно, я поковыляла – или, вернее будет сказать, – поползла на писк, шаря перед собой руками. И даже что-то нашарила. Или кого-то. И этот кто-то шустро вцепился зубами в так неосмотрительно подставленную ему руку.
Какой аппетит! Сейчас всю кровушку отопьет, вампир недоукусанный, такими темпами!
– Так, хватит! – Заметила в темноту, пытаясь разглядеть собственную руку. Удивительно – но мне удалось! – Хватит, кому говорю? Я не настолько вкусная, скорее даже вредная! Знаешь, сколько там будет жиров и углеводов? И белков заодно! И куча вредных элементов, о которых я уже благополучно не помню из курса биологии и анатомии! А ну хватит!
– Ам? – Обиделись в темноте.
То есть как это – нельзя жрать?
С трудом я отцепила это нечто – и поднесла к глазам. Это был… змееныш. Маленький, темненький, пипетка с глазками. Ужасно наивными и несчастными. И голодными.
– Понимаю, с таким размером ничего не светит, а в этом темноте вряд ли часто гуляют питательные тети, – вздохнула, – вот все понимаю, малыш, но это не отменяет того, что придется тебе, мой дорогой, пока умерить свой аппетит. Понимаешь ли – я тоже хочу отсюда выползти – честное слово! Поползли вместе?
Пипетка горестно вздохнула и обвилась браслетиком на моем запястье. Мол, ладно, вези уже, пока я добрый.
«Моя. Вкусная. Ещё хочу!» – Вдруг донеслось до меня удовлетворённое шипение.
Или мне мерещится, или…
– Ты ли это говоришь? – Уточнила подозрительно у змеюченьки. Чешуйчатый браслетик сосредоточенно молчал и не сдавал своих.
– Ты разумная? Говорить умеешь? Я не обижу, правда-правда, мне одной страшновато здесь идти! – Пыталась я разговорить упрямицу.
Нет. Видимо, пока мы были достойны только таскать Её Змеючество на руке. До разговора надо ещё дожить, опыту набраться.
– Маленькая вредная пакость, – проворчала, стараясь за этим ворчанием и немудрящими разговорами спрятать страх.
Сколько я уже блуждаю в этой тьме? Как скоро я перестану различать огонек свечи, устану, захочу лечь и уснуть?
Тихо стерла навернувшиеся слезы, упрямо прикусила губу. Как я поняла после пары попыток перевязать ноги кусками ткани от балахона неведомого гения шитья – бесполезно. Это, видимо, часть испытания.
«Помрет. Будет спотыкаться, орать, простить выпустить, кататься в истерике. А потом опять помрёт. Дохлые – невкусные. Хочу на с-свет. Ус-стала… опять одна ос-станусь!»
Снова меня коснулись чужие меланхоличные мысли! Это кто это, я вас спрашиваю, меня под камушком уже похоронил? Не дождетесь!
– Пф, вот ещё! Да у меня сил почти как у каменного голема! Ещё немножечко – и я дойду! – Пробормотала я, подозрительно глядя на браслет-зиейку.
– Вот захочу я есть, и думаю, что даже маленькая чешуйчатая пипетка с голодухи сгодится, – пробормотала как будто себе под нос.
«Ой, опять меня слышит!» – На моем запястье недовольно шевельнулись. Величество потревожили. – «Да что это такое? Остальные глухие были! А может и хорошо? Все, точно моя будет, никуда не отпущу!»
Хвост обвился поплотнее, намекая – все, мы тебя приобрели, хозяйка, поехали! Я тут главная!
– Пошипим? – Поинтересовалась ехидно.
И в самом деле – зашипела. Это было как-то легко. Мне казалось, что я почти скольжу в этой плотной тьме – и даже ногам уже не так больно, и свет свечи стал близок, когда плотная фигура перегородила заветный фитилек.
В этот момент сердце захолодило, а перед глазами вдруг возникли другие – подернутые светлой пленкой, внешне равнодушные и пустые, но полные такой ярости!
«Беги, с-сейя! Девочка моя, наглая, безрассудная, нахальная, беги!» – Закричал вдруг в моем разуме лорд Сейлир.
Но я сильно сомневалась даже в том, что происходит здесь – что уже говорить о воспаленном воображении? Конечно, я с места не двинулась. Решила, что это очередные игры окружающей меня тьмы.
Вот только фигура вдруг уплотнилась и сделала шаг мне навстречу. Тускло блеснул в далеком отсвете свечи доспех – серебристо-стальной, изумительно красивый, словно эльфийской работы.
А потом в руке воина появился тонкий острый меч – и он ринулся на меня. Ринулся! Смешно даже говорить об этом. Моя босая нога запнулась обо что-то, голеностоп как кипятком обожгло и я, пошатнувшись, упала.
Это и спасло мне жизнь… ненадолго. Меч не вошел в сердце – ударил под ребра, заставив задохнуться от ослепляющей боли. Пальцы цеплялись за осколки камней, кровь сочилась из раны почему-то медленно и неохотно, а сам охотник как будто временно потерял ко мне интерес, замерев и уставившись куда-то во тьму.
Но я не обманывалась. Похоже, это приключение в мире теней стало для меня последним.
«Я с-скрыла… с-скрыла нас от теневого охотника, он нас-сне видит, не слышит, не чует! Раньшес-с я не могла… не хватало с-сил… твоя боль влилась в меня с-силы… Колдуньяс-ссс просс-ти…» – Прошипели мне виновато, подползая к самому лицо и тыкаясь в мокрые от слез щеки.
Вот только до разговоров ли мне было сейчас? Внутренности горели огнем, ледяной холод земли проникал в тело все глубже, от смеси ужаса, всеобъемлющей паники и непонимания я буквально задыхалась.
Беспомощность. Я ничего не могла. Никчемная. Бесполезная.
Ужас. Я не хочу! Ни сейчас я не готова, ни потом не буду! Мне жить ещё и жить! Сколько всего неизведанного впереди, сколько непокусанного, неизученного, непоглаженного!
Отчаянье. Я одна, совсем одна, как и в первый раз. Никто даже не узнает, где я сгинула, стоит только ненавистному темному промолчать.
Но даже ненавидеть в этот момент у меня не получалось – может быть потому, что в глубине души я понимал и принимала мотивы поступков Черной Длани. Если бы они только не относились ко мне…
Я хочу жить.
Очень. До безумия. Я все что угодно готова отдать за это!
– В самом деле все? – Пронзающая иглами боль была ничто по сравнению с ощущением чужого присутствия.
Как будто посреди тьмы вспыхнуло обжигающе яркое солнце. Золотое. Нежное. Могущественное. Опасное. Золото волос расплескалось по окружающему пространству, стирая тьму ластиком.
А потом надо мной склонилось лицо… я до сих пор не знаю – было ли то моим воображением, игрой разума или произошло на самом деле. Была ли мне дарована величайшая честь – или тьма просто посмеялась надо мной?