Это важно, — голос Харлоу звучит так, что я начинаю переживать, что она сомневается в свой значимости для него.

— Ты в порядке?

— А ты? — она переводит стрелки. — Как там с Кили?

Я умен… большую часть времени. Я определенно достаточно умен, чтобы понять, что я никогда не пойму женщин. Харлоу не очень похожа на Кили, но она ближе к ней, чем я когда-либо буду.

— Я не знаю. В одну минуту хорошо, в следующую секунду уже дерьмово, — я рассказываю ей о вчерашней невеселой комедии ошибок.

— И что ты собираешься делать?

— Не знаю. Ты что думаешь?

— Ты никогда раньше не просил у меня совета по поводу женщин. Но если бы все же спросил, я бы сказала тебе, что Тиффани — эгоистичная сука.

— Спасибо за информацию. Я уже понял.

— Наконец-то! Слушай, она похоже связала тебя по рукам и ногам. Ты влюблен?

Я никогда не был влюблен. Как это вообще понять?

— Возможно. — Харлоу смеется. — Ты в таком замешательстве. Было бы смешно, если бы не было так грустно.

Стиснув зубы от разочарования, я сдерживаюсь от ругательств.

— Ты собираешься веселиться или помогать?

Она призадумалась. Мне интересно, как сильно она наслаждается моими мучениями. Обычно она не так жестока, как мужчины в нашей семье, но и совсем не безобидна. Моя сестренка училась у самых безжалостных засранцев и не отстает от них. Я действительно переживаю в ожидании ее ответа.

— Ни то, ни другое, — наконец говорит она. — Послушай, папу не изменить, я давно бросила эту затею. Но вы с Гриффом… Это лотерея, кто из вас первым упадет с пьедестала. Я начинаю болеть за тебя. Ты кажешься лучшим человеком с Кили.

Я хочу быть лучшим человеком. Я даже чувствую себя лучшим человеком. Я не хочу, чтобы это чувство — и она — когда-либо покидали меня. Но и бросать попытки получить поместье Стоу я тоже не хочу. Это не просто сделка или деньги. Это мое будущее.

— О чем ты?

— Разберись в себе. Я могу сказать тебе, что делать с Кили, но, что бы я ни посоветовала, не будет выглядеть естественно. Она умная девушка, и поймет, если твои действия исходят не от сердца.

Вполне вероятно.

— Я не знаю, как поступать сердцем. У меня 3 хромосомы: X, Y и мудак. Как мне изменить это?

— Прекрати искать оправдания и реши, чего тебе хочется больше. Я позвонила рассказать тебе кое о чем. Во-первых, сегодня Грифф будет в месте под названием «Пляжный грот Лелани». Он должен быть там примерно… сейчас. У тебя есть шанс познакомить его с Кили, если, конечно, ты все еще этого хочешь.

У меня перехватывает дыхание. Мое сердце колотится так сильно, что, клянусь, оно сломает мне ребра. Я должен решать сейчас? Прямо в эту минуту?

Маленькая часть моего мозга все еще кричит, что я идиот, если не доведу все до конца, но в последнее время всем заправляет, видимо, сердце. Голове нужен чертов отпуск.

— Спасибо, — я умудряюсь ответить. — Все еще ни с кем не встречается?

— Неа. Но что-то происходит. Я говорила с ним вчера, его тон звучал воодушевленно.

— Наверняка что-то задумал по сделке со Стоу, — конец недели подкрадывается к нам обоим.

— Возможно.

— Ты же позвонила не только для того, чтобы поговорить со своим потрясающим старшим братом? — пытаюсь шутить.

И проваливаюсь.

Харлоу притихла. Живот сжался в тугой узел.

— Вчера мама собралась и уехала.

— Что? Что стряслось?

— Я точно не знаю. Утром папа позвонил мне. Весь в бешенстве. Вчера мама не пришла домой. Не позвонила. Не сказала, куда уходит. Она просто… ушла. Забрала свой мерседес, чемодан… и половину суммы с их счета.

— Черт. Все это выглядит так, будто у нее на плече сидит Грифф и нашептывает ей, что делать. Думаешь, готовится к разводу?

— Судя по всему, она уже звонила адвокату.

— Она уже делала так. Обычно она отступает.

— Это так, — Харлоу судорожно вздыхает. — Но что-то мне подсказывает, в этот раз все будет по-другому.

Как только я заканчиваю разговор с сестрой, снова звоню Кили. Все еще не отвечает. Я оставляю ей еще одно голосовое сообщение с разнообразными унижениями и случайным вопросом о баре, который упомянула Харлоу. Слышала ли о нем Кили? Почему она, черт возьми, даже разговаривать со мной не хочет? Я не могу жить без этой женщины.

Как мне успокоить ее, чтобы у нас состоялся… Как его называют психологи? А, диалог. Я ломаю голову в поисках идей. Я почти уверен, что цветы будут неубедительными. По большому счету, это просто и дешево. Но если я попытаюсь купить ей что-то дорогое или существенное, она скажет мне, что ее нельзя купить.

Что тогда остается?

Я добираюсь до квартиры и влетаю в здание, надеясь, что Кили будет ждать меня внутри. Может, она просто слишком зла на меня, чтобы ответить на звонок. Может, она хочет наорать на меня, прежде чем мы поговорим. Я не против. Скорее всего, я чувствовал бы, что я не важен, будь все иначе.

Мои руки дрожат, когда я вставляю ключ в замок и толкаю дверь.

— Кили?

Ничего. Квартира откликается болезненной тишиной.

Когда я заглядываю внутрь, кухня выглядит совершенно нетронутой, так что я понятия не имею, завтракала ли она тут. Но точно не ужинала. Это меня беспокоит.

Я бросаю ключи на стойку и осматриваю гостиную. Никаких признаков Кили. Ни книг. Ни стакана с водой, пустого наполовину. Ни мятых подушек на диване.

Мой живот в ужасе сжимается.

— Кили? — зову ее снова.

Не может быть, чтобы ее не было здесь. Я сглатываю и несусь к ней в спальню.

Пожалуйста, скажите мне, что она просто вышла за продуктами.

В ту минуту, когда я переступаю порог, ее отсутствие становится физически ощутимым. В спальне так пахнет ею, что я чуть не падаю на колени. Тоска по ней лишает меня самообладания. Я представляю ее кожу, вижу ее улыбку. Я почти чувствую ее сердце.

Кили Кент никогда бы не использовала и не продала меня. Она никогда бы не поставила свою работу на первое место. Если бы она любила кого-то, она никогда бы не предала его, не причинила бы ему вреда и не бросила бы его.

Я так сильно облажался. Каждая клеточка моего тела болит от этого осознания.

Хуже всего то, что я не знаю, можно ли еще исправить причиненный мною ущерб.

Сделав четыре гигантских шага, я распахиваю дверь шкафа и с облегчением выдыхаю. Ее одежда все еще висит, а