— Авалон Главный-Девять имперскому В4050, — произнесла вторая диспетчерша — эта базировалась где-то на поверхности, судя по щегольскому покрою ее формы. — Видим вас на уровне полета два-пятьдесят при скорости триста. Спускайтесь на уровень два-сорок и задержитесь там.

— Благодарю вас, АГ-9, имперский В4050 спускается на уровень два-сорок.

— Похоже, тут недавно прошла гроза, — заметил Ридо с левого кресла. — Смотрите, слева еще сверкает молния.

— Хорошо, что она движется не к нам, а в другую сторону. — Брим вспомнил, как чуть было не потерял «Непокорный», когда молния ударила в лишенную изоляции КА'ППА-мачту и закоротила гравиконтакты корабля.

— Имперский В4050, свяжитесь с Авалонским центром по каналу два-семьдесят-шесть, — распорядилась контролер.

— Понял вас. Канал два-семьдесят-шесть. Спасибо за помощь, АГ-9.

— Пожалуйста. Всего хорошего.

Облачная гряда наконец-то прошла, и поверхность планеты запестрела тысячами оттенков весенней ЗЕЛЕНИ! Это было так красиво, что рот у Брима растянулся до ушей. Многие недели — притом содескийские недели — он был слишком занят, чтобы осознать, до чего обрыла ему снежная белизна.

— Красота, — шепнул он почти про себя.

— Простите? — отозвался Ридо.

Бриму помешал ответить третий контролер.

— Авалонский центр вызывает имперский В4050…

— Авалонский центр, имперский В4050 находится между двадцатью четырьмя с половиной и двадцатью четырьмя.

— Слышу вас, В4050.

— Тут снега нет, — сказал Брим, обращаясь к Ридо.

— Повторите, В4050. Вы сказали «снег»? — откликнулся Авалонский центр.

— Извините, центр. — Брим почувствовал, что краснеет. Передатчик ВРГ-104 иногда переключался не сразу. — Микрофон открыт, — смущенно пояснил он. — Вас поняли.

Сам город был еще закрыт облаками, но они быстро рассеивались.

— Имперский В4050, даю новый курс пять ноль два пять ноль на совмещение с радиальной прибытия Ковингтон-32. Снижайтесь и оставайтесь на десяти тысячах при скорости два-пятьдесят; альтиметр два девять девять один.

— В4050 следует курсом пять ноль два пять ноль и спускается на десять тысяч при двух пятидесяти.

— На сколько здесь надо выпускать закрылки? — спросил Брим, плавно ложась на новый курс.

— Я выпускаю примерно на четыре деления, — ответил Ридо.

— Действуйте, — приказал Брим. — Сигнальная панель?

— Работает.

— Альтиметры?

— Все три без расхождений.

— Гравипредохранители кабины?

— Включил… только что.

— Корпус должен уже достаточно охладиться, — заметил Брим. — Откроем заодно посадочные огни.

— Открыты… и включены.

В кабине прозвучал мелодичный звонок.

— Автопилот отключился, Вилф.

— Понял, — сказал Брим, чувствуя, как ожили рычажки под его пальцами. Теперь начинается самое приятное. — Авалонская региональная служба, имперский В4050 вызывает вас с одиннадцати, пройдя орбитальный контроль.

— Добрый вечер, имперский В4050, — ответил голос диспетчера. — Ложитесь на курс два-тридцать пять и снижайтесь до семи тысяч.

— Имперский В4050 спускается с одиннадцати на семь.

Колоссальный город занимал теперь большую часть горизонта, красуясь своими сверкающими хрустальными башнями и памятниками старины. За ним лежало серое озеро Мерсин. Холодок волнения прошел у Брима по спине. Вот он и дома!

— Имперский В4050, — произнесла диспетчерская, — проверка связи.

— Слышу вас хорошо, — с широкой улыбкой откликнулся Брим. Их вектор пролегал прямо над городом! Площадь Локарно и массивные корпуса Имперского Адмиралтейства уже скользили под носом корабля.

— Имперский В4050, поверните налево на десять градусов и сбавьте скорость до ста восьмидесяти кленетов.

— Имперский В4050, вас понял. — Слегка измененный курс направил их к озеру. — Может, выпустить закрылки еще немного? — спросил Брим.

— Выпускаю на двенадцать делений, — ответил Ридо.

Пришедшая гроза оставила за собой атмосферу помех. Брим встретил их с уверенностью, приобретенной за тысячу таких же посадок, держа корабль на курсе так, словно тот был крейсером впятеро тяжелее своего настоящего веса.

— Поведем предпосадочную проверку, Терри, — сказал он.

— Слушаюсь, адмирал. Долгосрочный форсаж? Брим посмотрел на гравигенераторную панель. Корабль ухнул в воздушную яму.

— Включен.

— Переключатели связи?

— Поставлены на РАДИО.

— Панели автоматического режима?

— Имперский В4050, — прервала диспетчерская, — как только сбавите скорость, спускайтесь на пять тысяч.

— Имперский В4050 на ста восьмидесяти снижается с семи на пять, — ответил Брим, прикрыв демпферы тяги. — На чем мы остановились, Терри?

— Панели автоматического режима.

— Проверены. — За правой гондолой промелькнул императорский дворец, где росла его малютка дочь под опекой самого императора. Неужели она взаправду такая же большая, как на голографиях? — Пора всем по местам.

— Есть, адмирал. — И Ридо заговорил по селектору:

— Внимание, внимание. Всем приготовиться к посадке. Приготовиться к посадке. Отключить все гипертранственные функции… Переключатели связи?

Брим посмотрел на панель.

— Ручной режим.

— Приборы высоты, полета и навигации?

— Это вы мне скажите. — Порыв ветра сбил их с курса.

— Да-да. В норме, — ответил Ридо. — Вы не можете знать наших порядков.

Они быстро приближались к большому Актитовому каналу, рассекающему город надвое и впадающему в озеро Мерсин. Около года назад, во время одного из самых страшных налетов, Брим посадил на этот канал подбитый «Звездный Огонь». Он нашел взглядом маленький поворотный шлюз, где на стенке до сих пор виднелось черное пятно. Обломки давно уже убрали и скорее всего пустили в переплавку, но след радиационного пожара останется на века. Жуткая то была ночь.

— Ограничители воздушной скорости? — Ридо задавал этот вопрос уже вторично, и Брим откликнулся:

— Виноват, Терри. Я поставил их на один-тридцать девять — проверено. — Они уже неслись над обширными парками старинного квартала Бердмор. Брим приметил изящный Кимберский замок. Сколько раз он проходил мимо него по дороге в Адмиралтейство. И снега тут НЕТ, подумал Брим, глядя в передние гиперэкраны!

— Тормозные рычаги?

— Вот эти?

— Да.