Спросите про недостатки? Нет пушки. Нет запасных торпед – четыре в носу и две в корме. Глубина хода наших средств поражения неизменна – те самые три метра. Дело в том, что вытащить их внутрь лодки для изменения настройки аппарата задания глубины невозможно – некуда. Зато калибр – шестьсот десять миллиметров. Триста килограммов детонирующего «крема» – не думаю, что отыщется корабль, способный после получения подобного гостинца продолжить выполнение боевой задачи.

Мы – очень большая неприятность для супостата, потому что наши бесследные электрические торпеды прекрасно держатся на курсе и пробегают полторы мили – больше двух с половиной километров – за семь с половиной минут. Это двадцать один узел скорости, с лихвочкой.

Имя кораблику дано «Ныряльщик второй», что отмечено написанием «Н2» на рубке.

Знаете, не так уж много недочетов выявили мы в процессе проверок. В основном это были уточнения, которые и ожидались как раз после того, как выяснится, какая из гипотез окажется верной. Зарубите себе на носу! Я ничего не упустил и ничего не забыл. И, если что-то сделал не так, то исключительно в силу искреннего недомыслия, а не оттого, что лопухнулся.

Завтра показываем свое детище военным. На рассвете буксир вытащит в море отжившую свой век лайбу, а мы проведем показательную атаку. На дворе ведь уже восемьдесят второй год, и Сан Саныч нынче работает императором. В прошлом году батюшку его убили, вот он и заступил на пост. Сразу принялся закручивать гайки. Вы бы слышали, как его ругают за увеличение ввозных пошлин – импортный-то товар дорожает.

А я поджидаю Макарова. Знаете – душа моя спокойна. Так, тревожно чуть-чуть. Для порядку, можно сказать. Команда у меня из заводчан, да два проектировщика, да Сашка Клемин – наш испытатель, можно сказать.

* * *

– Петр Семенович! Здравствуйте, долгостройщик вы наш! – Опаньки! Его величество попирает палубу ныряльщика своими солдатскими сапогами. Опять же мундир на нем не парадный – я бы сказал – полевая форма. С виду вроде плотнее стал телом, что при его росте смотрится весьма представительно.

– Желаю здравствовать, ваше императорское величество!

– Полноте, давайте без чинов, чай, имя мое еще не позабыли?

– Нет, не позабыл. Приехали новым ныряльщиком полюбоваться?

– Не без этого. А Степана Осиповича нынче не ждите. Погнал он «Великого князя Константина» в Марсель с великим поспешанием. Его обратно в РОПиТ возвращают, так что нужно безотлагательно восстановить меблировку пассажирских кают и салонов.

Вот тут и засосало у меня под ложечкой. Макарова послали за границу чинить мебель на пароходе. Так не бывает. Однако ничего не сказал, а только сделал заинтересованное лицо и пригласил гостя сойти на стенку, чтобы не мешать экипажу.

– Не зовете внутрь? Не хотите похвастаться, что построили?

– Тесно там, а людям нужно работать. Завтра после стрельб – милости прошу.

– Ну, коли посмотреть нельзя, на словах скажите: уверены в своем детище?

– Вполне. Хоть бы и до того же Марселя и обратно.

– Без захода в порт?

– Без захода.

– То есть до Александрии у вас точно угля хватит?

– Керосин у нас. Хватит, конечно, – я не стал уточнять, что в нашем топливе много примесей, которые в мое время отнесли бы к категории дизельного топлива.

– Тут, Петр Семеныч, вот какое дело. В начале года в Египте произошел государственный переворот. Хедив Тевфик был фактически низложен, а власть принял полковник Ахмет Орабы, сын простого феллаха. Орабы выдвинул лозунг: «Египет для египтян» и пользуется в стране весьма широкой поддержкой. Он поссорился и с французами, и с англичанами, и те теперь серьезно озабочены судьбой Суэцкого канала. Султан турецкий также намерен навести порядок в землях своего вассала, да только никак не соберется с силами. Есть у нас с ним опасение, что британцы раньше предпримут какие-то шаги. В мае они направили в Александрию эскадру адмирала Сеймура. Французы решили, что они тоже «не лыком шиты», и отправили туда свою. В наших интересах не допустить обиды египтян ни от кого, кроме его законного сюзерена – Оттоманской Порты. И было бы прекрасно, если бы о причастности России к этому делу никто не догадался.

Ага. Выходит, надо потопить британскую или французскую средиземноморскую эскадру. Или обе. Ай да его величество!

– Знаете, Сан Саныч. Один-то я с этим кораблем никак не управлюсь, а команда у меня – люди все статские. До официальной приемки заказа моряки своих людей в обучение не присылали.

– Да. Кто ж знал заранее, что так неожиданно возникнет безотлагательная надобность в этом корабле?! Что же, придется эту оплошность исправить. Петр Семенович, голубчик, ступайте в управление, распорядитесь о неотложных приготовлениях от моего имени. Боюсь, времени у нас совсем не осталось. Гвардейцы сопроводят вас и придадут убедительности тем требованиям, какие окажутся надобны.

* * *

Помните фразу: «Именем короля… ну и дальше». Вот ее я и вспоминал весь остаток дня. Рядом с ныряльщиком поставили обреченную на утопление лайбу, и плотники приступили к гримерным работам. Декорацию возводили также и на субмарине – труба, мачта, ванты, деревянная будка, «надетая» поверх рубки – неказисто, зато исключительно деревянно. С виду – перегруженный хламом дебаркадер оторвался от берега, чтобы совершить свой последний путь к месту разборки на дрова.

В саму лодку кое-чего догрузили, кое-чего долили и… Знаете, когда император чисто по-человечески объясняет людям, что от них требуется, они стараются ему не отказывать. Время такое. Собственно, внешне ничего не изменилось, но весь мой экипаж теперь – одни сплошные нижние чины Его Императорского Величества Черноморского флота. А я – того же самого флота юнкер. Чин как бы и не нижний, но и не офицер – серединка на половинку.

Парусно-паровое судно «Карп» следует в Марсель с грузом леса. Так что через проливы нас пропустят свободно. Очень хорошо, что мы не смогли поставить на палубе пушку, а то бы она диссонировала с обликом добропорядочного грузового плавсредства.

Уходим с наступлением ночи без оркестра и прощания с близкими. Официальная версия – охранка задержала команду для разбирательства в связи с обнаружением на борту агитатора. И у меня в сердце большая заноза. Игнат часто работал с нами и сегодня как раз зашел порадовать отчима успешным завершением испытаний за очередной класс. Пока я отлучался в управление, тут он и прибыл как раз к разговору с его величеством. Теперь – тоже член команды. Не лишний, кстати. Но ведь мы не в круиз отправляемся!

И не могу оспорить его решения, хотя руки чешутся выпороть юношу и отослать домой. Однако в эту эпоху просьба государя и зов отчизны – одно и то же слово.

Как же все это неожиданно!

* * *

Вообще-то крейсерская скорость у нас восемь узлов. С учетом перегрузки за счет декораций – семь. Уменьшить осадку путем продувания всех цистерн, чтобы увеличить ход, нельзя – у нас там керосин, без которого мы не так-то долго сможем находиться на позиции, да и на обратную дорогу не хватит. Пресной воды загружено с запасом, провизии напихано во все щели.