Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Все хорошо, — прошептал я ей в макушку, чувствуя, как ангелочек комкает мою футболку в своих тоненьких пальчиках.
— Ну что молодёжь, голодные?
Видно, решив больше не смущать Ангела, отец решил разрядить обстановку. За это я ему был благодарен, потому что Лина уже готова была грохнуться в обморок.
И чего так трястись?
— Пап, нам вообще-то нужно идти, у нас еще дела.
Лина тут же подняла на меня удивленный взгляд, будто спрашивая: "Какие еще дела?"
— Ну раз дела, — усмехнулся отец, разводя руками.
— Что ты... — Лина было зашептала, но одновременно с ней вновь заговорил отец.
— Лин, ты заходи что ли почаще, и совсем не обязательно так смущаться.
От столь мягкой интонации в голосе отца даже у меня на секунду отвисла челюсть. Бросив взгляд на родителя, я наткнулся на его улыбку, явно предназначавшуюся Лине.
— В общем, мы пойдем, пожалуй.
Разговор как-то не клеился, все же от отца я ожидал иного. Нет, скандала я, конечно, не ждал, но минимальных нравоучений — вполне. А тут...
Даже неловко как-то вышло. Привык я уже с отцом ссориться, позицию свою отстаивать, а здесь и отстаивать ничего не пришлось.
Подталкивая Лину к выходу, я еще раз взглянул на отца. Улыбка уже сошла с его серьёзного лица, а внимательный взгляд был устремлен на Ангела.
— До свидания, — вдруг раздался робкий голос Кошкиной, все так же подталкиваемой мною прочь из кухни.
— До свидания, — послышалось вслед.
— Ну и что это было? — спросил я, втолкнув Ангела в свою комнату.
— Что? — она смотрела на меня как-то испугано, будто я не вопрос вполне логичный задал, а как минимум замахнулся, собираясь ударить.
Взгляд этот мне совсем не понравился, я, конечно, херни много натворил, но чтобы вот так на меня смотреть. Непохоже это на мою стервочку.
— Ангел, вдыхай. Ты чего дрожишь? Все же хорошо.
— Я... — она вдруг опустила глаза и прикусила нижнюю губу, — стыдно, — наконец, спустя несколько секунд ожидания, показавшегося мне вечностью, произнесла Лина, чем заставила меня рассмеяться.
Кто бы мог подумать, что мы умеем вот так смущаться.
— Стыдно, если видно, — сквозь смех прошептал я, за что получил вполне сильный удар кулаком в грудь.
— Тише-тише, еще не хватало в тавпункт ехать, — продолжая подразнивать стервочку, я перехватил ее маленький кулачок и поднес его к своим губам, — нет, у меня там, конечно, есть уже кое-какие завязки...
— Я вообще-то серьёзно, — обижено пробурчала малышка, пронзая меня уже знакомым, горящим тихой яростью взглядом.
Вот это уже по-нашему.
— Я тоже, перестань, все хорошо, нечего стыдиться.
— Я не хочу, чтобы он думал, что я какая-то... — Лина замолчала, — у тебя очень хороший отец и...
— Иди сюда.
Прижав Лину к себе, я коснулся протянул руку к ее щеке, погладил большим пальцем скулу. Ангел тут же прикрыла глаза, лишь сильнее прижимаясь к моей ладони.
— Очевидно, ты ему нравишься, и ничего он не подумал, мой отец прямой, как рельсы, если бы ему что-то не понравилось, ты бы уже об этом знала. И вообще, Ангел, нам уже пора.
— Куда?
— Увидишь.
"И вряд ли тебе понравится моя самодеятельность" — пронеслось в голове.
— Жень...
— Увидишь, я же сказал.
Дорогие девочки, я поздравляю вас с праздником. Пусть сияют счастьем ваши лица, пусть глаза всегда горят радостью, а поводов для грусти не будет и вовсе.
Желаю вам исполнения самых заветных желаний, крепкой, безграничной любви, пусть ваши мужчины носят вас на руках, даря тепло и уют. Помните, вы все прекрасны, каждая из вас. С праздником!!!
Глава 31
Объяснять Женя ничего не стал, как ни старалась я выбить из него информацию — ничего не вышло.
Он словно воды в рот набрал, напрочь игнорируя мои вопросы. Впрочем, сейчас меня больше волновала ситуация с отцом Волкова.
Поняв окончательно, что от Жени ничего не дождусь, я отвернулась к окну. Надувшись, как рыба-пузырь, я молча смотрела на встречающиеся по дороге и сменяющиеся одно за другим здания.
— Ангел, я даже отсюда слышу, как ты громко думаешь.
— Наш царь снизошел до разговора с простыми смертными? — съязвила я, не поворачивая головы.
На здания смотреть было приятнее, они, в конце концов, в неловкое положение меня не ставили, и в черте каком свете не выставляли.
Как я теперь Николаю Фёдоровичу в глаза смотреть буду? Не говоря уже о лекциях, в том числе пропущенных. Особенно пропущенных!
А отработки?
Простонав про себя что-то нечленораздельное, я откинулась на спинку сидения и закрыла глаза. Будто это поможет смыть позор.
Впрочем, винить во всем только Женю было бессмысленно, а главное — не совсем честно.
Он, конечно, тот еще танк, но голову я потеряла исключительно по своей собственной воле и... глупости.
Вообще, рядом с этим ненормальным я превращаюсь в ему подобную. Словно с цепи срываюсь, теряю связь с реальностью. А котелок, очевидно, нужно чинить, протекает.
— Лин, ну хватит сопеть, ты сейчас задымишься, — Женя продолжал дразнить, а я чувствовала на себе его задиристый и в то же время игривый взгляд.
Я уже едва сдерживала улыбку, когда на помощь, сам того не ведая, пришел таксист.
— Приехали, — сухо оповестил мужчина.
Открыв глаза, я недоуменно посмотрела на Волкова. Тот, как ни в чем не бывало, уже тянулся к ручке двери. Щелчок — и вот уже прохладный осенний воздух прокрался в теплый, чуть пропахший бензином салон.
Не теряя времени, Женя выбрался из машины и, придерживая дверь, протянул мне руку.
Джентльмен, чтоб его.
Тяжело вздохнув и покачав головой, я выбралась из машины, едва не приложившись лбом о крышу.
— Осторожно, — тут же спохватился Женя.
С лица его исчез даже намек на улыбку, а взгляд был полон серьёзности и беспокойства.
— Ой, перестань, роль курицы-наседки тебе не идет, — отмахнулась я, кивая Жене на машину.
Наконец отмерев, Волков захлопнул дверь, тем самым отпуская такси.
Я же все это время, недоумевая,
