в Далвич-центре Международный курс нарративной терапии и работы с сообществами (это двухлетний курс, собирающий практиков со всего мира[38]). В числе достижений в сфере нарративной терапии – выход книги Марты Кампильо (Campillo, 2009) об обучении нарративной практике на испанском языке, а также разработка Гейром Лундбю «лестницы вопросов», помогающей людям легче осваивать карту простраивания опор в нарративной практике (Lundby*). На протяжении последних пяти лет Тодд Огаста-Скотт включает в свою работу идеи Майкла, касающиеся работы с мужчинами, совершавшими насилие, и эти идеи оказывают большое влияние на население четырех провинций, расположенных на Атлантическом побережье Канады (Augusta-Scott*). Это всего лишь некоторые из текущих проектов, связанных с обучением нарративной практике. Такое ощущение, что объявления о новых курсах, тренингах и программах в разных частях мира публикуются не реже двух раз в месяц.

Нарративные идеи за пределами терапии

Нарративные идеи все чаще применяются не только в консультировании и терапии, но также и за их пределами. Например, нарративная медиация активно развивается как один из подходов к работе с травлей в школе, а также в рамках семейной медиации и восстановительного правосудия (Winslade*).

Методика «Дерево Жизни» (Ncube, 2006, см. также www. dulwichcentre.com.au/tree-of-life.html) сейчас часто используется в школах, в групповых контекстах. То же самое можно сказать и о методике «Команда Жизни» (Denborough, 2008), которая опирается на спортивные метафоры. Обе они помогают детям и подросткам справляться с травматическим опытом, не вынуждая их прямо говорить о пережитом. Разработка обеих этих методик началась во время путешествий в Африку, в которых участвовал и Майкл в последние годы своей жизни. Еще один пример – это «Книга Героя», разработанная Джонатаном Морганом:

«Майкл (Уайт) и Дэвид Эпстон своей работой заложили основание для “Книги Героя”. Это реальная книга, которую можно пощупать. Это документ о пересочиненной жизненной истории, который человек создает вместе с терапевтом, используя бумагу, чернила и нитки для переплета. В африканском контексте эта работа является очень радостной частью общего процесса, так как “Книга Героя” сейчас вошла в национальную школьную программу, и дети прямо на уроках на протяжении учебного года в течение одного или двух семестров создают свою собственную “Книгу Героя”. Работая с правительствами, принося этот подход в массовое школьное обучение, мы фактически затрагиваем жизни миллионов детей. Мне кажется, Майклу было бы интересно быть свидетелем этого процесса и видеть, как разворачивается и развивается его дело, какое влияние он продолжает оказывать. Мне кажется, ему было бы интересно увидеть детей с “Книгами Героя”, написанными на суахили, зулусском, непальском, арабском и т. д. Особенно те страницы, на которых дети рисуют свои мечты и желания, а также страницы, на которых они рисуют экстернализованные проблемы, мешающие им на пути к целям, и дают им названия… а также главы, которые называются “Жизненный клуб”, “Уловки и тактики” и пр.» (Morgan*).

Нарративные практики и создание сообществ в Интернете

Интернет становится все более важным средством и способом распространения нарративных практик. Возьмем, к примеру, работу Дарьи Кутузовой, которая бесплатно опубликовала онлайн большое количество публикаций на русском:

«Эти статьи могут читать люди разных специальностей, не только психологи или психотерапевты. В социуме, где чувство общности уничтожено, нарративный подход дает людям инструменты, способствующие восстановлению сообществ – начать можно с интернета, а затем переносить эти объединения в реальную жизнь, в жизнь “офлайн”. Нарративный подход, нарративное мировоззрение с его уважительным отношением к собеседнику, с его акцентом на оказание помощи, на объединение жизней вокруг общих тем и исследование новых территорий идентичности, становится культурным или субкультурным феноменом. Нарративный подход вдохновляет людей создавать анклавы альтернативных форм коммуникации с собой и другими, и предоставляет для этого конкретные средства и инструменты. Например, церемонии признания самоопределения использовались организаторами первой неформатной христианской конференции в России (она должна была быть “тайной” по соображениям безопасности, потому что гендерное неравенство, невежество и агрессия довольно сильны в нашем обществе), и это сделало атмосферу этой конференции намного более открытой для возможности “праздновать разнообразие”» (Kutuzova*).

Онлайн-обучение нарративной терапии также растет и расширяется (см. Sax, 2008; Sax & Hughes*), и международная сеть нарративных практиков (www.dulwichcentre.com.au/narrative-connections.html) сейчас объединяет участников из тридцати семи стран. В этой сети можно найти ссылки на множество посвященных нарративной практике сайтов и блогов на самых разных языках. Создание в 2009 году электронного журнала «Explorations: An E-journal of narrative practice» стало еще одним ключевым моментом в распространении нарративного подхода. Мы надеемся, что этот бесплатный журнал поддержит нарративных практиков в странах, где практически нет ресурсов для обучения или супервизии – например, в Бангладеш, там нарративный подход развивает Максуда Бегум (Begum, 2007).

Идеи Майкла как основа для оказания помощи сообществам, переживающим тяжелые времена

За годы, прошедшие после смерти Майкла, его идеи использовались для отклика на проблемы самых разных сообществ, переживающих тяжелые времена. Для этого мы создали благотворительный фонд Далвич-центра. Один из проектов недавно закончился в Сребренице (Босния). Чтобы более подробно прочитать об этом, посмотрите соответствующий пост на «Фейсбуке»[39] (www.faсebook.com/pages/Dulwich-Centre-Foundation/30531674546). Коллективная нарративная практика – ответ на ситуации, с которыми сталкиваются группы и сообщества. Это активно развивающаяся область практики (Denborough, 2008).

Нарративные практики в сфере психического здоровья

Так как Майкл был решительно настроен менять существовавшую в сфере психического здоровья систему, мне кажется важным включить в эту книгу примеры того, каким образом нарративный подход применяется сейчас в психиатрических учреждениях. Вот пример из Университетской детской психиатрической клиники в Зальцбурге (Австрия):

«Хотя я уже довольно давно работаю как нарративный терапевт со своими амбулаторными пациентами в детском и подростковом психиатрическом стационаре, мы начали пытаться применять нарративные практики только недавно. Один из наших проектов – попытка вести в отделении терапевтическую группу для подростков. Рабочее название этой группы – “Освобождение от внутренних деструктивных голосов”. В этой группе мы работаем с подростками, которые сталкиваются с саморазрушительными, наполненными ненавистью к себе мыслями. Наша работа состоит в том, чтобы помочь им дистанцироваться от этих внутренних голосов и обнаружить в своей жизни и отношениях другие, второстепенные сюжетные линии. Среди прочего, мы используем письма, которые пишут другие подростки, сталкивающиеся с подобными проблемами. Эти письма содержат адресованные группе вопросы, которые, как нам кажется, стимулируют обсуждение и критический анализ этих проблем. Я прекрасно могу представить развитие в стационаре такой работы, основывающейся на нарративном подходе» (Kronbichler*).

Другой пример – работа Рут Плужник и Наташи Кис-сайнс с семьями, где взрослый человек (родитель или опекун) – с серьезными психологическими или психиатрическими