– Товарищи, Наркомвоен сообщает, что сегодня ночью Румынский фронт начал переправляться на левый берег Прута при поддержке артиллерии. Вторжение эсеровских войск на территорию республики началось. Госпожа Спиридонова! Прошу вас ознакомиться! – передав телеграмму лидеру эсеров, Ленин на столе раскрыл ту, которую принесли, и рукой передвинул ее Бонч-Бруевичу, а тот – мне. «6-я румынская дивизия разгромлена, переправа разбита, румыны просят прекратить огонь, штурмовки. Прибыли парламентеры. Начгенштаб Брусилов».

Однако фракция эсеров попросила 30 минут перерыва для обсуждения новости. Пред-СНК объявил перерыв в заседании. А я пригласил всех большевиков и оставшихся депутатов пройти в столовую, куда уже передал большую упаковку китайского чая.

– Степан Дмитриевич! Почему вы проигнорировали мою просьбу не привозить сюда чай?

– Владимир Ильич, речь тогда шла о Смольном и о поставках для Совнаркома. А это – первая партия государственных поставок по новому контракту с провинцией Кантон. Доставлено государственной компанией «Аэрофлот». Все законно! Поставки идут в три города: Омск, Петроград и в Москву. Отсюда распределим по воинским частям, детским домам и выделим в продовольственные пайки для населения. Вашу просьбу обеспечить такие поставки я выполнил.

– Вот шельмец! Выкрутился! Господи! А аромат-то какой! Наденька! У нас где-то был сахарин.

Но тут депутаты наперебой начали предлагать «свой», нахваливая именно его. На запах сюда потянулись и эсеры, и, видя, что их от самоваров никто не гонит, подключились к чаепитию. Но мне спокойно попить чаю не дали Сталин, Свердлов, Дзержинский и Ленин, предложившие быстренько переместиться этажом выше. Я же еще не доложил о командировке. Постоянно поглядывая на часы, они слушали мой доклад и просматривали документы.

– Главный вопрос: кто и как будет оплачивать эти поставки? Ведь все счета заблокированы? – спросил Свердлов, он «отвечал» за экономику и кадры.

– Контракт предусматривает оказание партии Гоминьдан военно-консультационной помощи. Никаких взаиморасчетов через банки. Мы им советников и авиатехнику, они нам чай и шелк. Простой товарообмен. – Чуть не ляпнул «бартер», а тогда это слово не ходило. «Tauschhandel» или «Troc», если по-немецки или по-французски.

– Хитро́! – отметил Свердлов.

Сталин сразу заинтересовался:

– А поставки в Действующую армию не пострадают? Контракт большой!

– Подключим завод «Дукс», он выпускал СКМ-2, которые просят поставить китайцы. Плюс у нас еще годных машин, не снятых с вооружения, около восьмидесяти. На первое время хватит, а там видно будет.

– Как вам товарищ Сунь Ятсен? Мы с ним давно переписываемся, но лично встретиться не довелось. Замечательный марксист, большой умница!

– Никак, товарищ Ленин. Националист он махровый, и окружение у него соответствующее. «Запад есть Запад, Восток есть Восток, и вместе им не сойтись!» Но больше там опереться пока не на кого. Их допекает Япония, с которой у нас практически война. Враг моего врага – мой друг.

– Это верное замечание, товарищ Гирс. И организация поставок оттуда архисвоевременное дело! Тем более на таких условиях! Тут почву зондирует Франция: по некоторым данным, они готовы признать наше правительство в обмен на новую авиатехнику.

– Да слышал я об этом. Они хотят закупить образцы в обмен на признание. Нам это невыгодно. Одновременно они говорят о том, что признавать наши патенты не намерены, так как мы просрочили платежи по ним тем лицам, гражданам Франции, которые имели патенты здесь.

– Жаль, мы сегодня во времени ограничены, товарищ Гирс. Заглянули бы через пару дней на чаек! Вопросов накопилось море. Так что жду двадцать девятого часам к восьми.

– Хорошо, Владимир Ильич.

– Все, товарищи, время! Послушаем, что запоют депутаты-эсеры!

Но эсеровских депутатов в Георгиевском зале не оказалось, они продолжали о чем-то спорить между собой, собравшись в другом зале, который им выделили под фракцию. Послали туда латышского стрелка-охранника, который через некоторое время вернулся и доложил, что эсеры покинули Большой дворец и митингуют на улице в парке у Набатной башни.

– О чем спорят? – скороговоркой задал вопрос Ильич.

– Я не настолько хорошо знаю русский, чтобы их понять, кажется, собрались ехать на фронт, но не все.

Ленин удовлетворенно потер руки.

– Товарищи, собственно говоря, мы и добивались этого, чтобы очистить ВЦИК от откровенных врагов Советской власти. Поэтому предлагаю продолжить заседание без фракции эсеров, которые открыто перешли в лагерь наших врагов.

– Вы ошибаетесь, господин Ульянов! – послышался высокий женский голос. – Часть депутатского корпуса, действительно, решили выехать на места событий, но 35 человек продолжат присутствовать на заседаниях Исполнительного комитета. Мы представляем большую часть населения России и не вправе передавать всю власть одной небольшой партии. Наши избиратели нам этого не простят.

– Ваши избиратели вам действительно не простят того, что именно партия эс-еров предприняла попытку привлечь страны Антанты для вооруженной ликвидации власти Советов. У вас это не получится. Пока вы митинговали, мы получили телеграмму от начальника Генерального штаба Рабоче-крестьянской Красной армии. Шестая дивизия румынской армии разгромлена на левом берегу Прута, переправа разбита, и прибыли парламентеры для прекращения огня с нашей стороны. А вот ушедших с заседания депутатов, какими бы словами они ни оправдывали свои действия, ВЦИК в полном праве лишить депутатского места и депутатской неприкосновенности. Они уехали с целью присоединиться к нашим врагам. Поэтому сейчас проведем перекличку и внесем вопрос в повестку дня.

– В таком случае, господин Ульянов, мы должны внести в этот список и господина Гирса, родственник которого и организовал «совещание».

– Товарищ Гирс избран наркомом авиации и авиационной промышленности Вторым съездом Советов. ВЦИК избирался позднее и не имеет никакого права назначать или снимать членов правительства. ВЦИК – это инструмент правительства, не иначе, госпожа Спиридонова. Ваша фракция попала в него только благодаря тому, что мы признали результаты выборов в Учредительное собрание, назначенных еще прежним правительством Керенского, и проведенных с многочисленными нарушениями протоколов и процедур в срочном порядке фактически одной партией, вашей. Мы были против развязывания гражданской войны в России и надеялись, что у господ из СРП хватит мозгов на то, чтобы закончить с войной. Великая война закончилась, но теперь именно эсеры пытаются развязать новую.

– Я, как могла, пыталась удержать наших коллег от этого шага. Увы, они приняли другое решение. Я же и 34 моих ближайших помощника до конца выполним свой долг перед избирателями. В связи с расколом, фракция отныне будет официально именоваться «левой». Мы не отвечаем за преступления «правой» партии социалистов-революционеров. Мы войска Антанты на нашу территорию не приглашали, – твердым голосом сказала руководитель фракции и демонстративно уселась на свое место в зале. – И не надейтесь, товарищи большевики, что мы снимем с себя ответственность перед избирателями.