Но я не собираюсь тонуть в этом проклятом омуте. Хватит и тех глупостей, что уже натворил. Знал, что нельзя привязываться, нельзя испытывать никаких чувств, кроме ненависти, и не мог. Да и как можно ненавидеть Кэри? Девочку, которая выросла на моих глазах и превратилась в удивительную женщину, ту, один взгляд которой способен пробудить в мужчине пожар, а утолить его – лишь прикосновение ее руки.

Магическая клятва рода… Нерушимый обет, даваемый каждым Кейном. К дьяволу этот обет! И плевать на последствия. Я всегда думал, что мой враг – мужчина, равный, наследник проклятой магии Избранных, тот, кто сумеет дать отпор, и уничтожить которого будет особым удовольствием и честью. Но Кэри… Нежная, не обладающая полноценной магией и даже не подозревающая о том, кто ее предки…

Тогда, в банке, увидев след ее магии, я не смог поверить, что она – потомок алайетов. Снова и снова следил за ней, провоцировал, пытался добиться полноценного отклика, но так и не сумел до конца понять, то ли она настолько хитра и талантлива, что умело прячет свою силу, то ли мои подозрения беспочвенны, и та малая толика, которой она пользовалась – ее предел. Крохи, доставшиеся от какой-то боковой ветви, затесавшейся в семейное древо Уэтерби. Порой мне даже хотелось, чтобы это так и было, и мне не пришлось бы делать то, что должно. Но нет. Тот проклятый вечер все подтвердил. Как же я надеялся, что этого не случится! Как же не хотел верить… Но она все-таки пришла и произнесла слова того единственного заклинания, что знают только высшие Избранные, и подтвердила свою принадлежность к ненавистной семье.

Клятва рода… Слова, въевшиеся в плоть и кровь с самого детства. «Я, Кейн из рода Кейнов-фениксов, клянусь своей душой, что сделаю все, чтобы уничтожить род Озириса и вернуть утерянное бессмертие и крылья»… Что ж, я оказался тем, кто нарушил эту вековую клятву. Мой искалеченный дед, последний, кто помнил небо и огненное возрождение, мой отец, посвятивший всю свою жизнь одной единственной цели – вернуть огонь и отомстить, и вот теперь я – тот, кто сумел отыскать врага, но не в силах убить ни его, точнее, ее, ни членов проклятого рода, за что мне еще предстоит поплатиться.

Так и слышу презрительный возглас отца: – «Слабак!». Ему вторит дрожащий, полный негодования голос деда. И я с ними согласен. Да. Слабак.

Столько сил ушло на поиски, столько отчаянных попыток, столько ненависти клокотало в душе. И вот теперь, когда все само пришло в руки, я отступил. Отступил… Но как иначе? Разве могу я убить Кэри?

Нет. Никогда.

«Ты мне не сын», – вижу в глазах отца, когда захожу в портретную.

«Ты недостоин носить имя Кейнов, – читаю во взгляде деда. – Клятвопреступник. Сделай то, что должен, внук. Отомсти за нас. Убей. Убей! Убей…»

Выбор. Снова выбор. Либо я, либо она.

Что ж, лучше уж я.

Все. Пора уходить. Пора уходить, пока я еще в состоянии это сделать.

Прощай, моя Кэри…Ты никогда не увидишь эти строки, поэтому я смело могу сказать, что ненависть к тебе оказалась гораздо слаще любви. И я надеюсь, что ты сумеешь быть счастлива, имея все то, к чему так долго стремилась: деньги, имя, возможности и счастье близких.

Прощай, Кэролайн Уэтерби Кейн. И да хранит тебя Бог. А я… А мне предстоит сделать последний шаг и вернуться к началу. Быть может, если у меня получится задуманное, мы еще встретимся… По крайней мере, мне хотелось бы в это верить.

Ночь. Тишина. Свет фонарей бьет прямо в распахнутое настежь окно спальни. Синеватые блики ложатся на подоконник, стекают по шторам, расползаются по полу дрожащими лужицами и устремляются к кровати, чтобы коснуться моих босых ног и замереть.

Шесть недель… Кейна нет уже шесть недель, и никто не знает, где он.

Я вижу на лицах знакомых любопытство. Обо мне снова говорят и шушукаются на каждом углу, и в глазах уэстенцев я читаю один и тот же вопрос, но до недавнего времени никто из них не решался задать его вслух. Никто, кроме Бет.

Кузина пришла с визитом в пятницу утром. Поговорила о погоде, выяснила у дядюшки Джобса, как тот себя чувствует, но я понимала, что этим дело не кончится. Слишком уж вид у Элизабет был решительным. Что ж, я не ошиблась. Расспросив дядю Ирвина, как ему живется в особняке лорда Кейна, Бетси повернулась ко мне и совершенно невинным голоском спросила: – «Кэри, а это правда, что твой муж тебя бросил?»

Дядя Ирвин опустил на колени кисет с табаком и с укором посмотрел на Бет.

– Элизабет, ты ведешь себя некрасиво, – покачал он головой. – К чему повторять глупые сплетни?

– А что? Об этом весь Уэстен говорит, – надула губки Бет.

На ее смазливом личике застыло немного детское выражение, живо напомнившее мне ту девочку, что играла со мной в салочки и очень не любила проигрывать.

– Всем интересно знать, почему лорд Кейн бросил свою новобрачную и уехал в неизвестном направлении. Многие даже поговаривают о подаче в суд иска о раздельном проживании.

– Думаешь, если бы это было так, Джеймс оставил бы мне свой родовой особняк? – насмешливо посмотрела на кузину. – Неужели уэстенцам больше нечего обсуждать? Мой муж уехал по делам, и это совершенно нормально.

Дядя Ирвин одобрительно крякнул и снова принялся набивать трубку.

– Ну не знаю, – протянула Бет. – У вас даже медового месяца не было. И поженились вы как-то слишком уж поспешно.

Она окинула меня внимательным взглядом, почти так же, как это делала при встречах Долли Марчем, и многозначительно усмехнулась.

– Джеймса ждали дела, именно поэтому нам пришлось поторопиться со свадьбой, – спокойно ответила кузине и постаралась перевести разговор на Аредан – праздник Благодарения. Но Бетси было не так-то легко сбить со следа. Она словно нюхом чуяла, что у нас с Кейном не все гладко, и продолжала «рыть землю» с упорством полицейской ищейки.

– А твой супруг вернется к празднику?

Бет мило улыбалась, а мне захотелось заглянуть ей в рот, чтобы убедиться, что язык у нее не раздвоенный. Уж больно повадки у сестрицы змеиными оказались.

Ну вот что ей за дело до моей жизни? Какая разница сестре и всем местным кумушкам, куда и насколько уехал мой муж? Так нет же! Все вынюхивают, выслеживают, ищут какие-то несостыковки.

– А тебе какая разница, Бетси? – насмешливо спросил дядюшка. – Или ты тоже к лорду Кейну неравнодушна? Слыхал я, что у вас тут все по нему сохнут, неужто и ты в их числе? Вроде ж, замужняя дама. А господин Кроу знает, что ты готова ему рога наставить?

Тон дядюшки был легким, но взгляд, которым он одарил Элизабет, так живо напомнил мне того дядю Ирвина, каким он был, когда командовал «Янтарным», что я невольно улыбнулась. Мой добрый старый дядюшка… Не стерпел несправедливости, вступился.

Бет покраснела, потом побледнела и уставилась на дядю Ирвина с холодным бешенством. Даже не знала, что она умеет так смотреть.