Не буду мучить тебя ненужными подробностями, для тебя они не имеют никакого значения. Считай, что я всего лишь подлец, испортивший тебе жизнь, а наш брак… Думаю, ты согласишься, что нет смысла изображать примерных супругов, с каждым годом ненавидя друг друга все больше. Я избавил тебя от необходимости лгать и притворяться, позволив быть собой и жить в свое удовольствие. Не стесняйся, Кэролайн. Мои деньги к твоим услугам, надеюсь, ты найдешь им достойное применение. А я… Возможно, однажды я вернусь, но не уверен, что хочу этого.

Прощай, Кэролайн Уэтерби Кейн.

P.S. Если надумаешь завести любовника, я не буду против, жизнь слишком коротка, чтобы годами хранить кому-то верность. В свою очередь я также не собираюсь лишать себя плотских утех, о чем тебя, как свою законную супругу, заранее предупреждаю.

Остаюсь твой муж, Джеймс Кейн».

Я опустила письмо на колени и уставилась в окно, на сгущающийся туман. Он стекал по стеклам серой моросью, заползал в гостиную, тянул свои щупальца к моему сердцу и проникал внутрь, оседая на душе невесомым пеплом.

Уехал… Мой муж уехал. Надолго или даже навсегда. И все мои глупые надежды на то, что больше я не одна, что со временем у меня будет настоящая семья и дети, рассыпались, как карточный домик. «Жизнь слишком коротка, чтобы хранить кому-то верность»…

Слова пирата отозвались в душе тупой болью. К глазам подступили слезы, но я сдержала их усилием воли и запретила себе жалеть о том, что могло бы быть, но никогда уже не случится. Не думать о Кейне. Не думать о том, что творится внутри. Я смогу, я сумею взять себя в руки, мне к этому не привыкать. Хуже другое. Муж исчез и оставил меня на растерзание местным сплетницам. Все слухи, что бродили по городу в течение двух последних месяцев, теперь подтвердятся, и разрастутся, как снежный ком. И снова на меня будут смотреть и шептаться, и снова местное общество вынесет свой приговор, обвинив меня во всех смертных грехах.

Передо мной поплыли лица знакомых – на них было написано жадное любопытство, осуждение, злорадство. Послышались многозначительные шепотки: « А я вам говорила, дорогая, что этот брак добром не кончится!», «Еще неизвестно, может, она и этого мужа в могилу свела», «Похоже, лорд Кейн раскусил, что она самая настоящая ведьма!»…

А, плевать. Как бы ни злобствовали лицемерные горожане, они не посмеют обвинить меня в лицо – имя и деньги мужа заткнут им рты…

Господи, ну почему люди придают такое значение чужой жизни? Почему им не живется спокойно, и нужно обязательно сунуть нос в дела ближнего? И почему этот чертов Кейн такая бессердечная сволочь?

Нет, я не успела, да и не собиралась в него влюбляться, но наша последняя ночь… Она что-то изменила во мне, возродила старые мечты, заставила потянуться к мужу, пробудила желание узнавать его и попытаться стать ему хорошей женой. Я ведь говорила, что из меня получится отличная жена? А он… Этот наглый пират каким-то шестым чувством уловил мои намерения и сбежал. Сбежал…

– Так от кого письмо-то? – вывел меня из задумчивости голос Ильды. – Госпожа Кэролайн? Чего это вы побледнели? Неужто случилось что?

Я посмотрела на служанку, сложила бумагу и попыталась улыбнуться, но губы не слушались. Проклятье! Не хватало еще позорно разреветься.

– Ох ты ж, божечки! – всполошилась Ильда и едва не расплескала молоко. – Да что с вами такое? Не двигайтесь, госпожа, я сейчас воды принесу. А вы чего застыли, как истукан? – напустилась она на дядюшку Джобса. – Не видите, племяннице вашей плохо!

– Кэри? – встревоженно окликнул меня дядюшка, и я глубоко вздохнула, пытаясь взять себя в руки. Нельзя пугать близких.

Я сильная. И всегда справляюсь с любыми трудностями, а это даже не трудность, а так, ничего не значащая мелочь.

– Все хорошо, дядя Ирвин, – повернулась к родственнику. – Не беспокойся, у меня просто голова закружилась, но уже все прошло.

– Голова закружилась? – тут же насторожилась Иль.

Она поставила стакан на столик и скрестила на груди натруженные руки.

Господи, зачем я это сказала? Теперь ведь кудахтанья не оберешься…

– С чего бы это? – разошлась Ильда. – Может, не выспались? Или…

Она неожиданно замолчала и уставилась подозрительным взглядом на мой живот.

– Ни с чего, – оборвала я ее глупые подозрения. – Принеси теплую шаль, пойду воздухом подышу.

Оставаться в доме и терпеть расспросы служанки не было никакого желания. Как всегда в моменты волнения, мне сложно было усидеть на месте. И почему-то тянуло к воде. Не знаю, откуда во мне эта тяга, но с самого детства в трудную минуту я чувствовала потребность оказаться рядом с водоемом. И ничего не могла с собой поделать.

– В саду? – не отставала Иль.

– Да.

– Ага, сейчас, я мигом, – засуетилась Ильда, и голос ее зазвучал подозрительно ласково. – А может, вы тоже чего хотите? Молочка или сладостей каких?

Ну все. Похоже, служанка решила, что я в положении. Глупая ситуация.

– Хорошо, принеси и мне молока, – ответила я, чтобы побыстрее выпроводить свою «дуэнью».

– Уже бегу, – Иль ринулась к выходу.

– Кэри, а ты куда-то собралась? – неожиданно спросил дядя Ирвин и посмотрел на меня очень внимательным взглядом.

– Хочу немного пройтись, – как можно беззаботнее отозвалась я.

Не объяснять же, что не могу оставаться в доме?

– Возьми с собой библию, – очень серьезно сказал дядюшка.

– Зачем?

– Не спорь со мной, Кэри, – нахмурился дядя Ирвин. – Она тебе сейчас очень нужна.

Старик разволновался, в глазах его застыла тревога, и я, не желая спорить, взяла старинную книгу, завернула ее в шелковый платок и пошла к выходу.

– Пообещай, что не выпустишь библию из рук! – крикнул вдогонку дядюшка Джобс, и мне, чтобы успокоить его, пришлось клятвенно пообещать, что так и будет.

– Вот и хорошо, – довольно кивнул старик и тут же посмотрел на дверь. – Куда запропастилась эта несносная женщина?

И этот вопрос заставил меня поторопиться. Сталкиваться с Ильдой и терпеть ее бесконечные расспросы не хотелось, и я, накинув теплую накидку, незаметно выскользнула из дома.

Стоило спуститься со ступеней, как я попала в зыбкую серую пелену. В первый момент мне даже показалось, что она живая. Едва ощутимые невесомые пальцы коснулись лица, скользнули под одежду, прошлись по шелку чулок липким холодом.

Я посмотрела на низко нависшие тучи, вышла за ворота и направилась в сторону канала. Меня неудержимо тянуло к воде, туда, где мы когда-то встретились с Кейном.

Улицы, дома, прохожие, – все мелькало мимо и казалось призрачным и ненастоящим, да я и не видела ничего толком. Перед глазами расплывались строчки письма и слышался дублирующий их голос Кейна. Он звучал с легкой насмешкой, немного издевательски, так, будто пират испытывает удовольствие от собственной жестокой затеи. Уехал… Уехал и бросил меня одну… Мысли бежали по кругу, словно деревянные лошади в унылой карусели, и все вокруг тоже казалось унылым и серым. Как бы я ни храбрилась, пират добился своего. Он снова причинил мне боль.