свои навыки для разоблачения мошенничества экстрасенсов и медиумов. Они так убеждены в своей правоте, что готовы поставить на кон большие деньги, и сам Гудини положил начало традиции. Этот символический чек на предъявителя, так и не востребованный, стал полноправной частью его наследия.

Разоблачители мошенников от Гудини до Джеймса Рэнди и Ричарда Сондерса – что их объединяет? За исключением Дороти Дитрих, первой женщины со времен Гудини, достигшей выдающихся успехов в искусстве побегов и освобождений (и учредившей награду в 10 000 долларов для любого, кто сможет связаться с духом Гудини и продолжит начатую Бесс традицию проведения спиритических сеансов на Хеллоуин с участием ближайших ныне живущих родственников иллюзиониста), все они были мужчинами, ведущими охоту на мошенников в индустрии, где доминируют женщины.

В общей сложности 1000 человек подали заявки на вышеупомянутый приз в миллион долларов, список кандидатов есть в открытом доступе. На сегодняшний день ни один из них не прошел испытания. Прием заявок на участие в предварительном отборе был прекращен после того, как в 2015 году Рэнди вышел на пенсию. Однако Ричард Сондерс все еще в игре и стал достойным продолжателем традиции, повсюду нося с собой пачку незаполненных чеков.

Один из самых известных экстрасенсов, которым предлагали принять участие в этом испытании, – Сильвия Браун, та самая, что ошибочно сообщила родителям о смерти их ребенка. Она дважды соглашалась пройти его в эфире шоу Ларри Кинга, но так и не сделала этого.

Когда в 2015 году Рэнди спросили, почему люди верят в такие вещи, он ответил:

– Все просто: им нужна магия. Они с самого детства слушают рассказы про Санта-Клауса, ангелов, дьявола, демонов под землей и в небесах. Со временем они начинают в это верить, а потом не хотят расставаться с этой верой и мечтают однажды повстречать магию в реальной жизни.

Он продолжает делать свое дело из-за людей, которых «облапошивали, обводили вокруг пальца, обманывали, из которых вытягивали деньги так называемые экстрасенсы. Потому что они порядочные и им в голову не приходит, что их могут обмануть… эксперты в этой области».

Сильвия Браун, безусловно, чувствовала угрозу со стороны Удивительного Рэнди. Она наняла частного детектива и утверждала, что у нее достаточно материала, чтобы «повесить его». В 2007 году во время круиза экстрасенсов она сообщила Джону Ронсону, что хочет выдвинуть против Рэнди обвинение в клевете. Она назвала его «злобным карликом» и радостно добавила в своей обычной манере:

– Когда я предсказала ему сердечный приступ – который у него в итоге случился, ха-ха! – он почему-то меня не поблагодарил.

* * *

Когда я спросил Рэнди, сталкивался ли он с чем-то действительно сверхъестественным или близким к этому за свою 86-летнюю карьеру, он ответил с характерной кривой усмешкой:

– Софи Лорен. Невозможно так хорошо выглядеть в ее возрасте, это сверхъестественно. Пожалуй, отдам призовые деньги ей.

Когда я задал тот же вопрос Ричарду Сондерсу в том же кафе и за тем же столиком, где мы сидели с Шариной Стар, которая точно угадала, что я отлично танцую, тот не нашел чем меня порадовать.

– Люди спрашивают, что самое удивительное из всего, что я видел за свою жизнь скептика, – говорит он и делает театральную паузу, прежде чем дать неутешительный ответ: – Ничего. Никому не удалось даже приблизиться к тому, чтобы я поверил. Стоит им только начать, я уже понимаю, в чем фокус.

Ричард, автор подкаста о науке и здравом смысле под названием «Зона скептиков» (Sceptic Zone), живет интересной жизнью. Во-первых, он следует за экстрасенсами по пригородам и посещает их групповые сеансы. Во-вторых, часто посещает клубы отставных военнослужащих Австралии – наблюдает за выступлениями, делает заметки и иногда говорит с экстрасенсами после представления. Ну и, конечно, регулярно бывает на фестивалях Mind Body Spirit. В общем, это полноценная работа.

Причина, по которой он продолжает ездить в электричках по пригородам и ходит на представления, заключается в том, что он не хочет «почивать на лаврах и думать, что все уже узнал». Быть скептиком – непрерывный процесс.

– Каждый раз я узнаю нечто новое. И на задворках сознания всегда прячется мысль: а вдруг я увижу что-то, что меня удивит? Я не могу позволить себе разочароваться и решить, что я никогда не встречусь с чудом. – Он прерывается ненадолго, чтобы смочить горло, а потом добавляет: – Правда, я на это рассчитываю.

Может быть, он все-таки лелеет тайную надежду, как я? Ричард пожимает плечами.

– И да, и нет. Мир не обязан исполнять мои желания. Сверхъестественное либо существует, либо нет.

Его слова меня слегка отрезвляют. Ведь в глубине души я хочу, чтобы это оказалось правдой, чтобы экстрасенсы прошли проверку, которую я решил устроить им в этой книге: что меня все-таки пересадят в бизнес-класс и я получу послание от отца или бабушки через медиума, который будет откуда-то знать то, чего знать никак не мог. И дело не в том, что мне не терпится вкусить прелестей бизнес-класса. Просто я хочу жить в мире, где осталось место для чуда. Хочу верить, что наша прекрасная жизнь не заканчивается после смерти, и я подозреваю, что так оно и есть.

Интересно: что думают сами экстрасенсы о деятельности Ричарда?

– Со многими из них мы отлично ладим, – говорит он. Должно быть, вид у меня сделался недоверчивый, потому что он настойчиво повторил: – Правда ладим. В большинстве своем они очень милые и общительные люди. Да и я, смею надеяться, всегда веду себя вежливо и дружелюбно.

Некоторым экстрасенсам не нравится, когда их проверяют. Такие в меньшинстве, но они, конечно, существуют. Это и есть линия фронта.

– Их переполняет агрессия либо потому, что ты угрожаешь тому, что для них истинно и свято, либо потому, что можешь разоблачить их обман, – объясняет Ричард. – Отсюда и идея денежного приза. Жулики к нему и близко не подойдут. Только те, кто действительно верит, попытаются пройти испытание.

Как и у Джеймса Рэнди, у Ричарда многие кандидаты не проходят проверку, и это их обескураживает.

– Они не сумасшедшие, – говорит он. – Они просто верят.

Он очень серьезно и глубоко обдумывает вопрос, может ли все это оказаться правдой.

– Если так, то это должно быть результатом естественного отбора. Эволюция не легкомысленна, в ней все подчинено логике – от наших внутренних органов до работы мозга. Для чего могли бы развиться сверхъестественные способности? Человечество как вид вполне обходится без них. У нас все получается, и сверхъестественные способности нам не нужны.

– Почти все получается. До недавнего времени получалось, – замечаю я, и он со смешком соглашается.

– Ну да, почти. Но если это правда, должны быть доказательства. Мы все время слышим громкие заявления. И в 100 % случаев они оказываются безосновательными.

Тут он вручил мне три выпуска журнала The Skeptic.