явно нужен кто-то получше, чем я. Я не буду говорить что ошибся или еще какое дерьмо. Сделал что сделал. Был вменяем и знал, что делаю.

— Не очень приятно звучит, ты знаешь, — в эту секунду во мне смешивается всё. И злость, и обида, и всё-таки новая порция слёз.

Над нами неожиданно громыхает и начинает капать дождь. Как в дурацкой мелодраме. Он холодный и жутко противный, усиливается и неприятно бьет по щекам.

— Садись в машину, — говорит Руслан, порываясь открыть мне дверь.

— Я не сяду к тебе.

— Я не трону, клянусь.

— Я верю. Мне просто неприятно. Мы же… ну мы ведь даже не расстались толком, а ты вот так. Мог бы просто предупредить, что у тебя другие отношения, ну или что там у тебя.

— Ты классная, правда. Это я мудак. Мне даже стыдно перед тобой, хотя никогда раньше стыдно не было. Малых, я не знаю, чё говорить. Шел сюда признаться, а ты оказалось в курсе всего.

— А я думала ты шел сюда в очередной раз высказать мне за Дамира, — щурусь то ли от злости, то ли от уже сильного ливня. Дождь усиливается очень быстро, я вымокла вся, мне противно и холодно.

— Да он втрескался в тебя, я чё, не вижу? Но я без наезда. Ну типа. Если у вас всё получится, я только рад буду.

— И что ты добрый вдруг такой стал?

— Не издевайся. Я по-доброму хочу. Ты первая девчонка перед которой мне стыдно. И первая, кому не хочу делать больно. Хотя походу уже сделал… Бля.

— Всё нормально, Руслан, — я очень надеюсь что из-за дождя не видно, что у меня глаза на мокром месте. — Я рада, что ты сразу же решил признаться. Да и в последнее время у нас правда не клеилось ничего. Всё к лучшему. Я и правда достойна кого-то чуть более ответственного, чем ты.

— Засранка, — он посмеивается, а мне всё-таки становится легче. Ну всё действительно катилось ко дну. Закончилось дерьмово очень, да и в целом отношения оставляли желать лучшего… Просто я дура слепая была. А сейчас отчего-то озарение по голове постучало, что оказывается никакой любви-то и не было. — Обнять-то тебя можно? Не чужие же люди.

— Если только как друг, — в груди всё еще щемит от этого, но я старательно убиваю грусть внутри на корню. Не стоит страдать. Я достаточно выплакала за эти сутки, чтобы сейчас принять это всё с улыбкой.

Ливень сумасшедший, но мы всё-таки обнимаемся, таким способом прощаясь друг с другом и говоря спасибо за все хорошие моменты, а они были, несмотря ни на что.

— Он сейчас из окна на меня прыгнет, — говорит Руслан на ухо, и я отстраняюсь, замечая, что смотрит он точно на окна Дамира.

— Какие вы оба придурки, а, — закатываю глаза, но становится странно весело. Наверное, это истерика. Не знаю. Но мне больше не стыдно ни за что перед Русланом. Я корила себя за ту ночевку у Дамира или за тот несостоявшийся поцелуй… Сейчас — нет.

— Тебя домой отвезти, или ты… — не договаривает, но тонко намекает, спрашивая, пойду ли я обратно к Дамиру.

— На такси доберусь. Мне всё еще больно, Руслан, — говорю ему правду, потому что я не могу вот так по щелчку пальцев стать ему просто лучшей подругой. Это странно. По крайней мере странно делать это так скоро.

Я легко прощаю людей, стараюсь не держать зла, не думать о ком-то плохо. Все имеют право на второй шанс, и пусть второй шанс для нас с Русланом будет дружеским. Возможно, у нас получится. А если нет… Ну, значит нет.

— Ладно, — кивает, — я тогда поеду.

Он садится и уезжает быстро, а я так и стою под дождем. Поднимаю голову вверх и морщусь. Ливень заливает лицо, я вся промокла насквозь, можно вывешивать на балкон сушиться минимум дня на три…

Я думаю о многом. Но больше всего в голове крутятся слова Руслана о чувствах Дамира… Почему они все говорят, что он в меня влюблен? Как они могут замечать что-то, если он ледяной как айсберг и безэмоциональный, как кусок скалы? С чего они вообще все это взяли? Мама, Ярослав, теперь Руслан вот…Такое ощущение что все меня пытаются убедить в том, чего нет. Ну либо я просто слепая.

Все эти мысли просто не дают развернуться мне и пойти ловить такси до дома. Я просто не могу. У меня каша в голове и ураган в душе. Мне больно, обидно, грустно, и невероятно сильно хочется чувствовать себя нужной.

Папа на работе постоянно, у мамы другая семья. Я не виню их ни в коем случае, и знаю что все равно для них самая любимая, как и они для меня. Но мне так мало этой теплоты… И очень одиноко от этого. Друзей у меня не так много, близких и вовсе единицы, а с парнем вообще не заладилось. А я просто хочу любви. Банальной заботы и нежности.

И я так глупо иду туда, откуда только что сбегала, хлопая дверью.

Потому что этот человек, несмотря на свою холодность и безэмоциональность каким-то чудом помогает забыть мне об одиночестве. Я поэтому не вылезала из больницы, поэтому общалась с ним в компании больше всех. Потому что с ним удивительно спокойно и легко.

А может, это и есть то, о чем говорят все?

Мне так по-женски хочется узнать. А с другой стороны это так некрасиво.

Дамир — замечательный. Правда. Несмотря ни на что он добрый и чуткий. Он лучше, чем кажется ему самому, и я не хочу делать ему больно. Что я чувствую к нему? Тепло. Мне тепло с ним. Комфорт. Уют. А еще я знаю что Дамир очень привлекательный молодой человек. Ещё несколько дней назад я пыталась это отрицать чтобы не быть ужасной, то сейчас я могу признаться себе в этом.

Боже, почему так сложно!

Забегаю в подъезд и вмиг ощущаю, как холодно от дождя. Бегу по лестнице, минуя медленный лифт, и замираю перед той самой дверью.