Деньги за аренду Павел не взял, зато ремонт кораблей обязались провести венеды, да и долю в трофеях русский император запросил неслабую… В общем, дружба дружбой, а прибыль отдельно… Царапнуло.

Пусть Игорь понимал, что это вроде как правильно, но… Именно венеды будут воевать с османами, вдобавок делиться потом завоеванными землями… И при этом еще что-то запрашивать с союзников за аренду не самых лучших черноморских кораблей? Перебор.

Вообще Павел всегда был скуповат, а с возрастом это постепенно перерастало в скупердяйство. Масла в огонь добавляла Мария, урожденная Подебрад. Воспитание у нее было классическим европейским, «жлобоватым». Ну и… она это не афишировала, но по косвенным признакам женщина обиделась на Померанского за раздел Чехии.

Пока «высокие договаривающиеся стороны» в лице дипломатов занимались флотом, Рюген методично «взламывал» Балканы. «На хозяйстве» остался Богуслав, давно уже взявший на себя функции канцлера Империи. Оставить кого-то рангом пониже было нельзя, время от времени приходилось решать не только крайне важные, но еще и деликатные вопросы Померанского Дома, в которых кроме старших Померанских только Юрген фон Бо, как родич, ориентировался на таком же уровне. Какие? Ну хотя бы династия Виттельсбахов, вопрос с ликвидацией некоторых семей банкиров, Русский Двор. Дела такого рода решались так, что исполнители знали только «кусочки», причем ради маскировки некоторые из «кусочков» были лишними, чтобы посторонние, в принципе, не смогли «сложить пазлы».

Поход Игоря смог состояться только потому, что франки в настоящее время увязли в гражданской войне и параллельно залезли в Итальянские государства. «Армия» Сен-Жюста получила трепку в Вандее, хотя и местных крестьян сильно проредила. Отступали с воплями о «Преданной Революции», и как и ожидалось – Сен-Жюста казнили.

После этого лидеры Французской Революции собрали уже нечто более боеспособное и направили в мятежные провинции. Для финансирования происходящего собрали еще одно войско и начали тотальный грабеж Италийских княжеств. Залезли и в Испанию, но не слишком уверенно, да и получилось это только потому, что испанцы тоже вели гражданскую войну, причем более «веселую», чем франки. У них одних только сторонников монархического пути развития Великой Испании насчитывалось три партии – за Бурбонов и за представителей других аристократических семей. А еще были сторонники раздела страны[95] – баски, арагонцы и другие. У тех тоже были сторонники королевской власти и Республик.

Приятно радовало, что у французов так и не нашлось пока альтернативного Бонапарта и Лидера Нации, так что в Конвенте грызня была еще та… Именно сейчас, пока из серьезных противников осталась только Англия, не обладающая серьезным сухопутным войском, Грифич мог наконец взяться всерьез за Османскую империю. Другого шанса может и не быть…

Турки начали воевать грязно, выжигая территории, по которым отступали. Для них это вообще-то было несвойственно: несмотря на то что страна уверенно погружалась в религиозное мракобесие, османы были теми еще государственниками. Если уж начали воевать с тактикой выжженных территорий, то было ясно, удержать Балканы они не надеются.

Нужно сказать, что не все турки были согласны с такой политикой, – народ они в общем-то достаточно вменяемый. Но муллы, дервиши и всевозможные вспомогательные войска из «союзных» народов вроде албанцев накручивали ситуацию. Сербские территории, находящиеся под турками, вспыхнули моментально, и оказалось, что большая часть жителей в той или иной степени владеет оружием и организована в какие-то отряды. Не то чтобы они сильно мешали туркам… Но защитить себя и своих близких сил обычно хватало – особенно потому, что «на хвосте» у «факельщиков» висели передовые отряды венедов и имперские легионы.

Неплохо справились и венгры, часть территории которых оставалась пока под османами: в свое время попаданец не стал воевать за чужие интересы.

А вот болгары, у которых только-только начало появляться подобие Сопротивления, а не одна «кухонная» говорильня, пострадали сильнее всего. Доходило до того, что в некоторых городах христианское население уничтожалось до последнего человека, причем в резне порой принимали участие соседи-мусульмане[96], бежавшие затем вслед за оттоманской армией с награбленным добром.

Греция казалась островком мира и спокойствия – там демонстрировали повышенное дружелюбие к оккупантам, но всем было ясно, что как только дела у османов пойдут хуже, греки быстро возьмутся за оружие, если это будет сравнительно безопасно для них. Ясно это было и туркам, но обострять отношения раньше времени они не хотели: еще один «очаг напряженности» мог оказаться той самой «последней соломинкой».

В поход на громадную Османскую империю Грифич смог поднять только тридцать тысяч венедских войск, четыре легиона из двенадцати, и «каждой твари по паре». Проще говоря, по несколько полков от каждой страны, входящей в Империю. Увы и ах, но большая часть войск вынуждена была остаться прикрывать страны Унии. Уязвимым было побережье Норвегии, Дании, частично Швеции и немалого куска Венедии, граничащего с Северным морем, где хозяевами пока что были англы. И это если не вспоминать о Хорватии… Десанты англичан и их союзников были явлением частым, а были еще и сомнительные нейтралы, явно склонявшиеся на сторону Британии, – Голландия, Бельгия… «Мутной» оставалась Швейцария: нищие горцы[97] в общем-то склонялись на сторону Империи, но среди верхушки было очень много масонов и представителей вовсе уж экзотических сект, которые можно было назвать христианскими с большим натягом.

В общей сложности в поход пошло чуть больше шестидесяти тысяч человек, но по мере продвижения в глубь турецких владений, к ним присоединялись все новые и новые союзники. Если та же Хорватия из-за прибрежного положения и противостояния с бриттами могла выставить для войны с османами всего несколько полков, то вот Словакия выставила почти пять тысяч солдат.

Венгрия решила было ограничиться занятием своих «исконных территорий», с которых венеды выбили турок. Но разъяренный император прямо сказал им:

«Мы выбили, так и земля наша. А хотите вернуть ее себе, так докажите, что вы волки, а не шакалы – рвите янычар!»

Вряд ли венгры были довольны, скрип зубов был слышен по всей Европе. Но в данном случае на стороне императора было и общественное мнение.

Войска союзников были в основном второсортные, много хуже, чем венедские или норвежские ополченцы. Да и в крупные битвы они особо не лезли… Впрочем, турки тоже не блистали, еще два десятилетия назад, как помнил Грифич, турецкие аскеры были куда выше классом… Впрочем, для осады второстепенных крепостей, патрулирования и других второстепенных дел годились и союзники.