никогда бы не рассказал мне о маленькой Эбигейл из Торнхэма, выполняющей поручение Фрейды, якобы отправившей ее за призывателями, не говоря уже о ее посещениях Лео и Ричарда… Ну и стерва же ты!

Он был так озабочен превращением моей правой руки в сырое мясо, что совсем забыл о левой. И прежде чем он успел среагировать, я опустила ее в ворот платья, достав свой браслет Стражницы, и, приподняв над лезвием кинжала, упиравшегося в мое горло, дунула в свисток – призыватель Аэлы.

Иксион вырвал у меня свисток, но слишком поздно: всем своим существом я ощутила, как Аэла откликнулась на зов.

И я почувствовала едва различимые запахи Криссы, Фаэдры и других, исчезающих в туннеле и в ночи.

Они ушли.

В следующий момент Ли бросился на Иксиона, отбрасывая его в сторону, кинжал выпал из его руки, и он завопил что есть мочи, призывая стражу. Пэллор и Нитер налетели друг на друга, и удар шального хвоста разбил стекло балконной двери, как кромку льда. Наездники Клевера ворвались в комнату, оттащили Ли от Иксиона…

Нас окружили, на балюстраде позади меня рычали драконы, охрана застыла передо мной и по бокам.

Последним появился Пауэр, которого притащил один из Маленьких Бессмертных Фрейды. Его руки были связаны за спиной.

– Если подумать, – сказал он при виде меня, – она и вправду мне кого-то напоминает.

Иксион обернулся к нему:

– Я заставлю вздернуть эту бродяжку, которую ты называешь матерью…

Пауэр выпучил на него глаза. Его голос сделался хриплым:

– Она ведь была рыжей! Я не предавал вас, я могу доказать свою преданность…

– Довольно!

В комнату вошла Фрейда Бассилеон. Ее волосы были наполовину распущены, и на ней был всего лишь банный халат, но в ее движениях чувствовалось столько силы и властности, что наше внимание мгновенно переключилось на нее. Впервые с тех пор, как я стала ее служанкой, она внимательно смотрела на меня.

– Антигона.

Звук моего имени прозвучал как вызов. Распрямив спину, я ответила в тон ей, забыв о титулах и реверансах.

– Фрейда.

Губы Фрейды скривились, она оценила мою дерзость. А затем перевела взгляд на Иксиона.

– Пока ты был так занят этим, – она бросила безразличный и брезгливый взгляд на мою кровоточащую руку, – надеюсь, кого-нибудь отправили предотвратить побег драконов или задержать отъезд Стражников, чтобы у них не было возможности воссоединиться со своими драконами.

Люциан Ортос, поклонившись, вышел вперед:

– Наездники Серого Клевера этим занимаются, Ваше Божественное Высочество. Караван Стражников уже миновал Аврелианские стены, но его удалось остановить. И мы перекрыли Огненную Пасть и ворота арены.

Фрейда снова взглянула на меня, и от того, что ей удалось прочитать на моем почти непроницаемом лице, ее губы сжались в тонкую линию, и она шумно выдохнула. Она обратилась к присутствовавшим с видом учителя, экзаменовавшего ученика-тугодума:

– И это единственные выходы из драконьих гнезд?

Ортос заморгал. У Иксиона отвисла челюсть.

Фрейда воскликнула:

– Кто-нибудь, пожалуйста, объявите тревогу!

Ли разразился хохотом. Снаружи Пэллор и Нитер все еще боролись, но Пэллор сделал вид, что устал. Нитер повалил его на спину. Ли взглянул на меня, в его глазах застыли слезы радости и грусти.

– Давай же, – сказал он по-калийски.

Пока Фрейда командовала в комнате, я медленно отступала к балюстраде, стекло хрустело под моими ногами. Кровь, капавшая из ладони, оставляла алый след на полу.

Аэла была прямо под нами.

– А ты?..

– Я справлюсь. Ну же!

Когда Пэллор вдруг перевернулся, неожиданно резво прижав Нитера к полу, я развернулась и, разбежавшись, прыгнула, перелетев через их переплетенные хвосты на балюстраду и вниз.

На мгновение свет закружился вокруг меня, окна Внутреннего дворца пронеслись мимо, и навстречу мне распахнулась темнота драконьих гнезд.

А потом я шлепнулась на спину Аэлы. Крисса оседлала ее для меня. Мой шлем, огнеупорный костюм и снаряжение были сложены в седельную сумку. Она мурчала от удовольствия, почувствовав меня на своей спине, а я хватала воздух ртом.

– Ты сделала это, Аэла.

Стражники и их драконы свободны. Если повезет, через час они отправятся в Норчию.

Но мы еще не закончили.

Когда наконец прозвучал сигнал тревоги и мы поднялись из Огненной Пасти, увидев наездников Серого Клевера, ждавших, чтобы заманить в ловушку Стражников, которые, как они думали, постараются сбежать через главный вход, мы с Аэлой начали набирать скорость. Непослушными, липкими от крови пальцами я срывала униформу служанки и по одной запихивала ноги в штанины огнеупорного костюма, а Аэла тем временем улетала все дальше от Большого дворца. Последними я натянула сапоги для верховой езды и пристегнула их к стременам.

Мы не собирались искать Криссу и остальных, пока полукровки висели у нас на хвосте. Но могли выиграть время для наших наездников.

ЛИ

Как только Энни спрыгнула с балюстрады, челюсти Пэллора сомкнулись на яремной вене Нитера. Иксион схватился за горло, почувствовав это.

Фрейда вцепилась в мою руку:

– Убери своего дракона от Нитера!

Ее глаза сделались черными. Морщины медленно поползли от ее затылка к линии челюсти, захватывая все вокруг словно щупальца, а ее вены набухли и потемнели. Ее голос глухо скрежетал, словно доносился со дна колодца. Где-то над нами, в гнезде на вершине Крепости, завозился голиафан.

Пэллор отпустил Нитера, и тот, хрипя, рухнул на пол.

Фрейда щелкнула пальцами, не сводя с меня почерневших глаз.

– Оставьте нас, – приказала она своей страже. Маленькие Бессмертные чопорно поклонились, их кожаные доспехи свернулись в трубочки на поясе, а затем стража отступила из комнаты.

Иксион поднялся, все еще сжимая пальцами горло. Он ткнул в меня большим пальцем:

– Мы должны от него избавиться.

Голос Фрейды вновь обрел человеческий тембр:

– У вас есть другие дела, милорд Иксион.

Иксион пихнул Пауэра:

– Хочешь доказать свою преданность? Найди мне караван Стражников.

– Сию секунду, мой господин, – сказал Пауэр, вскарабкиваясь на балюстраду, чтобы вызвать Итера.

Они с Иксионом растворились в ночи, оставляя Пэллора, пыхтящего в осколках разбитого стекла на балконе, и нас с Фрейдой одних в комнате. Тонкие черные щупальца медленно спускались вниз по ее шее. На мгновение единственный звук, доносившийся до нас, – звон колоколов тревоги, вибрирующий под моими ногами.

Звук нашего триумфа.

Мы сделали это. Мы вытащили их.

И теперь я смотрел в черные глаза женщины, которая, как я уверен, собиралась натравить на меня своего голиафана.

– Мы так не договаривались, – сказала Фрейда. – Я надеялась, ты будешь на моей стороне и мы вместе будем править этим городом. Я не смогу, если ты станешь подрывать мою политику своими уловками.

– Я это понимаю, – ответил я сквозь стиснутые зубы.

В первоначальном плане моя связь с Энни не должна была быть