игры. Гоша сообразил, что у одиночества есть не только психологические, но и физиологические последствия. У Оксаны сорвало предохранители, и весь поток ее сексуальной энергии грозит обрушиться на него, ни в чем не повинного Гошу.

– Ну же, малыш, – тяжело выдохнула она. Ее руки скользили по Гошиной куртке, спускаясь все ниже и ниже.

Неимоверным усилием воли Гоша удержался, чтобы не скинуть с себя эти руки, хотя даже щупальца осьминога не вызвали бы в нем такого омерзения. «Стоять! – скомандовал он себе. – Ни шагу назад!» В противном случае он вылетит отсюда под картечь домашних тапок.

– Что ты как каменный? – Оксана упорно старалась сократить дистанцию, прикасаясь к Гоше всем телом.

От омерзения Гошу стала бить дрожь. Это не укрылось от Оксаны.

– Не бойся, малыш, тебе будет хорошо, – великодушно пообещала она.

– Сначала дело, – осторожно, почти не дыша, сказал Гоша. Он боялся, что если глубоко вздохнет, то втянет ее в себя, настолько близко были ее губы.

Оксана засмеялась. Хрипло, как учили в кино.

– Малыш хочет быть взрослым мужчиной? Хочет казаться деловым? Валяй! А я пока в душ. – И она подмигнула ему до того откровенно и однозначно, что Гоша сжал зубы, пытаясь подавить рвотные спазмы.

Оксана отлипла от него и, виляя бедрами, пошла в ванную. Гоша побежал в комнату. Не ту, куда его приглашали, чтобы прилечь. В комнату, где стоял столик, осиротевший без ноутбука.

Гоша включил ноут, и привычный свет электронного разума успокоил его, насколько это было возможно. Он открывал фотофайлы, торопясь, чтобы к Оксаниному возращению все было выставлено на экране, как в витрине. От прикосновения к клавишам по рукам пробегали токи, гасящие панику.

Он сделал все очень быстро. Но и Оксана не задержалась в ванной. Едва Гоша удовлетворенно вздохнул, разглядывая на экране свою работу, как сзади что-то зашуршало. Гоша не смог найти в себе силы оглянуться. Застыв над ноутбуком, он, сжав зубы, ждал появления Оксаны. И дождался. Что-то мягкое прильнуло к нему сзади. Гоша вздрогнул, что не укрылось от Оксаны.

– Не бойся, – сказала она совсем тихо и зачем-то подула ему в шею.

Ее руки обвили его плечи и мешали ему управлять клавиатурой. От Оксаны пахло чем-то парфюмерным. Видимо, давно приберегаемая батарея ароматических средств наконец-то дождалась своего часа.

Гоша усилием воли погладил ее руки, прикасаясь кончиками пальцев. Так он обозначил свою лояльность.

– Давай сначала закончим с файлами, – не поворачиваясь, предложил он.

– Сначала с файлами, а потом… Чего малыш хочет потом? – Оксана думала, что она смешно шутит.

«Чтоб ты сдохла», – сформулировал Гоша свое желание.

Оксана, совершив пируэт, плюхнулась на колени Гоше. Одной рукой она обвила его шею, а другой начала пролистывать файлы.

– Да, все хорошо, – рассеянно сказала она. Видимо, файлы не интересовали ее в эту минуту.

Но они интересовали Гошу.

– Давай еще раз все посмотрим. Вдруг я что-то упустил, – сказал он, давя в себе желание сбросить ее с колен.

Оксана засмеялась и пропела:

– Первым делом, первым делом самолеты, ну а девушки, а девушки потом.

«Тоже мне девушка нашлась», – огрызнулся про себя Гоша.

– Посмотри внимательно: все разборчиво? Все устраивает? – Гоша не оставлял попыток привлечь внимание Оксаны к экрану, но это было последнее, что сейчас ее интересовало.

– А ты зануда, – с кокетливой сердитостью сказала Оксана. И даже попыталась закрыть ноутбук, но Гоша вовремя попридержал экран.

Время шло. Скоро включится вирус, и от файлов останутся рожки да ножки. Черт! Гоша чувствовал, как тает время. И чем меньше его оставалось, тем сильнее разрасталось раздражение на Оксану. Плохо соображая, повинуясь инстинкту, Гоша обхватил Оксану за плечи, сильно встряхнул ее и заорал прямо в ухо:

– Ты уймешься? Дура! Сиди и смотри эти чертовы файлы! Все до единого! Ясно?

Гоша сбросил ее с колен, схватил за запястье так, что она ойкнула, и рывком посадил на стул. Так грубо он себя еще никогда не вел с женщинами. Оксана заморгала и затрясла головой, дескать, все ясно и на все согласна. Повелевающий мужчина действовал на нее как дудочка факира на кобру. Вместо того чтобы обидеться и уйти, она припала к экрану и стала, шевеля губами, читать отретушированные письма.

– Все прочитала, – доложила она.

– Нет, не все, листай дальше. – Гоша из последних сил изображал грубость. Он понял, что Оксане нравится подчиняться.

– Это последнее? – с надеждой спросила Оксана.

– Там еще пара открыток. Что я, зря старался? – Гоша рычал, кривясь от своей плохой актерской игры.

Оксана еще старательнее припала к экрану. Она даже водила пальцем по строчкам, показывая, как внимательно читает. Закончив, с уважением посмотрела на Гошу. Тот спросил:

– Ну как?

– Все отлично!

– Что и требовалось?

– Даже лучше!

Дело было сделано. Оставалось уйти. Но с этим, похоже, намечалась проблема.

Оксана уже разворачивалась на стуле, целясь губами в пряжку его ремня, когда Гоше пришла спасительная идея.

– Я так не могу. У тебя выпить есть?

– Есть, только открытое, – созналась Оксана.

– Пойдет. – Он был великодушен.

Оксана пошла на кухню на поиски алкоголя.

Проход к входной двери оказался свободным. Один рывок – и он на улице, а там свежий ветер сдует с него запахи Оксаниного парфюма. Хорошо бы, чтобы пошел дождь и смыл ее липкие прикосновения. Гоша готов был сделать этот бросок, но что-то его остановило. Он представил себе, как Оксана вернется в пустую комнату с бутылкой, фужерами и радужным настроением. Как она встанет и будет озираться по сторонам. Потом поймет, что он сбежал. Каково это? Она, конечно, мерзкая, но и мерзких людей бывает жалко.

Гоша выхватил телефон и, набрав номер полиции, скороговоркой оставил сообщение.

Он успел засунуть телефон в карман, когда в комнату вплыла Оксана. В одной руке она несла бутылку, в другой фужеры, а животом толкала столик на колесиках, на котором стояли тарелки с чем-то съедобным. Видимо, Оксана решила устроить незабываемый праздник.

Гоша не был уверен, что сможет проглотить хоть кусочек.

– Ну же, налетай, – широким жестом Оксана обвела стол. Там были бутерброды, сушки и вечные мармеладные червяки.

Гоша на правах мужчины взялся за бутылку. Его движения были медлительные и неточные одновременно. Только с пятой попытки он подцепил пробку и долго искал удобное положение рук, чтобы разлить вино по бокалам. Он очень надеялся на оперативность полиции.

– Неуклюжий медвежонок. – Оксана лучилась нежностью.

Нежность требовала выхода, и Оксана начала притискиваться к Гоше. Пришлось хватать бутерброд и отгораживаться им. Гоша надеялся, что пока его рот занят, Оксана повременит с ласками.

Он съел чертову кучу бутербродов, потом давился сушками и запихивал в себя червяков, проклиная американскую полицию, которая только в боевиках всегда приходит вовремя.

Когда все было съедено, Гоша попросился в туалет. И там, сидя на унитазе в застегнутых джинсах, он услышал звонок в дверь.

Слов было не разобрать, слышались лишь голоса. Басовитая настойчивость мужчины и испуганный, но с признаками строптивой истеричности голос Оксаны. Значит, полиция