бригада открыла дверь универсальным ключом — в двадцать три двадцать девять — и застала погибшего именно таким, каким его видим мы. Через пятнадцать минут прибыла полиция; температура в комнате на тот момент была почти тридцать семь градусов.

Д'Агоста и Пендергаст переглянулись.

— Как насчет соседей из смежных квартир?

— Сосед сверху ничего не слышал, пока не сработала сигнализация, хотя запах до него дошел. На этом этаже две квартиры: вторая куплена, но жилец — англичанин, мистер Асперн — не въехал. — Она достала из кармана листочек и, что-то записав на нем, передала Пендергасту. — Вот имена соседей. Асперн сейчас в Англии, мистер Роланд Бирд — сосед сверху, Летиция Доллбридж — снизу. Желаете с кем-нибудь из них переговорить?

— Необходимости нет. — Пендергаст перевел взгляд на выжженную отметину на стене.

Хейворд скривила губы. Глумилась она или нет, д'Агоста сказать бы не решился.

— Вижу, вы заметили, — промолвила капитан.

— Да. Соображения есть?

— Не вы ли, мистер Пендергаст, когда-то предупреждали чтобы я не строила догадок преждевременно?

— А вы хорошая ученица, — улыбнулся Пендергаст.

— У меня был отличный учитель. — С этими словами она посмотрела на д'Агосту.

Повисла короткая пауза.

— Полагаюсь на вас, господа. — Хейворд кивнула своим людям, и те последовали за ней к выходу.

— Похоже, — посмотрел Пендергаст на д'Агосту, — малютка Лаура Хейворд повзрослела, как думаешь?

В ответ д'Агоста просто кивнул.

Глава 22

Мучаясь от похмелья, Брайс Гарриман смотрел на безликую высотку из белого кирпича — одну из тех, что расплодились в Верхнем Ист-Сайде. Тупая боль в черепе так и норовила выдавить глаза из орбит. В это серое утро он не приготовил статью, и Крис, издатель, закатил скандал. Черт побери, Гарриман, в конце концов, не врач, чтобы срываться по первому вызову. Да и что за радость в три утра вынюхивать про убийство! Вот если бы платили как следует…

Сил оставалось только сесть в метро и добраться до дома. И все-таки Гарриман вышел на угол Пятой авеню и Шестьдесят седьмой улицы. Он плотно увяз в огромной толпе: думал, в два пополудни почти никого не будет, а тут — добрая сотня зевак, готов, белых ведьм, ист-сайдских шибздиков. Гарриман заметил даже кришнаитов, которые уже лет пять не появлялись в Нью-Йорке. Вот что делают пресса и Интернет.

Сатанисты — справа, в средневековых мантиях, — что-то напевая, чертили на тротуаре пентаграммы. Монахини, слева, перебирали четки, молились. Подростки-боперы, словно стражи, посреди бела дня зажгли свечи и горланили, бренча на гитарах. Гарриман, казалось, был единственный, кто пришел сюда по делу.

Все это смахивало на фантасмагорию Феллини, но в то же время толпа возбуждала. Неделю назад Гарриман написал про убийство Гроува — статейка так себе, успех принесла средненький, а материала, чтобы раздувать нечто большее, не хватало. Остались только мрачные сплетни в народе. Зато сейчас толпа, словно проводник, передала мощный заряд: слухи, будто второе убийство куда страшнее, чем первое, били как высокое напряжение. Похоже, издатель оказался не так уж не прав.

В голову закралась еще одна мыслишка: вот отличный шанс утереть нос Биллу Смитбеку. Старый козел как раз смотался в Камбоджу на медовый месяц, играет там в «ниточку с иголочкой». Ублюдок, занял его место в «Таймс», и, уж конечно, не благодаря таланту и трудолюбию. Нет, спасибо суке-удаче! Он не раз и не два оказывался в нужное время в нужном месте — взять хотя бы убийства в метро несколько лет назад. А дело Хирурга!.. Гарриман уже почти втоптал Смитбека в дерьмо, да выяснилось, что тупой капитан полиции Кестер всучил ему липовые сведения…[67]

Нечестно. Гарриману работу в «Таймс» дали связи, связи — и выдающаяся фамилия. Отутюженный костюм от «Братьев Брук» и набор репсовых галстуков — при нем было все, чтобы занять место в утонченной, возвышенной атмосфере «Таймс». А неряхе Смитбеку в самый раз кормиться отбросами в «Пост»…

Но что было, то было. Смитбека нет, а в Нью-Йорке становится жарко. Если убийства продолжатся — на что Гарриман от души надеялся, — история войдет в самый цвет, и тогда Гарримана ждут телевидение, журналы, полновесная книга… Может, даже удастся отхватить Пулитцеровскую премию. При любом раскладе его возьмут назад в «Таймс» с руками-ногами.

Гарриман отпихнул мужчину в костюме волшебника, с которым столкнулся. Никогда прежде он не видел, чтобы толпа так бесновалась — непредсказуемая, она могла вспыхнуть в любую секунду.

Внезапный шум заставил Гарримана обернуться. Разнообразия ради двойник Элвиса в почти что приличном костюме терзал портативную караоке-систему.

— «…Я горю изнутри!» — надрывался он под «Жгучую любовь».

Шум нарастал, толпа становилась все беспокойнее. Вдалеке то и дело взвывали полицейские сирены.

— «…Господь Всемогущий, я лежу на кровати и прожигаю дыру».

Собственно, материал по убийству Гарриман уже раздобыл, но мазок-другой яркой краски не помешал бы.

С диктофоном на изготовку он огляделся. Так, парень в кожаных ботинках и ковбойской шляпе не подойдет, слишком вычурно: хрустальная палочка в одной руке и живой хомяк — в другой. А вот паренек в черном, стриженный под могавка, сойдет — прыщавый пацан из пригорода, просто пытается выглядеть оригинально.

— Простите! — Гарриман протолкался к нему сквозь толпу. — Простите! «Нью-Йорк пост». Можно задать вам несколько вопросов?

Паренек обернулся, глаза его засветились. Как бы не перегорели за пятнадцать наносекунд славы.

— Зачем вы пришли?

— Не знаете?! Явился дьявол! — Лицо парнишки сияло. — К мужику, который жил в этом доме. Утащил его душу — за шкирку, прямиком в ад! А тело зажарил в шашлык! Прям как там, на Лонг-Айленде.

— Откуда вы знаете?

— Да в Сети об этом повсюду судачат.

— Но что нужно здесь вам? Лично вам?

— А че, непонятно?! — Его взгляд говорил: ты что, идиот? — Выразить почтение Человеку-в-красном.

Чуть в сторонке престарелые хиппи надтреснутыми фальцетами затянули «Симпатию к дьяволу». Как же работать в таком мракобесии?

— Откуда вы?

— Мы с ребятами из Форта-Ли, Нью-Джерси.

Тут подошли сами «ребята», разодетые в точности так же.

— Это кто? — спросил один из них.

— Репортер из «Пост».

— Без балды?

— Сфоткай меня!

«Выразить почтение Человеку-в-красном». Подходящая цитата, решил Гарриман, пора закругляться.

— Ваше имя? По буквам.

— Шон О'Коннор.

— Возраст.

— Четырнадцать.

«С ума сойти».

— Ладно, Шон, последний вопрос: почему дьявол? Что в нем такого?

— Дьявол — клевый чувак! — Пацан заулюлюкал, и приятели подхватили, хлопая друг друга по ладоням поднятых рук:

— Чува-ак!!!

«Господи, — отходя, думал Гарриман, — как таких придурков земля носит? И с каждым днем этих уродов, как кроликов, становится все больше и больше, особенно в Нью-Джерси. Сейчас нужен кто-нибудь адекватный. Хотя