— Герлиак? — переспросил Вахман и неосторожно ляпнул: — Похоже, еврейская фамилия.

Гейдрих вскинул взгляд на Вахмана, пристально сверля его глазами.

— Вы хотите сказать, что в члены СС и на ответственную работу в СД могли принять еврея? — холодно осведомился он.

Вахман похолодел, но его верткий язык как всегда пришел ему на помощь в минуту смятения.

— Вы же сами сказали, группенфюрер, что надо произвести «всестороннюю проверку», — напомнил он. — А всестороннюю проверку мы всегда начинаем с проверки родословной. Извините, группенфюрер, но таков порядок и…

— Оставьте оправдания, Вахман! — усмехнулся Гейдрих. — Все правильно. Проверка есть проверка. Но — не зарывайтесь! Работайте!

И Гейдрих взглядом указал на лежащее на краю стола досье.

* * *

Еврейских предков у Герлиака не обнаружилось: его род происходил от переселившихся в Брауншвейг из Лангедока в конце семнадцатого века семьи французских гугенотов. Вплоть до середины восемнадцатого века представители рода носили титул «фон Герлиак», но когда точно и почему они утратили права на дворянство, — этого Вахману выяснить не удалось.

Зато ему удалось выяснить очень интересную вещь: мать Генриха Герлиака была дочерью российского подданного, дворянина Лифляндской губернии Карла Иоганна Остена барона фон Штернберга. Вахман сразу вспомнил неудачную охоту на некоего барона фон Штернберга в «ночь длинных ножей» и выяснил, что тот самый, проживавший на Ляйпцигерштрассе барон был братом матери Генриха Герлиака, — то есть приходился ему родным дядей!

Вахман занялся изучением судьбы столь счастливо избежавшего смерти барона и с удивлением узнал, что барон в конце 1934 года снова объявился в рейхе, — причем, как ни в чем не бывало, занял свою прежнюю должность в Восьмом (поселенческом) отделе Главного управления по делам расы и поселений. Что спасло его от гнева организаторов «ночи длинных ножей»? Проанализировав связи Штернберга, Вахман выяснил, что тот был закадычным другом СС-бригадефюрера Герберта Бакке, заместителя начальника Главного управления Вальтера Дарре.

Дотошный Вахман выяснил даже, откуда проистекала дружба Бакке и фон Штернберга: Бакке был уроженцем России и даже окончил в России гимназию, — в Тифлисе. А Штернберг в свое время владел в России, недалеко от Риги, поместьем, которое было сожжено местными революционерами в 1907 году.

Нет ли здесь заговора русских? Вахман отметил для себя это совпадение и принялся изучать материал дальше.

Сам Генрих Герлиак также был уроженцем России: он родился в городе Баку, в семье инженера, работавшего в компании Нобиля. После начала войны семья Герлиаков, спасаясь от интернирования, бежала в Персию; оттуда после долгих приключений добралась до Австрии, а затем осела в Баварии. Но самое существенное: брат Генриха Герлиака Рихард воевал в Великую войну на фронте, был в приятельских отношениях с нынешним шефом гестапо Мюллером, а также с командиром «Лейбштандарта Адольф Гитлер» Йозефом (Зеппом) Дитрихом и в настоящее время имел звание СС-оберштурмбаннфюрера, командуя батальоном в пресловутом Лейбштандарте.

С точки зрения нынешних связей Генрих Герлиак был непотопляем: его брат в приятельских отношениях и в прямом подчинении телохранителя фюрера, а дядя — лучший друг Герберта Бакке, который известен как человек Геринга в СС. А как с точки зрения служебной деятельности?

Герлиак начинал свою деятельность в мюнхенской полиции. Зарекомендовал себя толковым криминалистом, но и здесь Вахман нашел темное пятно: по ряду дел Герлиак привлекал в качестве консультанта профессора Мюнхенского университета, еврея Зюсса. Что это за дела, где упоминается имя Зюсса? Ага, вот: дело об исчезновении фамильных драгоценностей в семье графа фон Транкфельда. Итог? Дело улажено во внесудебном порядке. А какого черта там делал еврейский профессор? Впрочем, интересно другое: спустя пару лет конюх фон Транкфельда был обвинен в воровстве и на допросе заявил, что ничего не воровал, а лишь реализовывал на черном рынке ценные вещи из собственности Транкфельдов по личной просьбе графини фон Транкфельд. Продажа драгоценностей и антиквариата понадобилась якобы для того, чтобы покрыть долги самой графини и долги, — по словам конюха, — находившегося с ней в близких отношениях Генриха Герлиака. Затем конюх вдруг отказался от показаний и был признан невменяемым на основании диагноза, поставленного все тем же профессором Зюссом. Однако! Это наводит на размышления.

Вахман выяснил, что пресловутая графиня фон Транкфельд после смерти мужа доживает свой век в поместье; по возрасту она была на одиннадцать лет старше Генриха Герлиака, что также дало Вахману пищу для размышлений. Но самым интересным было следующее: когда Вахман решил найти следы профессора Зюсса, то не нашел ничего. Такое впечатление, что с определенного момента профессор словно растворился в воздухе, — причем не один, а со своими близкими. Очень странно! Если профессор в концлагере или сумел скрыться за границу, — должны же были остаться какие-то следы в документах гестапо? Но ничего такого Вахман в архивах гестапо не обнаружил.

Из близких у Зюсса осталась только сестра-вдова с двумя малолетними детьми, проживавшая на окраине Мюнхена. В один прекрасный день она вышла с детьми из дома и не вернулась. Что интересно: неделей раньше точно так же профессор Зюсс вышел из своего дома на прогулку и больше домой не вернулся. Что же с ними случилось?

Но самым загадочным было то, чем занимался Герлиак после ухода из баварской полиции. Он перешел на службу в СД. Но никто в СД не знал, чем он занимается, и твердо было известно одно: Герлиак выполняет личные задания Гейдриха.

Этот факт обеспокоил Вахмана. Зачем в таком случае Гейдрих поручил ему собирать компромат на Герлиака? Эдак можно нарыть такие факты, о которых высокому начальству не захочется вспоминать! Кроме того, у брата и дяди Генриха Герлиака очень неплохие связи, — вполне достаточные, чтобы отправить вставшего у них офицера гестапо в отставку, а то и в Дахау.

Не взирая на столь тревожные мысли, Вахман продолжал делать свою работу, поскольку не представлял себе, что он еще может делать в этой жизни.

Кстати, а что у Герлиака с личной жизнью? Может он этот… типа Рёма? Нет, здесь вроде все нормально… кроме графини Транкфельд есть еще продавщица из бакалейной лавки, актриса провинциального театра, хозяйка магазина элитной одежды на Унтер ден Линден. Стоп… что общего у скромного офицера СД с богатой хозяйкой элитного магазина? Вахман довольно быстро нашел ответ: хозяйка магазина одновременно проходила в материалах крипо как сводница — нечто вроде публичного дома без постоянного помещения и персонала. А что, если он посещал этот магазинчик вместе с Гейдрихом, питавшим склонность к злачным местам?

Дойдя до такой мысли, Вахман вытер пот со лба и подумал: не пора ли заканчивать расследование? Он подготовил краткий отчет: несколько машинописных листков, отпечатанных им лично на пишущей машинке и подшитых в серую картонную папку с белым ярлычком: «Конфиденциально! Единственный экземпляр! Лично СС-группенфюреру Гейдриху».