Её оргазм приходит за доли секунды до моего, так что в финале забега побеждает дружба, о чём я и сообщаю моей женщине.

Ева, едва дыша, пытается смеяться, но потом просто падает расслабленная мне на грудь и нежно целует в ключицу.

— Дружба — это всегда хорошо, — еле слышно бормочет в ответ, вызывая безумную на всю мою морду улыбку.

Понимаю, что со стороны я, скорее всего, похож на придурка, но мне похрен. Более счастливым, чем сейчас, я себя не помню. Если оно и было, то так давно, что кажется неправдой или сном. Поэтому не шевелюсь, чтобы не спугнуть эту, сука, чувствительную птицу счастья. Мне бы хотелось, чтоб она тут гнездо себе организовала и вообще поселилась на веки вечные. Лишь неспешно глажу тонкие пальцы, что лежат на моей груди, и целую лохматую макушку.

— Тебе обязательно улетать?

Вопрос Евы всё-таки пугает несчастную «птицу», но я намерен сделать всё, чтобы это создание вернулось.

— Да. Иначе будет хуже.

Она прерывисто вздыхает, зарываясь носом где-то в шею.

— Я не уверена, что смогу. Боюсь, что сломаюсь.

Её шёпот бьёт меня в грудь, и боль намного сильнее, чем тогда в аварии, но мы должны через это пройти. Она должна.

— Ева, себя и своё нужно уметь защищать. Бояться можно, неуверенность должна быть, это нормально, так как ты живой человек, но прятаться в раковину и ждать чуда…

— Я всегда так жила, — оправдывается она, но я чувствую неуверенность в голосе.

— Да, жила. И можешь дальше жить. Можешь вернуться к Кириллу, можешь расстаться с ним и снова спрятаться в норку под лозунгом «у меня всё хорошо и мне никто не нужен», а можешь быть со мной. Да только тебе придётся бороться, так как дерьма будет много. В глазах общественности ты станешь разлучницей, рушительницей семейного очага и прочей всей хуйни, что сможет выдумать пресса и обиженный мозг моей жены.

После моих слов женское тело в моих руках буквально леденеет, и я знаю, что теперь в её глазах.

Ужас. Чистый и необъятный. Ева боится, но другого пути нет.

— Мне жаль, что нам придётся через это пройти, а хуже всего то, что это в большей степени по моей вине. Я два месяца назад поторопился. Решил, что ты не для меня.

— А сейчас?

— А сейчас я прошу тебя быть со мной.

Она молчит, но и я не тороплю.

— Ты хорошо подумал?

— Ев, если я здесь, значит, подумал. Вопрос только в том, сколько времени понадобится тебе для раздумий?

— Я не знаю, — нервно отвечает девушка, приподнимаясь.

Я всё ещё внутри неё, и тот факт, что между нами происходит самый серьезный разговор в жизни, не мешает моему телу желать свою женщину. Тенева это тоже замечает, ухмыляясь уголком рта.

— Ну я же говорил, что всегда тебя хочу, — оправдал своё возбуждённое состояние, но чувствовал, что Ева не сердится и даже не против продолжить.

— И я, — вот так просто отвечает она.

А мне и этого достаточно, чтобы её любить.

Утром я улетел, целуя спящих девчонок в щёки. В груди что-то давило, а ноги отказывались уходить из номера, так что тянул до тех пор, пока водитель не позвонил с предупреждением о скором вылете.

Собственный самолёт, а я не могу лететь в то время, когда пожелаю … видите ли, график полётов у них…

Я злился сейчас на весь мир, на всю вселенную. Не думал, что доживу до такого, но впервые безумно хотелось послать всё нахрен — людей, бизнес, деньги, просто остаться и ждать, когда откроются две пары голубых глаз.

Богдан

По прилёте был рад, что злость кипела во мне подобно лаве в недрах вулкана.

Инвестору повезло больше всех, так как он стал первым в списке моих дел. Напрямую из аэропорта я поехал на встречу с этим губошлёпом, а ещё через полчаса ехал в отчий дом жёнушки.

Вот там и был квест для моих нервов.

Роксана с порога начала обливать грязью Еву и рыдать о том, как любит меня- непутёвого и заблудшего в чужих сетях. На заднем плане стоял суровый тесть, не мешающий дочери устраивать шоу для меня одного.

— Офигеть, Рокси! Жаль, что «оскар» за главную женскую роль драматического исполнения дома забыл, — вставил я, как только появилась пауза в выступлении на утирание соплей кружевным платочком. — После развода пришлю по почте.

— Что?! — в один голос заверещали дочь с папочкой.

— Какой такой развод?! — ошарашенно вступил в диалог сам Тихомиров.

— Обыкновенный, папа, — спокойно ответил я, обходя застывшее тело моей жены. — Предлагаю дальнейшие переговоры провести у вас в кабинете.

Вижу, что упрямится, так что сам иду по направлению нужной мне комнаты, напоследок бросая наживку.

— Поверьте, Игорь Леонидович, вам понравится моё нескромное предложение.

Тихомиров шагает за мной следом, не обращая на расстроенные возгласы дочки. И мне в действительности жаль Роксану, которой достался не самый любящий и заботливый отец в мире. Девчонка многое успела повидать и пережить, так что немного любви ей бы точно не помешало. И я не тот человек, способный удовлетворить эту потребность.

— Слушаю тебя, Богдан. С чего вдруг такие перемены?

Мэр удобно устраивается в своём большом кресле за большим письменным столом, предлагая мне занять стул напротив.

Но я игнорирую предложение, обходя мебель и опираясь плечом встаю у большого оконного проёма. Политику приходится развернуться ко мне, а потом и вовсе покинуть свой трон.

Теперь мы стоим напротив друг друга, молча изучая и пытаясь понять настрой.

— Игорь Леонидович, я развожусь с Роксаной, так как мои планы на будущее изменились.

Его брови гневно дёргаются, но я знаю, куда следует бить и на что давить.

— Нам обоим известна причина моего брака с ней — это дань за ошибки моего отца и моё личное желание отплатить вам добром за добро, оказанное мне в юности.

Мэр буквально застывает, когда тени прошлого ложатся на нас обоих.

— Ты давно не говорил о своей семье, — безжизненным голосом отвечает мужчина, и я его понимаю.

— Давно. Вечность. Но всё меняется, и я, как оказалось, тоже.

Вся бравада Тихомирова гаснет, как свет от потухшей свечи, и я неожиданно понимаю, как он стар. Внутри него давно всё умерло.

— Не всё, Богдан. Не всё, — скрипучим голосом вздыхает и тяжёлой поступью возвращается в своё кресло.

— Это зависит от нас, — говорю ему то, что сам понял совсем недавно.

Мэр ухмыляется, махнув на меня рукой.

— Игорь Леонидович, от своих обещаний по поддержке ваших выборов я не отказываюсь, так что, по сути, мне нужен только развод, чтобы жениться уже на любимой женщине.