— Ага, — рассеянно отвечаю ей, пытаясь как можно тише перетащить чемоданы через порог.

Кнопку на руках несла тётя.

— Хорошо, тогда я у вас с Эвелиной останусь, а ты поезжай. Раз начальник из другой страны выдернул, значит действительно что-то очень срочное и важное.

Киваю ей, а у самой паника. Сейчас ехать к нему?! Что я там скажу и вообще … знакомые из детства чувства неуверенности накатили на меня.

Но Татьяна была непреклонна. Разрешила только в душ сходить и переодеться, а потом выдвинула из дома, заявляя, что она справится сама.

Делать было нечего, ушла и, усевшись за руль своей машины, призадумалась. Что дальше-то?!

Ехать.

Словно голос из ниоткуда прогремел у меня в голове.

— Ехать, так ехать, — выдохнула я, заводя двигатель.

Добралась быстро, так как время пробок минуло, но увиденное перед главным входом в наш «кафетерий» напомнило мне, почему я так боюсь общественности.

Толпа людей у дверей, парковка вся забита, поэтому пришлось остановиться прямо на обочине дороги, включив аварийку.

Подкрасила губы прозрачным блеском и даже щёки пощипала, чтобы скрыть их бледность под тонким слоем загара и косметики. Пока прихорашивалась, не заметила, что чуть ли не треть толпы от дверей несётся в мою сторону.

Вышла из машины, всё ещё не понимая причин такого переполоха, но, как только папарацци достигли меня, идущую им навстречу, я впала в транс.

— Ева, как вам роль любовницы кондитерского магната? Совесть по ночам не мучает?

— Ева, вы давно всё так продумали? Обвести вокруг пальца всех? Ваша дочь теперь будет с отцом, а ещё не родившийся младенец брошен на произвол судьбы?

— И как тебе живётся теперь? Спится хорошо?

Они всё окружали меня, выкрикивая свои ужасные вопросы, тыкали мне в лицо своими микрофонами и ослепляли вспышками камер.

Ужас! Тихий и бесконечный!

Я просто шла, а когда они мне преградили дорогу, то остановилась, пытаясь вспомнить закат и звёздное небо Турции, а ещё прикосновения любимого человека.

Любимого!

Вот дура же я!

Наверное, так бывает только у меня, чтобы озарение наступило, когда меня загнали в угол журналисты и буквально лишили свободы передвижения.

— Без комментариев, — громко заорала я, решительно отмахиваясь от слишком наглых, пихающих свои палки чуть мне не в рот. — Пропустите немедленно.

Мой крик неожиданно подействовал, и часть людей расступилась, давая возможность идти дальше, но продолжая меня преследовать и что-то кричать. Я же перестала их слушать. Навстречу мне спешил наш охранник, которого я как никогда была рада видеть. Этот галдеж и толкотня меня порядком достали и взбесили.

— Ева Леонидовна, прошу, — обхватывая мои плечи, он начал отгораживать меня от репортёров.

Но они и его были готовы растерзать, да не успели. К нам подоспела помощь — серьёзные бруталы в чёрных костюмах и огнём в глазах, причём у двоих, что намеренно держались позади через плечо, висели чёрные автоматы. Явно не из пластика для красоты.

Народ мгновенно расступился, но орать не прекратили, но мне было важно выйти из этого ада.

— Ева Леонидовна, вы в порядке? — спросил один из неизвестных мне охранников в чёрном.

Как понимаю, это личная охрана Аренского, так что киваю и только собираюсь спросить, где мне найти из босса, как тот продолжает.

— Нам велено, как только вы появитесь, отвезти вас к Богдану Анатольевичу.

Это был не вопрос. Аренский остался Аренским, но почему-то сейчас у меня это вызывало лишь улыбку.

— Замечательно. Буду благодарна, так как боюсь сама я не смогу до него добраться через эту общественную клоаку.

К чёрному и по совместительству рабочему выходу подогнали огромный и, наверное, бронированный джип, куда меня под руки усадили и рванули, оставляя неудовлетворёнными толпу зевак и прессы.

В машине молчим, но мне и самой не хочется вести беседы перед главной встречей в своей жизни. Пальцы дрожат, ладони вспотели, а в голове полный кавардак из мыслей и чувств. Как там разобраться, одному богу известно.

Меня привезли к огромному отелю, самому шикарному в нашем городе. Говорят, именно здесь пребывал наш президент, когда на один день прилетал по делам страны. В принципе, кондитерскому магнату тут самое место, а вот мне, простой крестьянке, неизвестно.

Но я настроена более чем решительно, поэтому, как только выхожу в сопровождении охраны из машины, выпрямляю спину и гордо шествую в здание. Тут тоже представители прессы, желающие моего внимания, но эти ведут себя пристойнее, хотя их вопросы такие же мерзкие.

Мы проходим главный вестибюль, который поражает меня своим великолепием, и потом едем в лифте на последний этаж. Ну, конечно, пентхаус.

Охрана провожает меня до дверей, где тоже стоят двое крупных мужчин, которые, коротко мне кивнув, посторонились, и один открыл дверь.

Чувствую себя Золушкой как минимум.

Я как-то всё это время не задумывалась, насколько Богдан большая шишка в нашем мире.

Двери за мной тихо затворили, предоставляя дальше самой решать, куда двигаться.

Пошла интуитивно на большое количество света и не прогадала.

Босс стоял у огромных окон, что казалось, вся стена стеклянная, создавая чувство полёта в облаках.

При моём появлении он поворачивает голову, пропуская через меня уверенный и жёсткий взгляд. Застываю посередине пути, вспоминая, каким деспотичным и суровым может быть этот человек.

Сейчас, когда он в костюме, весь собран и напряжен, что может убивать на расстоянии, я вижу ту мощь и силу, скрытую в его теле, и неуверенность поднимает свою голову.

А справлюсь ли я с таким арсеналом? Или снова стану марионеткой в чужих руках?

Богдан

Терпение — это не мой конёк, особенно когда сердце не в ладу с мозгом.

Я обещал себе, я обещал Еве, что решение будет только за ней и потому просто ждал.

Ждал, когда мозг требовал позвонить и всё выяснить — где это Тенева, мать вашу, пропадает. Прошли сутки, а от неё ни звонка, ни сообщения, хотя она включила мобильный, но упорно со мной не связывалась.

Утром после очередной бессонной ночи я попросил узнать, где находится мадам шарфик. Моё тело отказывалось спать, пока рядом с ним не было его женщины, и потому меня реально штормило от усталости и беспокойства.

Прилетела. Короткий ответ моей охраны, но и мне и от этого полегчало. Отдал указания начальнику встречать везде, куда она соберётся, и везти ко мне.