— Не знаю. Иногда мне кажется, что я больше боюсь того, что уже потеряно.

Мади взял меня за руку.

— Сейчас вы просто вылитая Сэнди, — тихо сказал он.

Я не стала отдергивать руку. Просто посмотрела поверх свечи в его темные глаза, которые неотрывно смотрели на меня.

— Я больше никогда не женился и не имел серьезных связей, — сказал Роберто.

— Почему?

— Вы же сами сказали — слишком многое было потеряно. Вы напомнили мне ее, как ни одна другая женщина.

На глаза у него навернулись слезы. Я протянула к нему руку, и он накрыл ее своей.

— Не знаю, как это объяснить, но все эти месяцы я чувствовала с ней какую-то таинственную связь. Словно я стала ее ангелом-мстителем. У меня такое чувство, что она руководит мной. Я ехала сюда, чтобы распутать ее убийство, но сейчас…

— Что сейчас?

— Не знаю. Сейчас мне кажется, что, скорее, для того, чтобы распутать собственную жизнь.

— Как распутать? Расскажите мне, Фейт.

Он нежно посмотрел на меня, и в этом взгляде я прочла молчаливое предложение помощи.

«Фейт! Ты, кажется, начинаешь терять голову», — подумала я про себя.

— Я хочу знать, почему я выжила, а она — нет, — начала я. — Ей сейчас было бы столько же, сколько мне. Я чувствую, что существует какая-то связь между ее смертью и моей жизнью. Возможно, я успевала вовремя расстаться с мужчинами, которые могли меня погубить.

— И что же это были за мужчины?

— Ну, прежде всего мой отец, который нас бросил, когда я была совсем маленькой. А потом были и другие, после которых мне удавалось не потерять себя, потому что расставание с ними было уже чем-то знакомым и предопределенным. В особенности с одним.

— С кем? — заинтересовался Мади.

— Не важно, — ответила я, стремясь поскорее закрыть эту тему.

— Но вы же вернулись к жизни.

— Возможно, — чуть улыбнувшись, произнесла я. — Иногда я в этом не совсем уверена.

— Так кто же был тот человек? Скажите мне.

— Какая разница? Он был писатель.

— Он плохо с вами обращался?

— Не нарочно. Просто он был со мной самим собой.

Мади выпустил мои руки и придвинул свой стул поближе ко мне. Потом осторожно погладил меня по щеке тыльной стороной ладони.

— Какая у вас нежная кожа, — сказал он, отводя назад мои волосы. — И такие маленькие изящные ушки.

Наклонившись, он поцеловал меня в шею.

После второй бутылки мы перенеслись в призрачный мир иллюзий, где существовали только взгляды, прикосновения и стук сердец. Во всей Вселенной остались только мы двое и те дивные ощущения, что возникали при малейшем физическом контакте. Все остальное кануло в небытие, оставив по себе лишь смутные воспоминания. Мы, как считают буддисты, превратились в какую-то иную сущность, подчиняющуюся лишь нашему взаимному влечению. К концу ужина, выпив изрядное количество вина и сказав друг другу слишком многое для такого короткого знакомства, мы уже знали, что станем любовниками.

Когда далеко, за полночь мы вышли из ресторана, на улице было совсем холодно и темно. Роберто обнял меня за талию, и мы молча пошли к машине. Она промерзла и не сразу завелась. Мади сделал попытку прижать меня к себе, но между сиденьями торчал рычаг коробки передач. Я придвинулась как можно ближе к нему, не задумываясь, куда мы едем. Вокруг было темно. Я закрыла глаза и погрузилась в приятную алкогольную истому.

Через некоторое время машину стало слегка трясти, словно мы ехали по целине. Я выпрямилась и посмотрела в окно. Мы свернули с шоссе на посыпанную гравием дорогу, по обе стороны которой возвышались темные деревья.

— Где мы? — сонно спросила я.

— Мы едем ко мне домой. Что-нибудь не так?

Он быстро взглянул на меня. Я молча смотрела вперед. Машина начала подпрыгивать на ухабах, и я вцепилась в панель, чтобы сохранить равновесие.

— Прошу прощения за неудобства, но я нарочно не ремонтирую дорогу, чтобы отпугнуть посетителей, — усмехнулся Мади.

— Как далеко ваш дом от Броукенриджа?

— Три мили по прямой. По дороге получается больше.

Он переключил передачу и повел машину по пологому холму. Внезапно подъем закончился, и мы оказались на ровной площадке. На фоне неба возникли очертания одноэтажного фермерского дома, над крыльцом которого горел одинокий фонарь. Затормозив у входа, Роберто помог мне выйти из машины, крепко взяв меня за руку. Когда мы поднимались по лестнице, у меня все поплыло перед глазами. Моего спутника тоже слегка пошатывало.

Простой одноэтажный дом был построен из грубо отесанных бревен. Роберто открыл входную дверь и потянулся к выключателю, с трудом удержавшись на ногах. После ночного холода очутиться в тепле было особенно приятно. Едва я вошла, Роберто прижал меня к себе, и мы долго обнимались. Я ждала, что он меня поцелует. Мне этого очень хотелось. Подняв лицо, я в упор посмотрела на него.

— Как я хочу тебя, Фейт, — прошептал он.

Наклонившись, он легко коснулся меня губами. От него сильно пахло вином. Я вдруг осознала всю нелепость ситуации — мы оба пьяны и не очень соображаем, что делаем. Я заехала в какую-то глушь с человеком, которого едва знаю и которого совсем недавно подозревала в убийстве. Эта мысль вдруг молнией пронзила мой затуманенный алкоголем мозг, разрушив все колдовские чары. Когда Роберто начал меня целовать, я отшатнулась, но это только распалило его. Обхватив меня за плечи, он впился мне в губы. Я вскрикнула от боли и попыталась вырваться, но Роберто только крепче сжал меня. Я стала мотать головой, пытаясь уклониться от поцелуев.

— Перестаньте! Мне больно! — закричала я.

Внезапно он отпустил меня, подняв руки вверх. Мне показалось, что он меня сейчас ударит, но итальянец лишь яростно вцепился в свою шевелюру. Я застыла, с трудом переводя дыхание. Он посмотрел на меня. Лицо мое горело от волнения. Я потрогала свои губы. Они болезненно распухли.

— Простите! — резко бросил Роберто и вышел из комнаты.

Меня забила дрожь. А вдруг он и вправду убийца? Его отсутствие дало мне возможность успокоиться, перевести дух и немного оглядеться.

Я стояла в большой комнате с дощатым дубовым полом и огромным каменным камином. Обставлена она была весьма скудно. На бревенчатых стенах висели четыре старинных индейских одеяла, аккуратно прибитых гвоздями. У камина стояли потертый кожаный диван и полотняные шезлонги. Комнату украшали индейские горшки и корзины и несколько других сувениров — деревянная кукла, изображающая духа качина, перуанская флейта, копье. Картину довершала самая современная техника — музыкальный центр, огромный телевизор, видеомагнитофон и множество аудио — и видеокассет и компакт-дисков, аккуратно разложенных на стойках.