Она обернулась, чтобы взглянуть на Майкла. Он спокойно шагал за ней следом, а Сэм горделиво восседал у него на плечах. Сидни радостно улыбнулась им обоим, но в эту самую секунду Линкольн опять властным жестом взял ее под локоть.

Пока они стояли в короткой очереди за билетами, Сидни вместе со всеми задирала голову, чтобы увидеть вершину гигантской конструкции, и заглядывала в высокие окна кабин, стараясь разглядеть пассажиров, решивших покататься на этой вертикальной карусели в поисках острых ощущений. Какие у них лица? Побелевшие от испуга с открытыми в крике ртами? Окаменевшие от страха? Нет, они скорее выглядели возбужденными. И тем не менее Сидни никак не удавалось совладать со своим страхом.

– Ты ведь уже не боишься, правда, Сид? – словно прочитал ее мысли Сэм.

– Нет, конечно, нет, – солгала она, широко улыбаясь брату. – Особенно если ты будешь держать меня за руку.

– Буду, буду! Ни на минутку не выпущу!

– Ну тогда бояться нечего. У Майкла тоже был не слишком бодрый вид.

– И меня тоже подержи за руку, – сказал он Сэму, и Сидни поняла, что он не шутит. – На чем оно держится?

Линкольн пустился в долгие объяснения, но Сидни не стала его слушать. Что толку в этих знаниях, если они не помогают ей справиться с волнением.

И вот подошла их очередь. Из-за дождя вместительная кабина оказалась полупустой, когда билетер захлопнул за ними дверь. И не только захлопнул, но и запер, с волнением подметила Сидни. Недогрузка кабины – это хорошо или плохо? Может быть, человек сорок, равномерно распределенные по четырем сторонам кабины, придают колесу устойчивость? Может быть, пятнадцать человек, гуляющие по кабине, как им вздумается, создают дополнительную опасность? А что будет, если все пассажиры всех тридцати шести кабин одновременно перейдут на одну и ту же сторону? Может, вся эта проклятая конструкция рухнет?

Она вскрикнула, когда кабина внезапно дернулась и оторвалась от земли, а потом столь же внезапно остановилась. Филип и Линкольн стали подшучивать над ней, некоторые другие пассажиры тоже засмеялись. Сидни натянуто улыбнулась вместе со всеми, чтобы показать, что она не трусиха, и скрыть подступающую истерику.

– Ой! – вскричал Сэм.

Сидни отпустила его руку, и он начал растирать пальцы, которые она слишком сильно стиснула от волнения.

– Ты в порядке, Сид?

– Да.

– Оно же еще не поехало! Просто они пускают людей в две кабины ниже нашей.

– Я так и поняла.

Сэм покинул ее и подошел к остальным. Все они, включая Майкла, выглядывали в окна и любовались видами. Сидни обхватила руками один из вертикальных столбов, пересекавших пол и потолок кабины насквозь, и попыталась решить, куда же ей смотреть. Если закрыть глаза или глядеть под ноги, тут же подступала тошнота, но и от вида из окон, даже когда кабина не двигалась, у нее начинала кружиться голова. Кабина снова дернулась. Сидни закусила губу, чтобы не закричать, и прижалась влажным лбом к холодному металлическому столбу.

Кошмар повторялся снова и снова. Всякий раз, когда колесо делало очередной рывок, чтобы выпустить и принять на борт новых пассажиров, душа у нее уходила в пятки. Но когда кабина стояла на месте, было еще хуже: она слегка покачивалась на ветру из стороны в сторону. Настоящая качка на корабле. В такие минуты перед глазами у человека проходит вся его жизнь.

Разговор окружающих доносился до нее обрывками, перемежаясь с неясным гулом. «Это новый университет, видишь? Когда его построят, он будет огромный-преогромный!» «Посмотрите на небоскребы! Вон там здание Американской страховой компании».

– Сидни, иди сюда! Посмотри на озеро. Какая красота! Ты же никогда не видела его сверху.

Но она не могла двинуться с места. А потом случилось худшее: последняя кабина была заполнена, после чего гигантское колесо, которое она уже успела возненавидеть всеми фибрами своей души, начало вращаться без остановок.

Безумие, просто безумие! Что хуже: опозорить себя рвотой или умереть от разрыва сердца? Кто-то похлопывал ее по плечу, кто-то прищелкивал языком и говорил что-то утешительное. Итак, она стала мишенью для шуток. Только этого ей не хватало!

Она по-прежнему не знала, куда смотреть. Бесконечно кружащийся калейдоскоп зданий…

Перед глазами у нее возникло пепельно-серое лицо Майкла. Сидни по движению губ догадалась, что он окликает ее по имени, но ее зубы были крепко стиснуты, она не могла ответить. Он попытался взять ее за руки, но она была не способна отпустить столб – свой спасательный пояс. Наконец голос Майкла проник сквозь рев у нее в ушах.

Он невнятно произнес:

– Я заставлю его остановиться.

А может, это ей только показалось.

Сидни не отрывала взгляда от Майкла. Он стал для нее островком безопасности в зыбком океане паники и страха. Майкл крепко сжал ее плечо: она ощутила силу его пальцев через теплый жакет. А потом он отвернулся, и Сидни увидела, как он хватается за соседний столб, пережидает паузу и бросается к следующему. Таким образом он пересек кабину, и сквозь туман страха, застилавший ей мозг, оформилась мысль: эта дергающаяся неровная походка означает одно: Майкл напуган не меньше, чем она сама. Наконец Майкл добрался до запертой двери – самой ближней к механизму машины. Кабина как раз прошла высшую точку вращения и устремилась вниз по кривой, когда Майкл начал колотить по стеклу и кричать во все горло:

– Стой! Стой! Стой!

Но чуда не произошло. У Сидни упало сердце – головокружительный подъем продолжался.

Майкл нашел окно и попытался опустить стекло, но оно не поддавалось. Никто не пришел ему на помощь. Краем глаза Сидни видела, как около дюжины пассажиров, включая ее братьев и Линкольна Тэрнбулла, таращатся на него в каком-то безмолвном оцепенении. Окно в конце концов поддалось усилиям Майкла; когда кабина опять оказалась в нижней точке, Майкл высунулся по пояс и отчаянно заорал:

– Стой! Никакого результата. Майкл наклонился еще больше и начал дергать двери с наружной стороны – металлический засов между двумя деревянными скобами, на который она запиралась.

– Эй! Что вы делаете?! – воскликнул кто-то внутри кабины.

– Остановите его! – закричал другой. А Майкл отпер тем временем дверь и открыл ее прямо в воздухе, пока кабина «чертова колеса» скользила к вершине круга, замерла на один страшный момент в неподвижности и начала свой головокружительный спуск.

– Майкл! – вырвался у нее изо рта вопль чистейшего ужаса.

Никто так и не двинулся с места, никто не попытался его удержать! А ее собственные руки намертво впились в столб, их не оторвать. Словно зачарованная, Сидни смотрела, как он все сильнее высовывается в – пустоту, держась одной рукой за дверной косяк и размахивая в воздухе другой.

– Майкл!

– Стойте! – надрывался он. – Остановите эту проклятую машину!