— Тоже думаю, что мы поужинаем у себя. Очень устали, — объяснил он хозяину. — И нам помыться бы.

— За отдельную плату, — пояснил хозяин. — Горячей воды полно, мальчишки мигом наносят.

— Прекрасно, — граф подцепил остолбеневшую Мариэту и повёл её к лестнице на второй этаж, бросив хозяину: — Значит, сначала купаться, потом — ужин. Лошадь вычистить и хорошенько накормить. Разбудить сразу после рассвета, завтракать не будем, заверните что-нибудь с собой — пирог какой-нибудь, вареных яиц, сыра.

— Все сделаем, — хозяин, робея перед странным постояльцем, забыл даже обговорить цену всего, что потребовал мужчина.

— Что ты выдумал? — оказавшись в комнате, где, как она и подозревала, была всего одна кровать, Маризта выдернула свою руку и отпрыгнула от графа на середину комнаты. — Какая жена?

— Тш-ш! У меня не было выхода — комната-то одна! Не сердись, Мари, помоемся, поедим и хорошо выспимся. Я ночью почти не брыкаюсь, — глаза графа смеялись, но женщине было не до смеха.

Грах подери, оказаться в одной постели с Михаэлем! Мало ей томления в теле и глупых желаний, которые возникают от одного только созерцания этого мужчины. А что с ней будет, когда они окажутся в одной кровати?

Да, однажды она уже с ним спала, причем, оба были обнажены, но тогда граф метался между жизнью и смертью и мужчиной ею не воспринимался.

— Ты даже не спросил о стоимости ночлега, купания и ужина! — упрекнула она. — Не говоря о том, чтобы спросить у меня, согласна ли я ночевать с тобой в одной комнате.

— Грах, действительно. Совсем забыл, что я сейчас — нищий и должен беречь каждую монетку, — сокрушенно охнул мужчина. — Привык, что деньги для меня никогда не были проблемой. Мари, мы уже ночевали с тобой в одной комнате и, если ты забыла — даже в одной постели. Ты осталась жива и невредима, так будет и после сегодняшней ночи.

В дверь постучали.

— Ар, мы принесли купель, откройте!

В комнату внесли деревянную бадью, которую поставили на свободное место, и двое мальчишек принялись быстро таскать ведра с водой.

— Готово, ар! — скоро они отрапортовали.

— Передайте хозяину, чтобы ужин принес через оборот! — приказал Михаэль и закрыл дверь.

Маризта смотрела на купель с вожделением — за четыре дня пути по жаре и в пыли, все тело чесалось, вымыться хотелось неимоверно.

— Купайся первая, — предложил граф.

— Но, — Мари оглянулась — стол, стул, сундук и кровать — спрятаться в комнате было негде. — Где будешь ты, пока я моюсь?

— Прилягу на кровать. Весь зад отбил, надо какое-нибудь одеяло захватить, иначе потом сидеть месяц не смогу.

— Приляжешь на кровать? Здесь?

— Здесь, конечно, хозяин же сказал, что свободных комнат больше нет. Не переживай, я лягу поверх покрывала, белье не будет запачкано.

— Я переживаю не о чистоте постели, — пробормотала Маризта, размышляя, что ей делать.

— Ты боишься, что я стану на тебя смотреть? — догадался граф. — Не переживай, я видел за свою жизнь добрую сотню женщин, тебе меня нечем удивить, вы все устроены одинаково. К тому же, я устал, поэтому, пока ты плескаешься, отвернусь к стенке и подремлю.

Мужчина прошел к кровати, растянулся и, повернувшись к Мариэте спиной, показательно захрапел.

Женщина вздохнула — в то, что граф заснул, как по щелчку пальцев, она ни капли не верила, но вода остывала, тело чесалось, а ещё впереди ждал ужин — впервые за четыре дня — горячий… И она решилась.

Стянув насквозь пропыленное платье, затем — пропотевшую сорочку, Мари с тихим стоном блаженства погрузилась в воду.

Единый, вода — это чудо света! Горячая вода — почти благословение!

Вода в купели доходила ей до середины груди, но небольшой диаметр ёмкости не позволял легко перемещаться, приходилось, то погружаться, то, наоборот, приподниматься, чтобы прополоскать волосы.

Слипшиеся за время пути пряди, никак не хотели отмокать. Маризта ёрзала так и этак, совсем забыв о постороннем мужчине в комнате, как вдруг ощутила чужие руки у себя на плечах.

Ахнув, она сползла на дно купели настолько низко, насколько это было возможно, чтобы не утонуть.

— Ты!!!

— Я, — согласился граф. — Не дергайся, я хочу помочь, сама ты волосы не промоешь.

Сиди спокойно.

И мужчина принялся осторожно разбирать спутанные пряди, поливая их водой, смачивая жидким мылом из горшочка. Мягкими массирующими движениями он втирал моющее средство в голову, споласкивал, снова намыливал. Мариэте казалось, что она умерла и попала в рай. Запах Михаэля окружал, дурманил, окутывал, покорял и кружил голову, его руки, то и дело, задевали её шею, плечи…

Даже грязный и потный он пах приятно.

Единый, хорошо-то как!

Дав самой себе мысленного тумака, Мариэта ворчливо произнесла:

— И на ком, интересно, Его Сиятельство так напрактиковался?

— На любовницах, — невозмутимо ответил Михаэль.

— ??!!

— Ты никогда вместе с мужем не ходила в купальню? Он не помогал тебе мыться?

— Нет…

— Значит, ты не знаешь, сколько всего приятного можно сделать друг другу в процессе купания?

— Н-нет.

— Хочешь, покажу? — граф наклонился и задел губами ухо Мариэты. Женщина почувствовала, как её пронзил разряд, и, несмотря на горячую воду, по телу пробежали мурашки.

— Не… не надо! Пожалуйста, не надо! — голос звучал жалобно, но в душе она хотела, чтобы граф продолжал, и сама боялась своего желания, сгорая от стыда и предвкушения одновременно.

— Не дергайся, я не сделаю тебе ничего плохого, только помогу промыть голову и всё! Впервые встречаюсь с такой целомудренностью у побывшей замужем женщины!

Мари замерла, позволив мужчине продолжить.

Михаэль в последний раз ополоснул волосы чистой водой из стоящего рядом с купелью ведра и констатировал:

— Всё.

— Спасибо, — пробормотала Мариэта. — Дальше я сама. Ты не будешь смотреть?

— Мари, — закатил глаза граф. — Повторяю — что я там не видел? Чем ты отличаешься от других женщин, чтобы могла меня удивить и вызвать желание смотреть? Мойся, только побыстрее — вода остывает, я не хочу простыть, когда буду купаться.

Ничего не оставалось, как скорее завершить банную процедуру. Помявшись — ей надо окатить себя чистой водой, прежде чем вылезти, а для этого придётся встать — Мариэта покосилась на графа. Мужчина сидел на кровати, спиной к ней.

Задержав дыхание, она выпрямилась, торопливо полила себя и тут же схватила простыню, которую хозяин принес для вытирания, закутавшись в неё с головы до ног.