– Хочу ещё раз взглянуть на иглу, – сказал я. – И сделать это без сэра Эдмунда. Надо его как-то отвлечь.

– У тебя есть в поясе какая-нибудь гадость, от которой мне станет худо? – спросила Салли.

– Много всего. Насколько худо?

– Ну, умирать не хотелось бы. И я должна быстро поправиться.

Я поразмыслил.

– Сироп ипекакуаны – самое мягкое средство.

– И что он делает?

– Тебя вырвет.

Салли помрачнела:

– Ненавижу это.

Я дал ей флакон, и она отошла, проворчав:

– Всё ради тебя.

Я посмотрел на Тома:

– Это была её идея.

Купер впустил нас в дом.

– Сэр Эдмунд в гостиной, милорд. Он беспокоился о вас.

Мы оставили плащи Тому. Согласно плану, Том должен был сделать вид, что они с Крохой идут к комнатам слуг, но на самом деле ждать нас у входа – на случай, если потребуется быстро уносить ноги. Или хуже того – если нам понадобится его шпага.

– Мы должны немедленно увидеть сэра Эдмунда, – сказал я Куперу. – У меня необычные новости. Джулиан здесь?

– Нет, милорд. Гуляет, как обычно. Отправить его к вам, когда он вернётся?

– Да, – сказал я, хотя вовсе не хотел этого. Чем меньше людей вокруг – тем лучше.

Купер проводил нас в гостиную, где сэр Эдмунд сидел на диване, беседуя с Альваро.

– Барон! – с облегчением воскликнул он. – Слава богу! Я недоумевал, куда вы делись. – Он смущённо посмотрел на меня: – Хотя и подозревал.

– Правильно подозревали, – сказал я. – Мы ходили в Хук-Реддейл.

Он вздохнул:

– Милорд… Вы подвергли себя большой опасности. Я уже не говорю о леди Грейс. Зачем… О! Вы только гляньте на неё. Она же совершенно зелёная!

Дарси был прав. Кожа Салли приобрела отчётливо зеленоватый оттенок.

– Мне лучше присесть, – сказала она дрожащим голосом.

– Сюда, сюда. Садитесь! – с гримасой боли сэр Эдмунд встал, уступив Салли место на диване.

Альваро помог ему опуститься на соседний стул, а Салли рухнула на диван, держась за живот.

– Вы плохо себя чувствуете, миледи? – спросил Дарси с искренней тревогой. – Вы… вы видели…

– Белую даму? – докончил я. – Нет. Но мы видели другого злодея. В нас кто-то стрелял.

– Что?!

Это была сложная часть разговора. Я не мог лгать о происшествии в Хук-Реддейл. Если сэр Эдмунд и Джулиан действовали заодно, Дарси уже знал, что его сын пытался нас убить. И если я солгу, он поймёт, что мы его подозреваем. Посему я поведал баронету историю, которую мы сочинили по пути в поместье.

– Похоже, мы наткнулись на банду разбойников, – сказал я. – Думаю, они устроили себе лагерь в заброшенной деревне.

Сэр Эдмунд ошеломлённо посмотрел на нас:

– Но… Белая дама? Никто и никогда не посмеет навлечь на себя её гнев, живя в Хук-Реддейл.

Я пожал плечами:

– Возможно, они только хранят там припасы. Но по деревне определённо кто-то ходит: мы видели следы. И стрелы, которые чуть не убили нас, были отнюдь не призрачными.

– Невероятно! Должно быть, это какой-то… Миледи?..

Салли приподнялась с дивана, схватилась за живот и застонала. Её обильно стошнило – прямо на ковёр сэра Эдмунда. Все в панике вскочили.

– Купер! Купер! – крикнул сэр Эдмунд и хромая подошёл к Салли.

Он позеленел – почти так же, как она.

– Это проклятие Хук-Реддейл!

– Нет, – прохрипела Салли. – У меня просто… одна такая болезнь… Кристофер, пожалуйста! Моё лекарство…

Она согнулась в объятиях сэра Эдмунда, и её снова вырвало.

– Где оно? – спросил я.

– Не знаю, – выдохнула Салли. – У меня его нет. Наверное, забыла где-то утром. Оно в маленьком оранжевом флаконе…

Её опять стошнило. С губ стекали капли жёлчи.

– Ваши слуги, – сказал я сэру Эдмунду.

– Конечно, конечно! – Он обратился к Куперу: – Собери слуг. Осмотрите покои дамы. Найдите лекарство. Оно в оранжевом флаконе.

– Я тоже пойду, – сказал я. – Я видел этот флакон раньше.

– Разумеется, разумеется! Скорее, милорд.

Салли снова затряслась в рвотных позывах, а мы с дворецким выскочили из комнаты. Купер собирал всех, кого встречал по пути, и в конце концов оказался во главе маленькой ливрейной армии. Мы добежали до лестницы, и тут я остановился.

– Постойте-ка. Только что сообразил. Флакон может быть у моего слуги. Я спрошу его, а вы посмотрите в покоях леди Грейс. Ищите везде. Флакон трёх дюймов в высоту, оранжевого цвета, с пробкой. Его легко заметить.

– Да, милорд, – сказал Купер, сгоняя всех наверх.

И я наконец остался один.

Нельзя было терять времени. У меня в лучшем случае несколько минут, а потом слуги вернутся – с пустыми руками.

Я вбежал в кабинет сэра Эдмунда и открыл ящик стола. Там лежали серебряная коробка и бархатный мешочек с костью святого Бенедикта.

Дрожащими руками я вытащил иглу. Серебряный цилиндр блестел в свете лампы; игла выглядела почти живой. Кресты вокруг короны словно подмигивали мне.

Глянув повнимательнее, я рассмотрел тонкую гравировку на одной из граней. В прошлый раз я её не заметил. Приглядевшись, я разобрал слова.

Латынь. Цитата из Евангелия от Иоанна. «И узнаешь ты истину, и истина сделает тебя свободным». В данном случае это выглядело почти как насмешка. Если сэр Эдмунд и впрямь был мошенником, то…

Я моргнул. Внезапно у меня закружилась голова. Эти

У меня подкашивались ноги. Мир вращался чересчур быстро.

Эти слова… Где я их видел? Кроме как на цилиндре?

«На полке», – прошептала память.

Да, да! Они были написаны на полке, выжжены в дереве. Но не здесь. Не в Ситоне. Не в Девоншире. Это было раньше. До кораблекрушения.

Книжный шкаф. Он отодвигался. А за ним была… лестница? Вниз? А ещё… человек?

Да, человек. Старик. Не мастер Бенедикт, но… Я что-то почувствовал. Дружба… Любовь…