— У-у-у! — выпятила губу Ленка, посмотрев на меня. — Тебя что, опять твой перец кинул? В субботу так глазки блестели, явно намечался сладкий уикенд.

— Да нет, с этим как раз все в порядке. Внешние проблемы. Диссер, ПМС.

— Ну не знаю, — пробурчала она из-под застрявшей на голове пижамной кофты. — Не выглядишь ты как женщина, которой качественно вставляли два дня подряд. Или не качественно?

— Качественно, успокойся, — поморщилась я, быстро переодеваясь.

— Тогда тебе хорошо, — вздохнув, сказала Ленка с интонацией серой уточки из анекдота. — А вот у меня вечная проблема с этим делом. Хочешь доставить мужчине удовольствие волшебным минетом, но ловишь себя на том, что высматриваешь в процессе характерные признаки. Сама знаешь чего.

Как ни погано было на душе, я не удержалась от смеха.

— Нет, девушка, тут у тебя только два варианта. Либо учиться абстрагироваться и оставлять работу на работе, либо менять специализацию. Иди к дерматологам.

— Соскобы с лишаев делать? — скривилась она.

— Тогда к гинекологам. Все то же самое, что и здесь, но письки только женские. И заразы на порядок меньше.

— Не знаю, Том. К кому еще попадешь. С тобой мне нравится работать.

— Ну, мать, тогда тоже не знаю, — я открыла карту первого записанного на прием. — Хочешь и рыбку съесть, и… на елку влезть. Займись аутотренингом. Говори себе в процессе, что все кругом заразные — и только твой молодец-огурец, чистенький и здоровенький.

В этот момент в дверь постучал первый огурец, правда, вовсе не здоровенький, и все пошло своим чередом.

Вечером я остервенело переписывала статью. Когда сдавала предыдущий вариант, казалось, что она гениальная. Но стоило Кулакову ее раскритиковать, поняла: никуда не годится. Пришлось начинать практически с нуля. Зато за кадром остались мысли о Тарасе и Люке, об отце и клинике. И об Артеме тоже. Одна сплошная гонорея, в просторечии триппер. Ну что ж, у каждого своя профдеформация.

Люка молчала, и я решила, что позвоню ей сама, как только закончу. Но в начале первого, когда поставила последнюю точку, пришло сообщение от Артема.

«Как дела? Как статья?»

«Закончила. Сейчас вычитаю и отправлю».

«Умничка. Завтра с утра прием? Сходим куда-нибудь вечером?»

«Да. Нет. Приезжай лучше ко мне».

«ОК».

Интересно, а если б написала: «Нет, приезжай прямо сейчас»? Приехал бы?

А вот это, Тамара Григорьевна, называется «не искушай без нужды». Потому что при любом раскладе получится так себе. Приедет во втором часу в лучшем случае, пока то да се, а к девяти на работу. И, по закону подлости, понадобится тонкая манипуляция, вроде лазерной деструкции. Не дай бог рука дрогнет от недосыпа и переутомления. Это не нога или задница, а гораздо более нежный орган. Ну а если Артем скажет: «извини, давай все-таки завтра», где-то в глубине будет свербить: значит, не так сильно хочет, раз не подорвался и не поскакал, как озабоченный подросток. При всем понимании, что мы давно не подростки и надо думать головой, а не только одним местом.

Так что уймись, Тамара, и лучше Люке позвони.

Не успела я закончить мысль, как завопил телефон. У нас так нередко случалось: стоило мне о ней подумать, и она тут же звонила сама.

— Извини, Том, не помешала? — голос звучал глухо, измученно.

— Нет, я одна.

— А что так?

— Статью писала. Как ты?

— Хреново, Тома. Очень. Уже не помню, когда так погано было.

— Прости… — я закусила губу и почувствовала на языке медный привкус крови.

— За что прости? — усмехнулась она. — Я тебе очень благодарна. Наоборот, если бы вдруг узнала потом, что ты промолчала, расценила бы это как предательство с твоей стороны. Потому что была очень близка к тому, чтобы вернуться к Тарасу. Хотя и понимала, что глупо. И этот счет — как оплеуха. Не представляешь, как больно. Но очень действенно. Как слабительное. Впрочем… догадываюсь, как должно быть больно тебе. Что пришлось выбирать между нами. Брат, да еще близнец…

— Да, Люка, — спазмом сжало горло. — Не то слово. Волком выть хочется. Сидела, держала счет в руках, вспоминала… детство. Нас с ним… Ладно, неважно. Мне не только между вами выбирать пришлось. Еще и между ним и отцом. Я даже не могу послать их обоих, потому что это тоже означает встать на сторону Тараса.

— Какое-то сраное казино, — обреченно вдохнула Люка. — Нельзя выиграть, нельзя остаться при своих. Нельзя даже выйти из игры.

— Согласна. Люк, ты держись там. Я бы к тебе приехала, но…

— Нет, — твердо возразила она. — Не стоит, Тома. Не обижайся, мне сейчас надо побыть одной. Собрать себя по кусочкам. Я как будто пазл складывала, а когда уже начало что-то прорисовываться, уронила и снова все рассыпала. Но я соберу. И не такое бывало, ты знаешь. В конце концов, ничего ужасного не произошло, я же и так на развод подала. Застукала бы его с бабой, было бы намного хуже. Все, целую. Спокойной ночи.

Чувствуя себя полностью разбитой, я поплелась в душ, потом поставила будильник и забралась под одеяло. Бог ты мой, как же не хватало мне сейчас этого — почувствовать рядом чье-то тепло и провалиться в безмятежный сон…

Он буркнул что-то нечленораздельное в ответ на мое «привет» и прошел мимо. Глядя в удаляющуюся спину Тараса, я попыталась вспомнить, когда мы разговаривали в последний раз. Ну да, десять дней назад. В позапрошлую пятницу, когда отец приезжал в клинику. Как будто в другой жизни. А с прошлой пятницы, зная, что я вернулась, он меня старательно игнорировал.

Ну что ж… Возможно, и к лучшему. Потому что я не представляла, о чем сейчас с ним говорить. Ощущение было такое, как будто огромный пласт жизни обвалился в прошлое. Нет, не обвалился, а обваливался. Медленно и неуклонно.

Так! Не буду об этом думать! Лучше о ЗППП — заболеваниях, передающихся половым путем. Кстати, в одной книге попалась фраза, что к ним относится и жизнь. Передается через интим, протекает быстро и мучительно и обладает стопроцентной летальностью. Впрочем, в ней, как и в некоторых других болезнях, имеются свои светлые моменты. Например, во время чесотки страшно приятно, когда чешешься. Сама не болела, но как дерматолог прекрасно это знала.

Наверно, пациенты удивлялись, что я осматриваю их причиндалы и глупо улыбаюсь. Спохватывалась и объясняла: никакой трагедии, все излечимо. А на самом деле думала о том, что вечером увидимся с Артемом. И не надо будет никуда торопиться, а утром смогу отправить его на работу и выспаться перед приемом. Надо на ужин что-нибудь приготовить. Например, мясо по-гречески.

По-гречески…

Я снова ухмыльнулась, вспомнив наше свидание в «Эвридике».

— Том, — заметила Ленка, снимая перчатки после очередного страдальца, — не знаю, о чем ты думаешь, но эти бедолаги наверняка решили, что ты смеешься над их пипетками. ПМС кончился?