— Побоялась, что усну и утону.

Артем вытирал меня, и я чувствовала, как тяжелеют, замедляя движения, его руки. Дыхание участилось, глаза заблестели.

— С ума сойти… — прошептал он.

Его губы собирали капли с моей груди, и, прежде чем опустились ниже, я успела подумать:

«Надо было все-таки ехать домой… или… не надо…»

Впрочем, ничего пикантного не получилось. В прихожей взвыл домофон — прибыла псевдояпонская еда.

— Эй, штаны застегни, — сдавленно хрюкнув в кулак, посоветовала я. — И подумай… ну, не знаю, о счетах за коммуналку.

— Коммуналку банк автоматом платит, — буркнул Артем, застегиваясь на ходу.

Потом мы все равно наверстали. Нежно и осторожно. С большим удовольствием. Он уснул, а я лежала, прижавшись щекой к его спине, и слушала шум дождя. Разговор с Люкой всколыхнул то, о чем я предпочла бы не вспоминать. Никогда. То, о чем никому не рассказывала.

Обнимая Артема, я думала… вовсе не о нем.

Флешбэк-13

Наш со Стасом развод прошел вполне буднично. Словно все мои переживания вылились раньше. На носу были госы, и о них я думала гораздо больше. После той финальной ссоры легла спать в комнате Веры Ивановны, выплакалась в подушку, а на следующий день мы пошли в загс — молча, держась друг от друга на солидном расстоянии. Вроде, и рядом шли, но точно не вместе.

Зашли в банк, оплатили пошлину — и я вспомнила, как делали это перед подачей другого заявления. Нервно посмеиваясь на волне эйфории, выгребая из кошельков последние купюры. Теперь — словно оплачивали штраф.

В загсе заполнили бланки, отдали девушке-регистратору. Та пробежала их глазами, проверяя правильность, назначила дату. Точно так же, молча, вернулись домой, и я начала собирать сумку. В переноску поставила лоток, бросила подстилку, запихнула упирающегося Чипа.

— Ну… остальное заберу потом. Счастливо.

— Счастливо.

Он даже не выглянул в прихожую. Как сидел на диване, в котором почти уже пролежал плешь, так и остался на нем, когда я вышла из квартиры.

Месяц до развода прошел на автопилоте. Лекции, практика, работа. Подготовка к экзаменам. Я зарылась в учебу с головой — лишь бы не думать. И… не думала. Как будто та моя часть, где хранились воспоминания о нашей со Стасом жизни, оказалась заблокированной. Только один раз меня пробило на слезы: когда в его отсутствие пришла забрать оставшиеся вещи. Впрочем, это была минутная слабость.

Через месяц мы встретились в загсе. Процедура заняла минут пять от силы. Убрав в сумку паспорт, свидетельство о разводе и свидетельство о браке с печатью о его расторжении, я протянула Стасу ключи от квартиры:

— Вот и все. Извини, если что… Надеюсь, у тебя все будет хорошо.

— И я… тоже.

Он поцеловал меня в щеку, развернулся и пошел к выходу. Вечером мы с Люкой закатились в бар и надрались до положения риз. К счастью, мне хватило ума не подцепить там какого-нибудь парня.

И — как будто страницу перевернула. Как будто вышла из комнаты и закрыла за собой дверь. Даже странно было — столько лет вместе, и вдруг ничего не осталось. Так я думала. Не понимая, что это нечто вроде заморозки у стоматолога.

Экзамены, выпуск, страдания с интернатурой. Осень подкралась незаметно. А звонок Стаса застал врасплох.

— Тамара, ты сапоги забыла взять. Осенние. И еще там кое-какие мелочи. Я собрал.

— Спасибо, я зайду.

— Я сейчас мимо буду идти, занесу. Если хочешь.

— Хорошо, — поколебавшись пару секунд, ответила я. — Я дома, заходи.

Он вошел, поставил в углу сумку. Мы стояли и смотрели друг на друга, не зная, о чем говорить. За эти месяцы что-то в нем изменилось. Другая стрижка? Или просто то, что он больше не был моим?

— Кофе хочешь? — словно и не я это сказала. Ведь не собиралась ему ничего предлагать. Только поблагодарить за то, что принес вещи.

— Спасибо, — Стас наклонился развязать шнурки ботинок.

В другой жизни я непременно навалилась бы на него сверху, прижалась к спине животом и грудью, а он бы выпрямился и повез меня. С дурацким «иго-го», под мой смех.

Я насыпала в джезву кофе, налила воды.

— С корицей?

— Если можно.

Наблюдая за шапкой пены, я чувствовала его взгляд, проникающий под одежду. Под кожу. И точно так же, как пена, откуда-то из глубины поднималось уже почти забытое возбуждение, дрожь желания.

Резко отодвинув стул, Стас поднялся, подошел ко мне. Положил руки на плечи. Я запрокинула голову, подставив губы и закрыв глаза. Зашипел, убегая кофе. Сдвинув не глядя джезву и выключив газ, я повернулась…

Мы набросились друг на друга с такой жадностью, с таким пылом, о котором давно уже успели забыть. Прямо на кухне, на столе, потом перебрались в комнату. Это было форменное безумие. Не слияние, не растворение друг в друге — взаимопоглощение. О чем я думала? Да ни о чем. Только быть вот так — близко, еще ближе!

А потом пришло отрезвление. Мы лежали, думая каждый о своем. Я пристроила голову ему на грудь, Стас — так привычно — намотал на палец прядь моих волос.

— Том, что мы наделали, а? — спросил он с горечью обреченности. — Но, может, еще не поздно?

Как же хотелось сказать: нет, не поздно, все можно исправить, все можно вернуть. Все будет по-другому. Но я понимала, что это иллюзия. Если мы снова будем вместе, пройдет какое-то время, и все станет по-прежнему. Я так и буду бегать по кругу, как слепая лошадь в шахте. Тащить его за собой, как мамка-нянька капризного, избалованного ребенка. Да, вероятно, я сама была виновата в том, что позволила ему сесть себе на шею и ехать, свесив ноги. Но исправить все это можно было только одним способом.

Расстаться. Окончательно и навсегда.

— Нет, Стас. Поздно. Ничего не выйдет.

— Тогда зачем? Зачем все это было? — оттолкнув меня, он сел, повернувшись спиной.

— Кажется, мы оба этого хотели, нет? Ты прав, не надо было. Мы развелись. Так лучше для нас обоих.

Не сказав ни слова, даже не взглянув на меня, Стас оделся и вышел. Я накинула рубашку и встала у окна сбоку — так, чтобы не было видно снизу. Медленно, опустив голову, он брел через двор к подворотне.

Открыть окно, окликнуть его. Или взять телефон, набрать номер. Дождаться, когда ответит, и сказать: «Я дура. Прости. Возвращайся. Я хочу быть с тобой»…

Телефон остался лежать на тумбочке. Я прижалась лбом к холодному стеклу, пытаясь выровнять дыхание. Стас скрылся под аркой.

В тот день мы виделись в последний раз.

Мне еще сказочно повезло тогда, подумала я, уже начиная дремать. В угаре мысль о предохранении нам и в голову не пришла. Забеременела бы — и действительно осталась бы со Стасом. И чем все это кончилось бы? Было бы у меня два ребенка и ни одного мужа. Ох, нет, лучше даже не представлять.