Возвращаясь к придворным чинам. Тот же обер-шенк Нарышкин теперь ведает моим столом и обеспечением продуктами всех приёмов с балами. А обер-егермейстер, кроме почётной обязанности проводить царскую охоту, является моим личным оруженосцем. А обер-гофмейстер выполняет обязанности ревизора, следя за тратами на императорскую фамилию.

Я пока не разобрался в хитросплетениях придворной жизни и хозяйства. Но чую, что увязну в этой трясине. Ведь тот же обер-камергер решает, какие персоны достойны моей аудиенции. Не надо было поддаваться порыву и отдавать «шестёрке» более половины важных должностей. Придётся более жёстко влиять на будущие назначения. Ведь заместители вышеперечисленных чинов не менее важны. Вот там и можно попробовать назначить людей из противоположных лагерей. Для того мне и необходим Шереметев со Щербатовым, дабы хоть советом помогли.

— Прошу ознакомиться со списком наших кандидатов в главы коллегий и другие должности, — между тем Шувалов протянул кожаную папку, — Мы будем смиренно ждать вашего решения.

Угу. Нашлись тут смирные овечки на мою голову. У этих травоядных такие зубы с когтями, что иной лев позавидует.

Быстро пробегаюсь по длинному списку под внимательными взглядами вельмож. Хмыкнул, увидев несколько спорных кандидатов. Далее достаю золотое перо, макаю его в чернильницу и вычёркиваю две фамилии. Немного помолчав, наслаждаюсь удивлением «шестёрки».

— С главой Иностранной коллегии и генерал-прокурором мы определились? — строго осматриваю сидящих напротив аристократов, — Возражений вроде нет?

Судя по дёрнувшемуся Шувалову и Трубецкому, они имеют своё мнение, но благоразумно промолчали. Я же продолжаю.

— Касаемо остального списка не буду с вами спорить, — внутренне смеюсь от явно растерявшихся интриганов, — Но будет одно небольшое условие.

Возвращаю папку ничего не понимающему обер-камергеру. Решаю начать немного издалека и заодно немного запутать присутствующих.

— В прошлую нашу встречу, вы говорили, что недовольны сложившимся положением дел. Назрели перемены, необходимые России, а бывшая императрица не может решиться на реформы. Поэтому многие влиятельные семейства встали на мою сторону. Или я не прав?

Оглядываю каждого аристократа и добиваюсь кивка, пусть кто-то немного замялся. Не любят дяденьки, когда с ними разговаривают подобным образом. Ведь одно дело плести словесные кружева, и совсем другое — отвечать за свои слова.

— Хочу признаться, что полностью поддерживаю ваш благородный порыв, — с трудом сдерживаюсь, чтобы не улыбнуться, — Поэтому мы будем работать вместе и приведём необходимые преобразования. Только для начала начнём с людей, которые будут помогать нам, выполнять столь грандиозные замыслы.

Делаю перерыв и тянусь к стакану с водой. Давненько я столько не говорил. Ещё и потряхивает меня, но пока удаётся скрывать свою неуверенность.

— Напротив каждого кандидата вы добавите фамилию человека, который берёт за него ответственность. То есть, если камергер Долгоруков является креатурой графа Шувалова, то именно он несёт ответственность за все ошибки и просчёты своего протеже, — вельможи сразу задумались, и мои слова им явно не понравились.

Ничего. Это только начало.

— Придворные должности не могут нанести серьёзного вреда державе. Урон для себя и императорского семейства я переживу. Любой человек имеет право на ошибку, даже на две или три. То дело житейское и понятное. Откровенный глупец или неумеха проявит себя сразу. Думаю, здесь вы справитесь сами и быстро замените вредного человека. Но это касается персон, от которых мало что зависит. А как быть с главами коллегий или важными лицами вроде камергера, гофмейстера или камер-юнкера? — перевожу взгляд на Трубецкого, — Скажи, Пётр Никитич. Коли твой кандидат в гофмейстеры проворуется или будет пойман на ином неблаговидном деле. Что мне делать в этом случае?

Князь явно смутился, что спросили именно его. Быстро посмотрев на соратников, сохраняющих спокойствие, он немного подумал и ответил.

— Любого мздоимца надо наказывать. А вот ошибки бывают разные. Каждую из них необходимо рассматривать отдельно.

Ну, хоть князь согласен с тем, что воровство должно караться.

— Это понятно. Только я придумал, как уменьшить количество воров и неумех. Предлагаю назвать мою затею — персональная ответственность.

На самом деле это идея Майора. Только вельможам об этом знать не нужно. А вот мои слова заставили их призадуматься и обеспокоится. Подобного нововведения от меня точно никто не ожидал. Екатерина, а до неё Елизавета, приучили аристократию, что за самые чудовищные просчёты и воровство редко следует соответствующее наказание. Со мной такое не пройдёт.

— Так вот. В случае неудач или откровенно безобразных проступков спрашивать я буду с патронов. Надеюсь, сие римское значение вам известно? — решаю немного похвастать своим знаниями, — Если речь пойдёт о простой ошибке, то я просто сделаю предупреждение. Далее придётся полагаться на ваш опыт и навыки наставника. Коли они не помогут, то должность, занимаемая неумехой, перейдёт человеку, которого назначу я сам. Только в случае воровства или иного недостойного поведения, отвечать будет провинившийся и его покровитель. И обычным порицанием вы не отделаетесь. Сразу готовьтесь к отставке и ссылке в имение. Но, не дай бог, вскроется предательство или заигрывания с иностранными послами и зарубежными силами. Здесь патрон понесёт наказание вместе с протеже. И обычной ссылкой не отделается. Подобные преступления я не прощу никому.

Воцарившаяся тишина стала ответом на мои слова. Слышны были только треск поленьев в печке и дыхание излишне тучных вельмож. Даже весьма спокойный Нарышкин, относившийся к совещанию с толикой пренебрежения, изменился в лице. И оно точно не выражало ничего приятного. Нет, на меня не смотрели с ненавистью. Но было во взглядах вельмож что-то непонятное. Будто они только сейчас осознали, что перед ними сидит незнакомец. Это не порывистый незнайка, коим они меня считали, а будущий правитель, умеющий думать. А ещё он опасен, если предложил самым влиятельным людям державы подобный прожект.

— Но как же так? Ведь человек слаб и может ошибиться, — нарушил молчание Трубецкой, — Понятно, что мы будем помогать родне и знакомым. Ведь нам потом с ними и служить во благо России. Только как можно из-за проступка молодого и неопытного балбеса отвечать своим положением? Не слишком ли жестоко?

— Тоже верно. На первый случай при растратах или воровстве пропишем денежную компенсацию. Пусть будет в тройном размере. Здесь и вам наука,