хорошо понятно. Об этом человеке следует сказать несколько слов – он и в самом деле необычен своей обычностью [как ни парадоксально это звучит].

Родился Адольф в 1880 г., на описываемый момент времени ему шёл 48-й год. До ареста он участвовал в двух переписях населения – в 1910 г. и в 1920 г. – и по их результатам известно, что всю свою жизнь он провёл в Мичигане. Родился в городке Кэлкаска (Kalkaska), в 1910 г. уже жил в Эксельсиоре (Excelsior), а через 10 лет обосновался в Овоссо (Owosso). Женился Адольф Хотеллинг на Миртл Робертсон (Myrtle Robertson), родившейся в 1887 г. в Канаде и впоследствии эмигрировавшей со всей семьёй в США. Адольф был отцом 5-х детей, но до юношеского возраста дожили 4 из них – мальчики Руби (Ruby) и Дивьер (Devere) и девочки Фрида (Freda) и Вайда (Vida).

Собственно, это всё можно сказать об Адольфе Хотеллинге до времени его ареста. Этот человек прожил абсолютно серую, бесцветную, ничем не примечательную жизнь. Он много и добросовестно работал плотником, вырабатывая по 60 часов в неделю, по вечерам посещал молитвенные собрания «церкви» пятидесятников и признавался всеми примерным прихожанином. Он пользовался авторитетом среди собратьев по сектантской вере, именно по этой причине его выдвинули сначала в «диаконы», а затем повысили до «старца».

Адольф служил требы, накладывал епитимии и произносил проповеди – и подобное возвышение над прочей паствой несомненно подогревало его самолюбие. Сектантские вероучения тем и привлекательны для людей серых, малообразованных и скучных – они предоставляют им возможность возвыситься над толпой прочих серых, малообразованных и скучных людей и тем создать иллюзию собственной значимости.

В январе – феврале 1928 г. мичиганские газеты довольно много уделяли внимания как преступлению, совершенному Хотеллингом, так и самой личности преступника. Но интерес вскоре угас, поскольку выяснилось, что ничего интригующего или загадочного в жизни убийцы не было. Хотеллинг умудрился прожить абсолютно бесцветную и бесцельную жизнь, в которой не нашлось места не только для ярких моментов, но даже и для сколько-нибудь неординарных.

Когда журналисты поинтересовались у Миртл Хотеллинг, жены убийцы, заметила ли та нечто странное в поведении мужа вечером 12 января, то есть сразу после убийства Дороти, женщина простодушно ответила: «Нет, если бы я что-то заметила, я бы заставила его объясниться. Адольф был человеком привычки. Он редко бывал вдали от дома. Он никогда не бывал сердит. Он всегда был снисходительным отцом и мужем. Если бы он повёл себя необычно, я бы об этом узнала. Я не могу понять, о, я не могу понять [того, что он сделал] – но лучше бы ему умереть. Они увезли его из Флинта, насколько я слышала для того, чтобы уберечь от расправы. Было ли это разумно? Я удивлена.»21

Добрались газетчики и до Джеймса Робертсона, брата Миртл, знавшего Адольфа на протяжении по меньшей мере четверти века. Джеймс, простой дорожный рабочий, высказался о зяте лаконично и без затей: «Добрее и лучше человека я никогда не встречал. Он никогда не курил, не пил, не бранился и не гневался. Он, должно быть, сошёл с ума.»22

При этом Джеймс Робертсон высказал предположение, что на Адольфа Хотеллинга повлияло «дело Хикмана», упоминавшееся выше. Причём, какое влияние упомянутое преступление могло оказать на Адольфа, понять решительно невозможно, Джеймс не смог объяснить свою мысль и, судя по всему, сам толком не понимал, что именно хотел выразить упомянутой отсылкой. «Дело Хикмана» никаким боком не подходим к тому, что устроил Хотеллинг в Маунт Моррис. Достаточно сказать, что Уилльям Хикман писал письма с требованием выкупа и получил от отца похищенной девочки требуемый выкуп в полном объёме. Он не пытался скрыть труп девочки, а напротив, выбросил его в жилом квартале на газон в нескольких метрах от богатого дома и сделал это на глазах отца девочки. Получив выкуп, Хикман пустился в бега… Как видим, несовпадения с тем, что и как творил Адольф Хотеллинг принципиальные!

Впрочем, о таких деталях Джеймс Робинсон, по-видимому, не задумывался – он просто говорил то, что приходило в голову.

В тюрьму в Маркетте, называвшуюся тогда «Marquette branch prison», осужденный был доставлен 24 января. Место, куда угодил Адольф Хотеллинг, имело репутацию дурную, строго говоря, в то время это была наихудшая из тюрем штата Мичиган. Там царили произвол тюремной администрации и беззаконие, причём с обеих сторон – как заключенных, так и персонала. В декабре 1921 г. заключенные убили директора тюрьмы и вместе с ним и 3-х других чиновников администрации. А во время другого эксцесса были убиты тюремный доктор, его друг и 3-е заключенных, оказавшиеся не в то время не в том месте. На протяжении 1920-1930-х гг. узниками Маркетта с завидным постоянством предпринимались попытки бегства разной степени дерзости и безумия – то экзотические и оригинальные, то, напротив, предельно тупые, прямолинейные и брутальные. Узники лезли через ограды, разбирали крыши, угоняли тюремный автотранспорт… Об этих побегах можно было бы написать отдельную книгу и она, наверное, показалась бы кому-то даже любопытной, но только для автора тюремная тематика – сугубый неформат. Просто потому, что не интересны автору суровые тюремные будни.

Эта активность в стиле «все бегут!» скорее всего была вынужденной и являлась следствием тяжёлых и совершенно ненормальных условий заключения.

Есть старая такая шутка про "небо в клетку" и "друзей в полоску". На этой фотографии можно видеть как раз таких "вынужденных" друзей – это кандальные заключенные тюрьмы в Маркетте в прогулочном дворике (1920-е гг.)

Зная о подобном бэкграунде тюрьмы в Маркетте, можно было бы обоснованно предположить, что пятидесятнического «старца» в этой юдоли скорби ждёт приём в высшей степени неласковый. Но нет, ничего особенно страшного с детоубийцей в тюрьме не произошло.

Существует расхожее представление, будто бы убийцы детей в тюрьме долго не живут и сами же заключенные относятся к преступникам этой категории крайне негативно. Мол, берут заключенные в свои руки дрочовый напильник или суровый рашпиль воздаяния да и рихтуют огрехи Правосудия. Сложно сказать, на чём основываются такие суждения, наверное, с детоубийцами в местах лишения свободы действительно происходит много плохого, но ведь и со многими другими осужденными там случается всякое скверное.

Из реальной истории, а не мифов, мы знаем много примеров того, как совершенно отвратительные насильники и убийцы детей и подростков годами «чалились» по тюрьмам без какого-либо особенного ущерба для собственного здоровья. Пример Адольфа Хотеллинга прекрасно иллюстрирует данный тезис.

Хотя это и может показаться кому-то парадоксальным и даже невозможным, но никто Адольфа Хотеллинга не убил, не изнасиловал и не съел, хотя и угодил он в одну из самых опасных тюрем Америки. Детоубийца содержался в заточении вплоть до 1955 г. – то есть это более 27 лет! – и умер в возрасте 75 или 76 лет [точные даты его рождения и смерти пока что не определены, поэтому о продолжительности жизни преступника мы можем судить лишь с некоторым приближением].

Причина его удивительного тюремного долголетия в точности неизвестна, но мы вряд ли сильно ошибёмся, предположив, что она связана с его способностью добиваться расположения тюремной администрации. Дисциплинированный заключенный, не имевший дурных привычек и не создававший проблем, был во всех отношениях удобен и, кроме того, полезен. Хотеллинг являлся профессиональным плотником, а это востребованное ремесло в любом более или менее автохтонном сообществе. По-видимому, Хотеллинг нашёл правильный баланс между интересами уголовного сообщества и тюремной администрацией, не пытаясь противопоставить себя тем или другим… Он шёл на уступки, приспосабливался, держал язык за зубами и протянул за решёткой, как видим, не просто долго, а удивительно долго.

Адольф Хотеллинг по прибытии в тюрьму 24 января 1928 г.

А вот его невольный разоблачитель – Гарольд Лотридж – умер намного раньше и притом совсем ещё молодым. В 1934 г. он погиб в автомобильной аварии в возрасте 32 лет.

Адольф Хотеллинг не только загубил собственную жизнь, но и навлёк проклятия на своих близких. Как только стало ясно, что его арест – не полицейская ошибка и он признаёт свою виновность в убийстве ребёнка, над родственниками Адольфа