class="p1">Выглянув в окно, нигде не вижу Герасимова. Да он издевается надо мной?

«Я стою за домом»

Глупое сердце бросается вскачь, ведь я знаю почему Арсен стоит там, а не под подъездом. Впиваюсь зубами в нижнюю губу, потому что только боль меня отрезвляет, когда я уже хочу написать ответ.

«Если ты не выйдешь, я поднимусь»

Серьезно? Теперь в ход пошли угрозы?

«Ты еще будешь мне угрожать?» — зло строчу, жалея что не могу наорать на него лично.

«Ага, значит, ты все-таки читаешь» — ловит меня на горячем.

«Выходи»

«Нет» — упрямо отвечаю.

«Ладно, я умолять не собираюсь! Не хочешь — как хочешь!»

Пфф, никто и не сомневался! Засранец даже не потрудился извиниться!

Откидываю телефон и отворачиваюсь, обиженно складывая руки на груди и вперившись невидящим взглядом в стену.

Впрочем, а чего я ожидала? Извинений? Признаний в любви до гробовой доски? Это не в стиле Герасимова. В его стиле только требовать и указывать.

Через, должно быть, минуту приходит новое сообщение. Ну что там опять?

Бросаю кислый взгляд на телефон. Кого я обманываю? Конечно, мне интересно, что он написал!

«Нина, ну выйди, пожалуйста!»

С улыбкой маньячки на лице пишу:

«Значит ли это, что ты умоляешь?»

«Безусловно. Я прямо сейчас стою на коленях, просто ты этого не видишь. А вот если бы вышла, то увидела!»

Лжец.

Обреченно вздохнув, стягиваю свое тело с кровати. Натягиваю спортивный костюм, подхожу к зеркалу и поправляю пучок на голове. Придирчиво себя осматриваю и распускаю волосы. Вот так гораздо лучше.

Что ж, признаю, звание дуры года определено точно за мной. Мне не стоило отвечать этому негодяю. Однако, как мы уже знаем, чувства и логика — несовместимые понятия. По крайне мере во мне. И с прискорбием сообщаю, что на данный момент чувства побеждают.

«Ты выйдешь?» — пишет Арсен, когда я уже спускаюсь на лифте.

«Иду» — быстро напечатав ответ, выхожу из лифта.

С Герасимовым стоит встретиться. Хотя бы ради того, чтобы высказаться и влепить затрещину. Согласитесь, он давно напрашивается.

Арсена я замечаю за углом дома. Он нервно меряет пространство шагами, словно не может найти себе место. Что-то бормочет себе под нос, не замечая меня. Зарывается пятерней в волосы, приводя их в еще больший беспорядок.

— Кхм, — откашливаюсь, привлекая его внимание.

Герасимов поднимает на меня голову, и я отмечаю шальной блеск в его глазах и искусанные губы.

— О чем ты хотел поговорить?

— Нина, я… Черт! — словно не может собраться с мыслями, выпаливает. Решительно шагает ко мне, протягивает руку к моим волосам, нежно заправляет прядь волос за ухо и на выдохе признается: — я идиот. Прости меня.

И наверное самое время послать в ад засранца, но что-то в его открытом взгляде меня останавливает. Арсен выглядит уязвимым и неуверенным, что совсем на него не похоже.

— Я поступил как полный придурок, когда бросил тебя. И когда поцеловал. Я не хотел тебя целовать.

То есть…?

Мои брови недоуменно сводятся к переносице, и Герасимов спешит с жаром заверить:

— Точнее, хотел! Очень! Но не так… Мне не стоило на тебе срывать злость. Понимаешь, у меня плохо с контролем эмоций, — пристыженно опускает глаза. — Мы с отцом повздорили, и ты попалась под горячую руку.

Я молчу некоторое время. Знаю, что для Арсена тяжело признаваться в собственной слабости.

— Ты вор! — рявкаю, обвинительно тыкая пальцем ему в грудь.

— Вор?

— Да! Ты украл мой первый поцелуй!

Клянусь, Герасимов выглядит так, словно ему прямо сейчас на голову свалился миллион долларов.

— Первый? Так я у тебя первый?

Это все, что он услышал?

— Боже, какой же ты… Я не позволю к себе такого отношения, и мы уже из-за этого ссорились, — припоминаю ему наш разговор в столовой.

— Да, я помню, — кивает он. — Я не очень хорош в извинениях…

— Почему ты вообще пришел, Арсен? — резким голосом его перебиваю, требуя ответа.

— Что? — непонимающе моргает.

— Почему ты пришел? Уверена, тебе не впервой целовать девчонок, а потом уходить.

— Потому что на тебя мне не все равно, — как само собой разумеющееся изрекает.

Закатываю раздраженно глаза, грозно на него зыркая. И почему из этого парня все нужно клещами вытаскивать?

— Можно, пожалуйста, поконкретнее?

Глаза Арсена испуганно расширяются, точно я держу его за… В общем, вы поняли.

Господь всемогущий, да он краснеет!

Трет шею, пыхтит, пока наконец-то не выдавливает едва слышное:

— Ты мне нравишься.

— Хорошо, — довольно киваю я, расплываясь в легкой улыбке.

— И все? — возмущенно надувает щеки.

— А что еще? — деланно удивляюсь, отчего Герасимов закипает, точно чайник.

Кажется, я довела бедолагу до ручки. Ничего, ему полезно. Будет знать, как меня обижать!

— А я тебе нравлюсь?

Задумчиво стучу пальцем по подбородку, капризно кривлю губы, а потом небрежно кидаю:

— Я еще не решила.

Арсен прищуривается, а на губах расплывается всезнающая ухмылка. Наклонив голову, он жадно разглядывает мое лицо, словно пытаясь запечатлеть в памяти каждую родинку и неровность.

— Что? — смущенно спрашиваю, приглаживая волосы.

— Скажи, что хочешь меня поцеловать, — совершенно серьезно заявляет.

— Что? — вскидываюсь. — Ничего я не хочу!

— А я хочу, — опуская жаркий взгляд на мои губы, проникновенно шепчет. — Больше всего на свете. Это мое желание. Я выиграл, помнишь?

— Не буду, — отрезаю скорее из вредности, чем из нежелания.

— В щеку, — уточняет, наклоняя ко мне голову. Я медлю, и Герасимов подталкивает словами: — Давай же, утенок, ты уже это делала.

Ладно, в конце концов он мог придумать что-нибудь и похуже.

Поддаюсь немного вперед, вставая на носочки. Арсен наклоняется еще ниже, подставляя щеку. Вытянув губы трубочкой, уже хочу его быстро чмокнуть, но наглец резко сдвигает голову и захватывает меня в плен своих губ.

Целует, но на этот раз нежно, словно уговаривая меня ответить ему. Притягивает за талию ближе к себе, проводит пальцами по позвоночнику и опускает ладонь на щеку, углубляя поцелуй.

Я сама не понимаю, как начинаю ему отвечать. Чувствую, как он улыбается напротив моих губ, оторвавшись на секунду, Арсен шепчет:

— Все еще не решила?

Приоткрываю глаза, смотря на него затуманенным взором, совсем не понимая о чем он спрашивает.

— Можешь не отвечать, утенок, — ласково гладит меня по щеке большим пальцем.