— Или спроси прямо, — это уже сказала капитан. — Парни тугодумы. Тут нужно в лоб.

Что ж, наверное стоит прислушаться к девчонкам, потому что целоваться без обязательств, конечно, приятно, но напрягает, поэтому или быть Герасимову моим парнем или… Вон, пусть идет к Ворониной и с ней целуется сколько хочет!

Глава 25

Нина

Мы заходим в зал, точно как те дрянные девчонки из фильмов. На нас тут же обращаются все взгляды. Парни провожают нас жадными взглядами, девчонки — завистливыми. Даже Королева при виде меня и Полины демонстративно подносит два пальца ко рту, как бы говоря, что ее сейчас стошнит. Воронина презрительно кривит лицо, поддерживая подругу. Не то чтобы на этих задавалок кто-то обращает внимание. Даже их ручные собачки оборачиваются нам вслед. Чувствую себя королевой вечеринки, шагая на каблуках и в платье облегающем фигуру.

Между тем осматриваю актовый зал, что переделали под танцпол. Ребята постарались на славу. Светомузыка, свисающие с потолка конфетти, диджей за пультом, даже фотобудку откуда-то откопали и дым машину! Подозреваю, что не обошлось без Долматова. Бьюсь об заклад, половину этого барахла притащили из его дома. Вечеринкой занимались квнщики, а не школьный совет. Вероятно, поэтому тут играет популярная музыка, а не симфония Баха. Слава тебе, господи!

Арсена я нигде не замечаю, что неудивительно. Он наверняка придет в разгар вечеринки. А пока мы с девчонками пьем газировку, фотографируемся и принимаем поздравления от директрисы. Она нас поздравляет, после чего уходит. В зале остаются только два дежурных учителя, которые следят за порядком, а именно чтобы никто не делал глупостей и, разумеется, не протащил горючее. Что вообще-то не мешает нескольким ребятам бегать в туалет, где у них припрятано кое-что… Я ограничиваюсь кока-колой.

После всех поздравлений диджей врубает музыку, и все стекаются на танцпол. Мы с девочками не исключение. Танцуем так, что ноги гудят. В какой-то момент Поля тыкает мне локтем в бок, привлекая внимание, и указывает глазами в сторону входа, мол, посмотри.

Оборачиваюсь в надежде увидеть Герасимова, но расстраиваюсь замечая Антона.

Я на днях обмолвилась Поле, что хочу извиниться перед парнем, но не нахожу в себе смелости. Может, сейчас тот самый момент?

Только эта мысль приходит мне в голову, как диджей объявляет медляк. Как вы понимаете, нам с Полей танцевать не с кем, поэтому мы поспешно удаляемся с танцпола. Я как раз хочу найти Антона, чтобы извиниться, но он находит меня сам…

Чувствую к своему плечу легкое прикосновение и оборачиваюсь, с удивлением обнаруживая улыбчивого парня.

— Потанцуем? — спрашивает Антон, протягивая руку в приглашающем жесте.

Медлю секунду-другую, прежде чем неуверенно вложить свою руку в его, принимая предложение.

— Конечно, — улыбаюсь.

Антон тащит меня в середину танцпола, где парочки покачиваются в медленном ритме. Антон пристраивает руки у меня на талии, притягивает к себе ближе, отчего я удивленно выдыхаю и робко кладу ладони ему на плечи. Мы танцуем секунд десять в тишине, прежде чем я тихо говорю:

— Извини, что тогда так получилось…

— Забей, Нина, — небрежно отзывается, — я не в обиде.

— Но я тогда действительно некрасиво поступила. Мне стыдно, если честно, — прикусив губу от неловкости, мямлю себе под нос.

— Не ты одна. Нам тоже не стоило уходить. И если уж на то пошло, то согнать идиотов со своих мест.

Мне хочется тут же возразить и сказать, что Герасимов вовсе не идиот, но прикусываю язык.

— Нина, ты мне нравишься, — остановившись, вдруг заявляет Антон.

Я сглатываю, ошарашено на него таращась.

Прошу прощения…?

— Ты шутишь? — с нервным смешком переспрашиваю.

Он берет в руки мои ладони, нежно их сжимает, и с совершенно серьезным видом отвечает:

— Нет, я не шучу. Ты мне понравилась с первого взгляда. Знай, что я буду за тебя бороться и…

— За кого ты там бороться собрался, козел? — вдруг как черт из табакерки выскакивает сбоку Герасимов.

Арсен зыркает на наши соединенные руки и хищно прищуривается. Я испуганно отдергиваю руки, пряча их за спиной.

Проклятье!

— Герасимов, если ты не заметил, мы тут танцуем! Свали отсюда по-хорошему, — огрызается Антон.

— О, уж поверь, я заметил! — яростно выплевывает, испепеляя его глазами. — По-хорошему, говоришь? — наклоняет голову набок, медленно растягивая на губах предвкушающую проблемы ухмылку. — А может, давай по-плохому?

Антон выпрямляется и, кажется, напрягается еще больше. Герасимов же напротив обманчиво расслаблен.

— Что такое, Батон? Сдрейфил? Уже не такой смелый?

— Арсен, послушай… — начинаю я, но закончить не успеваю.

Мимо моей головы пролетает кулак, и врезается точно в челюсть Герасимова.

Я испуганно вскрикиваю, отскакивая от двух сорвавшихся с цепи кретинов.

Завязывается нешуточная потасовка. Арсен бьет кулаком Антону в живот, отчего тот сгибается, но не успевает Герасимов нанести еще один удар, как ему прилетает в ногу. Выпрямившись, они снова сцепляются и валятся с грохотом на пол.

— Прекратите! Успокойтесь! — тщетно пытаюсь докричаться. — Хватит!

— Да ладно тебе, Уткина! — хватает меня за запястье Долматов, когда я уже хочу влезть между этими спятившими. Прижимает к себе, крепко держа. — Пусть парни сбросят пар.

— Они же сейчас убьют друг друга!

— Парочка синяков их не убьет. Им даже пойдет на пользу, — непринужденно кидает Долматов.

Через еще несколько ударов парни поднимаются. Арсен медленно вытирает кровь с губы пальцем и сплевывает на пол.

— Да она же тебе не нужна, Герасимов! — яростно выплевывает Антон.

— А тебе значит, нужна?

— Я ей по крайне мере не играю!

Арсен в два шага сокращает расстояние, становясь впритык к Антону, и цедит сквозь зубы:

— Она моя девушка. Моя, Батонов. Не твоя. И твоей не будет, усек?

Девушка? Вот так сразу?

Шокировано таращусь на Герасимова, и он точно на сцене оборачивается к толпе и твердым голосом объявляет:

— Для всех умников, которые любят почесать языками! Да, мы встречаемся. И да, все серьезно. А ты, — грубо толкает кулаком в грудь Антона, — еще раз к ней подойдешь…

— То, что? Что ты мне сделаешь, Герасимов? Кем ты себя возомнил?

— Учти, парой синяков ты не отделаешься…

Парни снова готовы развязать драку, и я, наконец-то вырвавшись из хватки Долматова, встаю между ними и выкрикиваю:

— Хватит! Прекратите!

— Что тут происходит?