что значит разница магического потенциала. Я покрепче сжал пакет с чертежами. Старик тем временем внимательно рассматривал знак, при этом сильно щурясь. Да, очки бы ему не помешали, ну да ладно, договоримся — сделает.

— Агле? — поинтересовался он, приподняв знак.

Я кивнул, он так же стал рассматривать вторую сторону, но через какое-то время признался.

— Не знаю, кто-то из младших.

— Монг, мне нужны быть знаки, я обратиться к нему.

— Монг? Погоди, что-то такое было, — он снова пролеветировал со шкафа какой-то свиток, — рисунки по которым можно делать изделия без объяснений. Ты его научил?

— Не учить, показывать и оставить пример. Оплата за вот это, символ ордена, — я показал на крестик.

— Хм, интересно. Ну что же, садись поешь со мной.

Он открыл тарелку, в которой покоились поистине гигантские креветки. На другой, небольшой, лежали орехи в меду. Еще было что-то типа люля, какие-то овощи на пару. По местным меркам царский ужин. Впрочем и за столом сидел не обычный человек. Я сел рядом, но соблюдая дистанцию.

— Знаешь, мне тут недавно показали один интересный способ есть креветки, для этого нужна булавка.

— Я знать как это делать. Нужно достать кишечник, — я продемонстрировал уже не раз отработанное в тавернах действие, — так не надо есть какашки креветка.

На мои слова старейшина очень странно на меня посмотрел.

— Это многое объясняет, оказывается я пятьдесят пять лет жрал дерьмо креветок.

— Не расстраиваться. Мёд — блевотина пчёл, но это вкусно, — я подтвердил свои слова взяв ложкой несколько орехов в меду, кедровых. Настоящий деликатес даже в моём мире.

Старейшина решил не комментировать мои слова, и дальше мы ели молча. Я старался сдерживаться, поэтому по окончанию трапезы остался слегка голодным, но попробовал все блюда, на всякий случай. Вдруг старик всё еще боится что я что-то отравил. Когда мы закончили, старик магией отодвинул поднос на дальний край стола.

— Откуда ты знал про проклятье нашего рода, — неожиданно начал он. Но посмотрев на моё ошарашенное лицо продолжил, — Значит не знал. Что же, это кое-что объясняет, хотя порождает еще больше вопросов. Ты знаешь как лечить страх, ты знаешь как лечить морскую хворь. Что ты еще умеешь лечить?

Я пожал плечами.

— Какие рода вы знать? Проще спросить про один, и вы сказать, знать вы этот род, или нет. А я не знать что я лечить. Я много болеть и потому изучать тело, а потом прийти магия, и я лечить себя, — выдал я часть правды.

— Ну да. Ты сможешь поделиться этими знаниями? — с какой-то надеждой спросил старейшина.

Я задумался. В принципе Огль пишет в том числе про медицину, мы собираемся сделать несколько сотен копий, и раздать по всему миру, точнее продать. Почему бы не отправить один экземпляр сюда бесплатно.

— Мой друг писать книга. еще только писать. Там есть многое про тело. Мы отправить вам одну.

— Книги это хорошо, но переписчики ошибаются, и пишут долго. Но спасибо это большая ценность.

Я развязал свёрток. Отложил пока карту фракций и оптику, а бумагу и книгопечатание положил перед собой.

— Книга ненужно переписать. Это позволит делать много одинаковый книга быстро. Мы сделать много книга и продавать во все страны. Вам отправить бесплатно.

— Можно? — неожиданно спросил старейшина.

— Я для этого их сюда принести. И еще рассказать, чтобы было лучше понять. Сначала это.

Я подтолкнул стопку пергаментов с записями о производстве бумаги. Старейшина отодвинул от себя стопку не разобранных свитков, не заметив что несколько свитков упали. Он внимательно стал рассматривать мои рисунки и слушать мои пояснения.

— Брать чан, как для дубить кожу. Туда мелко крошить дерево, или трава. Надо пробовать. Колючая трава или трава с листья как дороги Неира. Из которая делать канат. Я не знать точно какая лучше, нужно пробовать. Сушить, мелко крошить, потом как дубить кожа. Я не знать точно что туда лить. Можно зола и сушёный моча с водой. Можно что-то ещё. Тоже нужно пробовать. Ждать время, перемешивать. Трава или дерево как каша, стать светлее. Промыть водой два, три раза. Может быть повторить, нужно трава или дерево очень светлый. Тогда перемешать с вода, Натянуть ткань, зачерпнуть. Вода уйти, трава или дерево остаться тонким слой. Ждать когда сохнуть, положить на ровное, сверху ровное, надавить. Трава тонкий как лист дерева, светлый, лёгкий. Замена пергамент. Называть bumaga.

— Бумага, — повторил за мной старик, — ты же понимаешь что это сложно?

— Это сложно и дорого создать. Но когда ты создать, это дешевле и проще пергамент. А ещё хуже и лучше в разное.

— В чём лучше? — сразу понял меня мой собеседник.

— Тонкий, лёгкий, легко прятать, легко носить много, дешёвый, легко сделать много. Но тонкий — легко проткнуть, лёгкий — сдувает ветер. А ещё плохо вода, плохо солнце. Пергамент положить, и много год лежать. Бумага положить, плохо следить — год лежать, хорошо следить — пять год лежать, ну десять, потом пф, труха. Тут важно другой. Без бумага, вот это мало смысл, — я пододвинул вторую стопку чертежей с пояснениями.

— Ну давай посмотрим, — старейшина отправил первую стопку на одну из полок.

Видно было что бумагой он заинтересовался, но сомневается, ничего удивительного. Мы развернули чертёж примитивного печатного станка, и старик сразу заметил необычную форму расположения информации. До этого обычные рисунки были предпочтительнее.

— Это тот способ рисунка, по которому, если научиться, не требуется объяснений?

— Да, это книгопечатание. Тут сильно проще. Резчики по кости делать одинаковые фигурки, на них буквы, как в зеркало. Тут ванночка с чернила. Опустить, испачкать край. Поднять, сюда положить бумага, нажать. Чернила отпечататься на бумаге. Нужен рисунок, вырезать рисунок. Нужно десять штук — опустить в чернила, опустить на бумагу, готово десять штук. Сто, много. Сколько нужно, столько сделать, быстро. Один лист, два лист, сто лист. Один раз проверить что все буквы правильно, сто книга готово.

Старейшина сидел под впечатлением.

— Ты понимаешь что это позволит заработать много денег?

— Не только деньги. Ты сказать что король плохой. Сделать много лист где написать, что король плохой, сделать десять много лист. Сделать сто сто лист. Бросать лист на улица, класть под каждый дверь. И все верить что король плохой.

— Это же, это же…

— Это