– У нас нет времени на объяснения.

От его ровного тона ей стало окончательно не по себе. Грек был равнодушен. Ее судьба в его голове была окончательно решена, и никакой надежды не было. По спине заструился холодный пот. Она лихорадочно просчитывала в уме варианты.

– Я нисколько не жалею, что убил де Вельтэна, – продолжал Коста, – я ведь пытался объяснить важность этого открытия для нас. Таблички должны были передать Великой лавре! Волшебная мелодия Древней Эллады должна была вернуться в Грецию! Никто не знает, почему в последний момент коптский епископ передумал. И мои собратья много веков назад и не догадывались, какое направление было выбрано для табличек. Мы безуспешно их искали в течение многих столетий! Но все тщетно! И вдруг появляется этот самонадеянный болван с копиями нот, которые мы считали утерянными!

– И ты уговорил настоятеля отправить тебя во Францию, якобы в целях изучения связей православных и католических монастырей. Именно так это было представлено префектуре полиции.

– Ты и до префектуры добралась! – удивился Коста.

– Добралась, а еще один вопрос: это ты подстроил встречу Вельтэна с Никой?

– Что это изменит? – пожал плечами Коста. – Хотя приговоренные к смерти имеют право на последнее желание! Если хочешь знать правду, пусть так и будет. Да, я организовал встречу Эда с Никой. А через нее стал своим человеком, Эдуард даже со мной делился.

– Он тебя не узнал?

– Нет, он прекрасно меня узнал, и его даже забавляла эта ситуация. Он знал, с какой целью я появился здесь.

– Он тебя недооценил, – констатировала грустно она.

– Как и ты, – пожал плечами Коста, – и ты мне не оставила другого выхода, ты можешь помешать выполнению моей миссии!

– Значит, ты так ничего и не нашел! – с облегчением произнесла Настя.

Его передернуло, глаза сверкнули.

– Замолчи! – Он достал заранее приготовленный шприц с какой-то мутной жидкостью.

– Ты законченный психопат! Ты же монах и не имеешь права преступать закон «не убий»! Чего тогда стоит твоя клятва?

– Тамплиеры, госпитальеры, тевтонские рыцари тоже были монахами!

– Тогда было другое время!

– То есть хочешь сказать, что в наше время убивают меньше? Думаю, что время пришло, прощай, Анастасия. – С этими словами он поднял шприц, прицеливаясь.

Коста был настолько уверен и сосредоточен на своей жертве, что забыл всякую осторожность. По сторонам он не смотрел, а зря. От невысокого дерева бесслышно метнулась тень, и через считаные доли секунды мощный удар припечатал грека к дощатому настилу, а сильная рука вырвала шприц.

– Вколоть, что ли, тебе эту дрянь, гаденыш! – произнес Гарик, одним коленом придерживая лежащего Косту.

– Он нам нужен живым! – напомнила Настя.

Гарик кивнул, для верности врезал еще раз, чтобы жертва не дергалась, и, зачем скрывать, для удовольствия. Потом не торопясь достал тонкий нейлоновый жгут и тщательно скрутил грека по рукам и ногам. Бодлер появился с противоположного направления.

– Полицию вызвал? – спросила его все еще прикованная к перильцам Столетова.

– Вызвал, «отец Браун» на полной скорости сюда несется. Я его подключил, когда этот… – он указал пальцем на побелевшего Косту, – соловьем про свои подвиги разливался!

– А меня вы думаете отцеплять?

– Очень даже неплохо смотришься, – съехидничал Гарик, – блондинка в лапах Кинг-Конга!

– Я не блондинка, да и этот подлец до Кинг-Конга не дотягивает!

– Твоя правда, – согласился Гарик, вытряхивая карманы Косты.

Ключ был найден, Настя отцеплена. Она перевела дыхание и ворчливо произнесла:

– Уф, никогда не думала, что это может продолжаться целую вечность!

– Добро пожаловать на войну, дорогая! – одними глазами усмехнулся Гарик.

– А если бы он в меня воткнул этот проклятый шприц?

– Ну этот вариант мы тоже предусмотрели. Жэбэ, можешь выходить.

Послышался треск веток, и из чащи вышел долговязый, застенчиво улыбающийся мулат лет тридцати пяти. В руках он держал винтовку с оптическим прицелом и небольшой чемоданчик.

– Знакомьтесь, Настя Столетова – Жан-Батист Самохин-Жаке, не удивляйся, у него две фамилии от русской мамы и французского папы. Настя – технический переводчик и по совместительству детектив-любитель, Жан-Батист, а для своих Жэбэ – негласный чемпион мира по стрельбе по движущимся и недвижущимся целям.

– Ну уж ты и загнул, я выше третьего места на европейских не поднимался, и то всего лишь один раз, – поправил Настиного друга Жэбэ, присаживаясь на пень и любовно разбирая и упаковывая свое оружие в чемоданчик, по-русски он говорил с легким акцентом, зато французским владел отлично.

– Ну, не скромничай, в бытность твою снайпером в Легионе, я думаю, ты выше первого в мировых поднялся!

– Об этом лучше не будем, – с внезапно помрачневшим лицом поправил его Жэбэ, в отличие от Гарика воспоминания о Легионе у него, похоже, были не из приятных.

– Извини, дружище. Так вот, Настя, как видишь, ты была в полной безопасности.

– Почти в полной, шприц с эфедрином мы не предусмотрели, – поправила она его.

– Ста процентов никогда не бывает, – согласился Гарик.

– Бывает, при первой попытке я бы его снял, – возразил стрелок.

Раздался звук полицейской сирены. На берег вырулило три автомобиля. Из одного из них выбрался Борель и, прихрамывая, поспешил к мостику. За круглыми линзами его очков глаза полыхали молниями, лысина переливалась на солнце капельками пота, а голос не обещал ничего хорошего:

– Ваши действия могут быть причислены к обструкции следственных действий!

– Я же передала вам в руки настоящего убийцу! – возмутилась опешившая от такой черной неблагодарности Настя.

– Но вы могли погибнуть, а он ускользнуть от закона!

Гарик дернул свою подругу за руку и миролюбиво произнес, показывая на надежно спеленутого Косту:

– Вот ваш элемент. Тепленький, из рук в руки, и извините, если что не так. А это – орудие покушения. – Он протянул им полиэтиленовый пакет со шприцем. – А вот моя визитная карточка, если будут вопросы: охранное агентство Арутюняна, я уже пару раз работал с вашими ребятами.

К этому времени Бодлер, полицию недолюбливавший, благополучно ретировался, а Жэбэ растворился в кустах еще до прибытия команды «отца Брауна». Дальше все происходило как при замедленной съемке. Надежно спеленутого нейлоновым жгутом Косту поволокли и без особых церемоний втолкнули в полицейскую машину. Тот даже не сопротивлялся, а как-то сразу потух и съежился. Аристид уже более спокойным тоном поинтересовался:

– Могу я все-таки узнать имя неизвестного доброжелателя, подключившего меня к вашему разговору? Хотелось бы его поблагодарить.