Впрочем, так ему и надо.

***

После двух часов Соня присылает мне несколько фото преображенной Вики. Девушку не узнать. У нее теперь красивые каштановые волосы, которые закрывают лопатки, а с ними и тату. Косметики на лице Вики почти незаметно, но ее кожа прямо светится. Ресницы стали гуще, брови изящней. Скромное платье персикового оттенка, пришедшее на смену уродливым лосинам и майке, делает Вику похожей на какую-нибудь речную нимфу.

«Классная!» – пишу я Соне и сбрасываю адрес «Шоколадки».

Потом я пересылаю Викины фото Василию. В этот раз мне не хочется врать, потому я сразу предупреждаю его, что Вика не из станицы, а наша, краснодарская.

«Это не должно вас смущать, – убеждаю я. – Девушка о вас точно ничего не слышала. Она из простой семьи, с бизнесменами не якшается».

Василий не спорит.

«Где встретимся?» – уточняю я.

«Давай у «Шоколадки». Тебя подкинет Веня, а я подскочу из другого места».

«Хорошо!»

Я откладываю телефон и мысленно убеждаю себя, что мне плевать, куда он там перед свиданием намылился. Если все опять пройдет плохо, я просто свалю и забуду Кузнецова как страшный сон. Возьму и устроюсь к Тарасову, и, может, у нас с ним даже что-нибудь получится.

Чтобы отвлечься от мыслей о свидании, я затеваю небольшую уборку. Она как бы давно требовалась, да все руки не доходили. Я протираю подоконники и шкаф, отмываю до блеска зеркало в прихожей. Настроение само собой налаживается, я даже немного напеваю, пока орудую тряпкой.

В распахнутое окно дует ветер, приносит с собой ароматы свежести и трав.

Отчистив еще и плиту с раковиной, я решаю вымыть пол. Я не спеша набираю в ведро воды, загибаюсь над ним с тряпкой, и вдруг меня осеняет: я не отменила встречу с той девушкой, с которой переписывалась вчера. А-а-а!

Отшвырнув тряпку и едва не запнувшись о ведро, я бегу к ноутбуку и лезу в «Контактик». По-быстрому сочиняю слезное письмо.

«Милая Оля, к сожалению, я вынужден перенести нашу встречу. Видимо, я немного простыл: сейчас я в постели с температурой и ужасной головной болью. Прости, что так вышло. Как поправлюсь, я тебе сразу напишу, и мы отметим мое выздоровление в каком-нибудь милом ресторанчике».

Я отправляю письмо и проверяю, когда Оля была онлайн. Оказывается, последний раз она выходила в интернет около полуночи. Вот черт! А вдруг она не увидит мое письмо до семи часов?

Я чувствую, как под ложечкой разливается противный холодок. Не хватало только, чтобы и Оля притащилась сегодня в «Шоколадку». Но ведь этого не случится, правда? Оля обязательно заглянет в «Контактик» перед свиданием. До него, в принципе, еще куча времени.

***

Без десяти семь Веня высаживает меня у крыльца «Шоколадки». Я оглядываюсь по сторонам: ни Василия, ни Вики пока не видно, но это не страшно, подожду.

Я присаживаюсь на скамью у входа и лезу через телефон в интернет. Дрожащими руками открываю страничку Оли и тут же беззвучно матерюсь. Оля все еще не была в сети! Ну как так-то?

Я снова озираюсь. Оли не видно, но ведь она могла прийти раньше и зайти в «Шоколадку». На улице еще жарко, все вокруг стремятся под кондиционер.

Подскочив со скамьи, я влетаю на крыльцо и тяну на себя дверь.

Сегодня в «Шоколадке» довольно людно, отовсюду слышатся громкие веселые разговоры и смех. Я скольжу взглядом по головам. Так-так… у окна не Оля? Нет, не она. И за столиками у стены ее тоже не видно.

Для собственного успокоения, я заглядываю даже в туалет. Там пусто.

Через минуту я возвращаюсь на улицу и тут же налетаю на Василия. Он стоит на крыльце с красивым маленьким букетом в руках, глазеет по сторонам. На Василии стильная белоснежная рубашка и модные светло-бежевые брюки. Лицо его гладко выбрито, волосы уложены гелем. В общем, выглядит Василий на десять из десяти, мне даже немного непривычно.

– Добрый вечер, – говорю я с улыбкой. – Уж не в барбершоп ли вы наведывались перед свиданием?

– Что? – Василий хмурится, скользит по мне неприязненным взглядом. – Я прямо с совещания.

– Тем не менее отлично выглядите.

– Спасибо.

Я замираю в ожидании ответного комплимента, но его нет. Странно! Мне казалось, я тоже неплохо выгляжу: надела свое лучшее платье, завила волосы.

Василий некоторое время смотрит сквозь меня, но потом спохватывается:

– Танчик, ты чего молчишь-то? Рассказывай давай по-быстрому, что я должен знать о девушке, которую жду.

Его голос невероятно серьезен, лицо излучает собранность и решимость. Я чувствую укол странного неприятного чувства, похожего на досаду.

С чего Василий такой? Фотографии впечатлили?

Впрочем, какое мне до этого дела?

– Девушку зовут Виктория, – понизив голос, сообщаю я. – Вы с ней договорились отложить все разговоры до встречи вживую, так что можете не бояться сболтнуть лишнего. Она о вас совсем ничего не знает.

– Чудесно! – кивает он. – А вон, кажется, и она.

Василий тут же отшатывается, потом спускается с крыльца.

К «Шоколадке» и правда плывет Вика. В жизни она выглядит еще лучше, чем на фото. Ее волосы развиваются при ходьбе, длинное шелковое платье красиво облегает фигуру.

Вика подходит к Василию и замирает, опустив ресницы. Прямо как настоящая скромница, истинная леди.

Василий, как и я, поражен. Он молча любуется Викой секунд пятнадцать. Потом все же спохватывается, вручает ей букет и сыплет комплиментами. Вика красиво смущается, ее щеки чуть розовеют. Василий не отрывает от Вики восторженного взгляда.

Вот уж не думала, что она ему понравится. Неужели мужчины и правда так падки на молодость и свежесть?

Василий и Вика перекидываются парой фраз о погоде, а потом идут к крыльцу. Вика, забыв о тату на голени, приподнимает подол рукой, чтобы подняться по ступеням. Но нам везет: Василий не смотрит на ее ноги. Он поддерживает Вику под руку и уже увлеченно рассказывает ей какую-то веселую историю. Вика заливисто смеется, смех у нее красивый, нежный, как колокольчики.

Василий открывает для Вики дверь. Когда она проходит в зал, он чуть мешкает, смотрит на меня вопросительно.

– Я потом, – одними губами шепчу я.

Василий едва заметно кивает и следует за своей спутницей.

Оставшись одна, я еще раз проверяю переписку с Олей. Мое последнее письмо так и не прочитано. Чертова Оля может заявиться в любой момент.

Я стою на крыльце и нервно озираюсь. Нет, ну угораздило же вляпаться!

Телефон тихо тренькает. Эсэмэска.