Ехать решили через Казахстан, до небольшого населенного пункта Сигоркино – очень похожее на Сигору название. А там уже по месту сориентироваться…

Глава 3

Шубуун вылезла из расщелины без посторонней помощи. Видимо, средневековый творец, создавший эту магическую пещеру с рычагами и клапанами, предусмотрел еще и ступеньки. Она велела Тимофею быстро собирать сухие ветки и все, что может гореть.

– Вам сейчас нужно быстро развести костер, а мы с Айей будем готовиться.

Никто не решился спросить, к чему они с девочкой будут готовиться. И так было понятно, что Шубуун не зря вела ребенка в такую даль. У Марины началась паника. Она вцепилась в рукав куртки Тимофея и стала молча трясти его. Тимофей прекрасно понимал ее состояние, да и сам немного испугался за Юльку, хотя и представить себе не мог, что старуха сможет причинить ребенку какой-то вред. Но все это шаманство, или как его там – камлание – часто бывает сопряженным с жертвоприношениями и прочей ересью. У Тимофея холодок пробежал по спине, но он ободряюще похлопал Марину по руке, что должно было восприниматься как успокаивающий жест. Должно было восприняться, но не воспринялось. Держа молодую напуганную женщину за руку, он, казалось, слышал, как бьется в бешеном темпе ее сердце. Ему нужно было искать сухие ветки, но он никак не мог оставить ее здесь без присмотра. Тимофей видел перед собой испуганную девчонку с трясущимися руками. Он повел ее собирать хворост. Все-таки вдвоем не так жутко…

Когда они с полными охапками вернулись к стоянке, то увидели необычное зрелище. Перед ними в предрассветной мгле маячили две фигуры в длинных белых одеждах, расшитых разноцветными ленточками. Седые волосы шаманки были гладко причесаны и распущены, как у молодой девушки. У Юльки была такая же прическа. Ее крохотный наряд был точной копией наряда Шубуун. Обе они стали удивительным образом похожи друг на друга. Хотя раньше никто и не осмелился бы предположить, что между ними есть что-то общее.

Приглядевшись, Марина заметила, что движения шаманки и девочки не хаотичны, а синхронны. С большой натяжкой можно было предположить, что они исполняют какой-то танец. Только движения напоминали скорее движения дровосека, чем хореографические па.

Костер уже полыхал пред самым лазом в пещеру. Его разжег Троеглазов, пока Тимофей с Мариной искали сухие ветки. Огонь, казалось, тоже принимал участие в этой «пляске святого Витта» – невысокое пламя металось из стороны в сторону, в такт танцующим.

Заметив Тимофея и Марину, Шубуун «подтанцевала» к ним, подняла сухие сучья и бросила в затухающий костер. Огромное пламя, извиваясь и корчась, взметнулось в небо. Марина, приглядевшись, с удивлением заметила, что глаза Юльки закрыты. Она выполняла все движения самостоятельно, не глядя на Шубуун, подчиняясь одним инстинктам.

«Неужели в этом современном ребенке есть что-то от айяндакской принцессы? – подумала Марина, присаживаясь чуть в стороне от костра. – Ведь не зря шаманка сразу признала ее своей по каким-то ей одной ведомым признакам. С виду – обычный ребенок, ничего особенного в ней нет, но как же тогда Шубуун удалось ее научить своему языку, повадкам, даже этому странному обрядовому танцу всего за несколько дней?»

Пока Марина предавалась размышлениям, Шубуун достала из амулетницы на груди горсть порошка и бросила в костер. Едкий дым повалил от костра, распространяя вокруг запах благовоний.

Дым смешался с начинающимся туманом и окутал фигуры танцующих. В руках Шубуун появился небольшой бубен и колотушка, напоминающая не то рог оленя, не то быка. Такой же, только сувенирный, рог лет двадцать пылился в их квартире после того, как мама привезла его из турпоездки в Тбилиси.

Плавно, как при замедленной съемке, ударяя колотушкой по бубну, шаманка стала что-то тихонько напевать…

Марине все труднее становилось воспринимать происходящее – глаза слипались, дым становился все более густым и казался мягким-мягким. Ей захотелось потрогать его руками, но поднять руку почему-то не получилось… Тело налилось тяжестью, руки и ноги перестали слушаться. Пытаясь сопротивляться этой тяжести, Марина попыталась подняться с земли, но не смогла. Она погрузилась в легкий, приятный сон под мерные, монотонные удары бубна.

У Тимофея от запаха благовоний тоже закружилась голова, но он не выпускал из виду ни шаманку, ни девочку. Зато совершенно забыл о Троеглазове, который с большим любопытством тоже наблюдал за этим представлением, сжимая в руке цепочку, на которой он носил своего Воителя.

Постепенно голос Шубуун становится громче, настойчивее.

Теперь она не просто тихо напевала, а скорее выкрикивала заклинания на непонятном языке. Движения ее стали более быстрыми, удары в бубен следовали все чаще и чаще. Действо стремительно набирало обороты. Шубуун, похоже, вошла в транс. Она уже не ходила вокруг костра, а бегала возле него, не зная усталости.

Юлька повторяла движения шаманки точь-в-точь, только «танец» у нее получался намного эффектней. Она так грациозно вскидывала руками и легко подпрыгивала, что, казалось, сейчас оторвется от земли и улетит вместе с этим ароматным дымом вверх, к самым верхушкам высоких кедров, сквозь крону которых проглядывало начинающее светлеть небо…

Шубуун замедлила движения, села на землю, не выпуская бубна из рук, а девочка по-прежнему кружилась у костра, звонко выкрикивая никому неведомые слова заклинания.

Каменная пирамида тоже пришла в движение. Сначала откуда-то сверху посыпались камешки, потом в движение пришли валуны, и каменная пирамида стала разваливаться на глазах. Обессилевшая Шубуун ползком добралась до края расщелины, кубарем скатилась вниз и начала отбрасывать осыпавшиеся камни от образовавшегося лаза в пещеру. Затем достала Воителя, вставила его, как ключ, в маленькие пазы, образовавшиеся между валунами, и что было силы закричала.

От ее почти животного крика Марина очнулась. Она увидела перед собой разверзшеся чрево пещеры и груду каменных обломков, скатывающихся откуда-то сверху.

Минутное помутнение прошло, и в ее сознании молнией пронеслась мысль: «Неужели все это происходит наяву? Значит, Сигора не плод моих фантазий, а реальность!»

Непонятно отчего – от крика шаманки или от ее с Юлькой «дуэта», сопровождающегося ударами в бубен, – горная порода пришла в движение. На глазах изумленных людей камни, казалось, ожили и посыпались сверху, как по команде.

Марина попыталась встать на ноги, но они ее не слушались. Сейчас она выглядела сильно захмелевшей дамочкой, пытающейся встать с колен. Хотя на нее никто не обращал внимания и даже не пытался помочь. И Троеглазов, и его верный помощник сейчас были заняты другим: они впервые в жизни наблюдали за совершенно необъяснимым чудом природы – камнепадом, вызванным танцем девочки и старушки. Первым очнулся Троеглазов. Он подбежал к образовавшейся в скале черной дыре, грубым движением