элементарно «зарвался» в своих вымогательствах в Сицилии. Плюс к этому – усилия всадников, стремящихся ослабить нобилитет и добиться больших прав в эксплуатации провинций.

Судя по письмам Цицерона, отношение нобилей к всадничеству и откупщикам было неоднозначным. Презирая их, одновременно с ними сотрудничали, в чём-то даже зависели от них. Даже письма в Италию оратор часто переправлял, пользуясь услугами публиканов.

Отсюда возникает вопрос о пределах влияния сословия всадников в поздней Римской республике. После выхода в свет монографии Николе, казалось бы, положение сословия всадников получило почти исчерпывающее освещение. Однако осталась проблема – насколько реально всадники влияли на внутреннюю и внешнюю политику Рима? Разнобой мнений в историографии очень широк: от абсолютизации их власти до полного отрицания их влияния на политическую жизнь Республики.

В позднереспубликанский период численность сословия всадников, действительно, была невелика, порядка 5000 человек. Означает ли это, что пропорционально малым было и их влияние на общество? Очевидно, нет. Целый ряд обстоятельств свидетельствует об этом.

1. Корпоративность и солидарность всадников. Корпорации публиканов, торговые товарищества позволяли осуществлять координирование усилий. Очень часто они выступали единым фронтом, добиваясь значительных успехов. Свидетельством тому служат единая позиция всадников во время выступления Гракхов, отстранение Лукулла от командования войсками благодаря проискам публиканов и другие засвидетельствованные источниками факты.

2. Богатство всадников и их заметная роль в экономике. Мнение об исключительно торгово-ростовщическом капитале всадников следует признать ошибочным. Их богатство основывалось не только на торговле и ростовщических операциях. Огромную прибыль приносило участие в откупе налогов, аренде рудников и земель. Многие всадники имели в собственности латифундии, средние и мелкие поместья, мастерские, торговые склады в Остии, доходные дома-инсулы в Риме и других городах.

Республиканский Рим жил в условиях достаточно развитой рыночной экономики. Люди, имеющие в руках деньги, притом – большие деньги, обладали и разнообразными рычагами воздействия на общество и общественное сознание.

3. Деловые связи всадников с сенаторами и нобилями. Закон 217 г. до н. э. запретил сенаторам владеть крупными морскими кораблями. Фактически это был запрет на участие во внешней торговле. Хорошо известно, что сенаторы, тем не менее, вкладывали свои денежные средства в торговые сделки и различные спекулятивные операции. Деловая активность Катона Старшего является характерным примером такого рода деятельности высших слоёв римского общества.

Действовали они через доверенных лиц из числа своих клиентов или вольноотпущенников. Но не только. Переписка Цицерона наглядно показывает, сколь широки были деловые связи нобилей и со всадниками, выступающими в роли их контрагентов, компаньонов, кредиторов. Важно отметить, что Цицерон советовал не ссориться с публиканами и сам, хотя явно их недолюбливал, старался не портить с ними отношений. Кстати, это позволяло ему не только пользоваться услугами всадников при пересылке писем в Рим, но и помогло существенно округлить свои капиталы.

4. Клиентские связи всадников, очевидно, были ещё масштабнее. Наши источники, в силу своей специфики, уделяют мало внимания подобным «низким сюжетам». Активное вовлечение в коммерцию требовало большого количества помощников: доверенных лиц, торговых представителей, писарей. Они поставлялись не только вольноотпущенниками, но и свободнорождёнными гражданами. Сфера влияния всадников распространялась весьма широко.

5. Значительная роль всадников в администрации провинций. Управленческий аппарат наместника во многом состоял из тех же всадников или их клиентов. Заметным было и личное присутствие публиканов на Востоке, что хорошо видно из писем Цицерона.

6. Важная роль всадников в эксплуатации провинций. Корпорации публиканов создавались всадниками. Они давили на правительство через своё «лобби» в сенате для более широкого распространения системы откупа налогов в провинциях. Сенат серьёзно относился к той угрозе стабильности в провинциях, которую несли своей алчностью всадники. Именно поэтому после III Македонской войны рудники в побеждённой Македонии закрыли, чтобы они не достались публиканам. Часто цитируемая фраза Ливия «всюду, куда проникают публиканы, нет более общественного права, нет более ни для кого свободы» (XLV, 18) – очевидно, демонстрирует восприятие откупщиков сенаторами.

Можно констатировать, что в экономике сенат считался с силой и интересами всадников, и даже сотрудничал с ними. Но в политике, особенно внешней, правительство ограничивало их амбиции и не позволяло им развернуться во всю силу.

Вышеперечисленные шесть пунктов плюс судебные полномочия всадников – все это подтверждает их значительный политический вес. В его основе – их экономическое могущество. Поэтому их экономическое влияние было очень сильным. Во внутренней политике роль всадников была достаточно сильной. Во внешней – намного слабее.

Конечный вывод: политическое влияние всадничества не соответствовало его экономическому влиянию, существенно уступая последнему. Нобили положили предел дальнейшему усилению политических позиций всадников. Вероятно, это и стало главной причиной их активного участия в гражданских войнах: всадническое сословие хотело привести своё политическое значение в соответствии со своим экономическим значением.

Глава IV

Римские нобили и «неримские» аристократы: проблема взаимного восприятия

Вопрос о взаимоотношениях римской и эллинистической знати, а также о тех силах, на которые опирался сенат в Элладе и вообще на Востоке, является одним из наиболее сложных и дискуссионных. Господствующий в советской историографии классовый подход приводил к упрощениям и даже искажениям конкретных ситуаций, разбираемых нашими учёными, в конечном счёте – к неверным оценкам и выводам. Даже антиспартанский союз Ахайи и Македонии объясняли «классовыми интересами»[968] Арата и его страхом перед «социальными реформами Клеомена»[969], хотя очевидно, что причиной альянса были именно политические успехи Спарты[970]. Пережитки такого подхода существуют и поныне, поэтому им следует уделить особое внимание.

Рим с первых своих шагов на Востоке опирался не на социальные, а на политические структуры – не на слои или классы, а на государства. Конечно, ему приходилось иметь дело с правящей верхушкой, но он много делал и для обработки общественного мнения населения соседних стран, чтобы расположить его в свою пользу. Сенату, однако, было всё равно, какие государства: демократические, олигархические, монархии. Определяющим был политический момент, а любой союзник являлся ценностью сам по себе. Так же по отношению к любой личности, главное – не социальное происхождение, а политическая позиция человека, проще говоря – он за Рим или против. Это хорошо видно на конкретных примерах и фактах.

После III Македонской войны, чтобы окончательно укрепиться в Греции, сенат решил наказать нелояльных союзников и устранить недовольных. Риму помогло то, что Персей бежал, не уничтожив архив. Письма, найденные там, скомпрометировали вождей многих народов (Liv. XLIV.31). Были казнены многие сторонники царя и наказаны города, помогавшие ему (ibid.). Сенат вообще повёл более жёсткую политику, желая и друзей и врагов поставить в одинаково смиренную зависимость[971].

Полибий выделяет три категории правителей, вызвавших подозрения Рима: 1) недовольных этой войной, но нейтральных; 2) желающих победы Персею, но бессильных ему помочь; 3) союзных царю (XXX.5.5–8). Наказанию подверглись все три категории! Ликиск, римский ставленник в Этолии, с помощью претора Бебия вырезал 550 руководителей Этолийского