этот Румпель причем? Он король?

— Нет же! Он карлик, который помог мельниковой дочери, сама она все-таки была обычным человеком и не могла добыть золото из соломы.

Улыбка Анвара потухла.

— Надо думать он попросил плату за свои услуги?

— Первого ребенка мельниковой дочери, рожденной в браке с королем, — согласилась я.

— И почему они все хотят первенцев? — Анвар поймал мой непонимающий взгляд и пояснил: — Все эти… потусторонние существа.

Я только плечами пожала. Наверное, сказки всех миров между собой чем-то похожи. Хотя драконам обычно в сказках предлагается жертвовать Истинной.

Болтать с ним вот так, не сходя с ума от его близости, не отслеживая каждый его шаг, каждый взгляд, оказалось вполне приятно. Не будь Его Светлость продуманной скотиной, с ним было бы интересно. Легко.

Не сговариваясь, мы оттолкнулись от бортика площадки, неспешно планируя на полигон перед Академией. Крылья Анвара переливались золотом в предрассветном тумане, так что мы почти сразу привлекли к себе все нехитрое утреннее сообщество студентов боевого курса во главе с инструктором по боевке вейром Лаххе. Инструктор шагнул было к нам, но его опередила Лале.

Тонкая, изящная, затянутая в модную «боевую тройку», состоящую из штанов, облегающего камзола и рубашки с кружевным воротом. Сражаться в этом нельзя, заниматься неудобно, зато красиво.

Принес сестрицу чертик. Сколько я с ней училась, та раньше обеда не вставала. На лекции через одну ходила. А тут поди ж ты, пять утра, а она уже встала, и даже одеться успела. Круги только под глазами, словно не спала.

Я бросила короткий взгляд на герцога, который сегодня тоже сиял меньше обычного, и задумалась. Может, они с Лале продолжили беседу в постели? Или нет, нет. Истинные не могут консумировать брак до двадцати пяти лет, чтобы не случилось противоречия магий. Хотя… Лале ведь уже разбудила своего дракона, так что теоретически они оба могли позволить себе личную жизнь.

«Мне радоваться этому или нет? — устало уточнила драконица. — Я запуталась. Я так-то замуж хочу, ты уж не затягивай…»

Ответить я бы не успела ни при каких обстоятельствах. Именно этот момент Лале выбрала, чтобы броситься Анвару на грудь, попутно отпихнув меня с неожиданной силой. Детская глупость!

Детская глупость и бессонная ночь. И недостаток магии в организме.

Меня шатнуло, и Анвар вместо того, чтобы ловить любимую, поймал меня, прижав к той самой груди, на которую претендовала Лале. А Лале налетела на одну из девочек с боевки. Вейр Лаххе — натуральный солдафон, прямой, жесткий и волевой, с силой стиснув зубы, поймал ее за шкирку, как разыгравшегося кота, и попытался поставить прямо.

Это… было почти смешно. Губы у меня дрогнули — еще не в улыбке, лишь в предчувствии. А потом я поймала взгляд Лале и застыла, как была — неудобно и жарко втиснутая в герцога, виском в сердце, спрятанное за камзолом. Слишком опытный, слишком зрелый взгляд для ребенка двадцати лет.

Словно это я была ее младшей сестрой, а не наоборот.

Взгляд женщины, готовой… убивать?

Подумала так и вздрогнула. Она не имеет права так на меня смотреть! Протест был так силен, что я почти против воли вырвалась из рук Анвара.

— Вы в порядке, вейра? — он галантно попридержал меня.

В голосе читались холодные нотки официального обращения Вальтарты.

Легкие смешки, слышимые то там, то тут, тут же стихли, точнее скоропостижно оборвались. Это и понятно, одно дело, когда ты поддерживаешь атмосферу всеобщего веселья в обществе обаятельного принца, другое, другое, когда хихикаешь перед ледяным драконом. У ледяных вообще с юмором грустно.

— Анвар, — Лале снова сделалась мягкой и беззащитной. — Она… она толкнула меня!

Я даже решила, что мне померещилась ее взгляд в сумраке утра. А заодно и послышалось, что я, оказывается, стерва такая, толкаю беззащитных студенток.

— Прекратите, вейра Фьорре, здесь тренировочный полигон, а не танцевальный зал. Извольте надеть стандартную форму и заниматься.

На полигоне настала такая тишина, что слышно было, как Лале растерянно моргает длиннющими ресницами. Карие глаза наполнились слезами.

— Что ты… Как ты можешь! Я, я просто хотела встретить тебя!

Она развернулась и бросилась обратно к Академии, даже крылья не проявила, толстая золотая коса лупила по тонкой спинке моряцким канатом.

Анвар резко развернулся к инструктору, но смотрел словно сквозь.

— Какого ифрита творится в Академии, друг мой? — Лаххе побледнел, но, к его чести, не отступил. — На боевой тренировке не допустимы вейры в бальных нарядах, даже если это мужские наряды. Кто-то мне ответит, какого ифрита я сейчас увидел? Жду. Четко, быстро и по существу.

Мама дорогая, впору сбегать в храм матери-драконицы, свечку поставить, что замуж меня не отдала. А то бы он меня так сутками строил — строго и по существу. А я человек творческий, зависимый от биоритма и лунных фаз.

Чуть вперед выступил Лаххе, напряженно глядя перед собой.

— Вейре Фьорре выдана карта на свободное посещение. Я не могу препятствовать распоряжению столичных чинов.

Вот уважаю мужика. Взял огонь на себя, хотя видно, что поджилки у него если не трясутся, то подрагивают. Чисто от напряжения.

— Она на боевку вообще не ходит, — добавил кто-то из толпы, но так тихо, что я даже не смогла определить кто.

Анвар задумчиво прошел перед вытянувшимися в струнку студентами, но ничего не ответил. Даже наоборот, он выглядел, как человек, который вообще не слушает и словно чего-то ждет.

Небо вспухло знакомой темнотой.

Четвертый курс тут же задрал головы в небо, а я перед тем, как уставится на летящих драконов, бросила короткий взгляд на Анвара. Всегда подвижное, полное живого огня лицо застыло, только по губам скользнула дурная усмешка. У меня даже в груди екнуло от неожиданности. Он, что, нарочно сейчас расспрашивал инструктора Лаххе? Ждал прилета этих драконов?

Я медленно подняла глаза в небо, отслеживая, как на плац планирует отряд из нескольких десятков драконов, окружающих палевую драконицу. Та, как сказочная птица, грянулась оземь, и миг спустя перед нами стояла женщина.

Взметнувшиеся на миг волосы легли на круглые плечи, дорожная юбка, похожая на красный колокол, всколыхнулась и скрыла ноги в мужских штанах. Взгляд из-под ресниц разил золотым высокомерием.

Императрица.

«Сильная драконица, — шепнула моя драконица. — Беспощадная».

Первым в песок плаца на колено рухнул кто-то из студентов, за ним потянулись остальные, падающие в землю, последним, сохраняя достоинство, на колено встал инструктор Лаххе. Была бы я поумнее, уже