А вот тройка фриков бесстрашно сновала туда-сюда, вырывалась далеко вперед. Я их обозначил мысленно, как «следопытов». Высоченный хуман с толстой сигарой в зубах, и в броне, очень похожей на земные бронекостюмы прошлого века с элементами экзоскелета, на левом плече непонятная конструкция напоминавший переносную четырехствольную платформу для запуска дронов-камикадзе. Он нет-нет и садился на корточки, водил над землей растопыренными ладонями, морщился, отчего торчащие в разные стороны усы, каждый сантиметров по десять-пятнадцать, смешно дергались. Походил герой на мультяшного персонажа — злого клоуна Эдвина. Хотя последний не курил.

Эльф в одеянии сериальных ниндзя, без маски, носил шляпу — один в один земной стетсон. Он тоже внимательно всматривался в каждый заинтересовавший его камень, подолгу замирал на месте, в такие моменты от него в стороны заинтересовавших его объектов, устремлялись канаты, нити и веревки искажений.

И последний следопыт — синемордый цивилизованный коротышка был обвешан маго-механическими приборами так, что сам напоминал некий кибернетический механизм, собранный безумцем на помойке из всякого хлама при помощи молотка и такой-то матери. Однако это его не смущало. Шестеренки несуразных малопонятных приборов с обнаженными внутренностями постоянно крутились, из трубы с зубастыми краями закрепленного за спиной ранца поднимались клубы черного дыма. Еще вместо обычного левого глаза, у гоблина был вживлен имплант, представлявший собой выдвижной гибкий и черный шланг с линзой на конце, в центре которой находился прозрачный кристалл. Оптический прибор постоянно находился в движении, словно жил своей жизнью. То неожиданно поднимался выше головы носителя, то смотрел в сторону или за спину, а иногда опускался практически до поверхности.

Мало этого механик периодически прикладывал к уху рожок, походивший на трубу от древнего патефона, вертел ее вверх и вниз, поворачивая при этом голову, а левой рукой шерудил камни, траву и другой мусор шестом-щупом конец которого раздваивался в форме английской «V», между концами постоянно проскакивали нити искажений. В нормальном, магическом и спектре Оринуса, позволявшим видеть божественную энергию, ничего. А так, колоритный типаж. Скорее всего приснопамятный высший жнец Хаоса, отдыхавший сейчас в четках, начинал так же.

Темный эльф довольно споро, не обращая ни на что внимания в два прыжка взлетел на стену форта, затем легко перенесся на остатки крыши донжона и принялся снимать головы. Хуман же смотрел на все пронзительным взором, особенно его заинтересовал мертвый дракон. Что удивительно, у явных экспертов практически не имелось вооружения, за исключением кинжалов на поясах. Гоблин и вовсе обходился огромным ножом без ножен, лезвие которого напоминало серрейтор. Впрочем, их вид меня не обманывал, не сбрасывал со счетов не только заклинания, но и возможность призывать оружие.

На осмотр, чтение, осознание трагедии ушло около получаса, и начальство взялось за обсуждение.

— … что здесь произошло?

— Неизвестно. Но явно лич всех убил. И был настолько взбешен, что красного золота не пожалел. Каждому в рот набил… Это точно Винсент! В его стиле! Надо же…

— Меня интересует другое, — эльф, будто лениво ронял слова, — Клятва о ненападении теряла силу только в том случае, если именно с нашей стороны следовали первые шаги. Так вот, кто из них, — ткнул он пальцев в мертвые головы, которые приготовили к сожжению, — Ее нарушил и как?

— Станет яснее, когда посетим город. А пока гадать глупо, — ответил рассудительно один из аристо-магов.

Гном же почесал щеку и задумчиво произнес:

— У каждого тридцать монет… Неспроста, — конечно «неспроста», только в оригинале речь шла о серебре и об Иуде.

— Тридцать — число Раена в асторгорсткой нумерологии, — неожиданно ответил гоблин, ожидавший новых распоряжений, а болтавшийся на шее куб, будто в подтверждение, издал скрежещущий звук.

— И что оно значит? — коротышка явно раздражался.

— Высшую любовь Вселенной. Некий свет, должный пролиться на каждого, кто помогает безвозмездно.

— А лич тут при чем? Или Лоуэл? За ними такого не числилось. Опять же «клятвопреступники».

— Откуда я знаю? Ты спрашивал про число, я тебе сказал. Или по антерийски тридцать — это три по девять, где девять — месть, смерть, боль, и единица, у них однозначно судьба. Пять, семь, девять и три, три, один, два… У саргайцев это будет значить что-то вроде…

— К Эйдену! — заявил аристо-маг, — Ты занимаешься подгонкой!

— А что ты предлагаешь? — спросил синемордный, но колдун промолчал, зато влез с комментарием темный эльф-следопыт.

— У одного двадцать восемь.

— Выпали, скорее всего, — ответил гном.

— А дракон? Почему он его оставил, не поднял? — спросил один из эльфов, на лицо самый молодой.

— Это невозможно. Отработанный материал. Тот же адамантит поменял структуру, вот смотрите, — усатый хуман, пыхнув сигарой, довольно легко рукоятью кинжала отколол кусок от когтя, — Или вот, — пальцами раскрошил броневую пластину.

— Здесь все понятно, двигаемся дальше. И смотрите в оба! Если здесь эта тварь… — не закончив, оборвал фразу аристо.

До главного зала они добрались не быстро. Рассматривали следы нападения дракона, точно определили, что и Винсент отметился. Как я понял, темные сгустки связывали именно с ним. В сокровищнице, пока эксперты работали, снуя по помещению, верхушка упражнялась в плетении матерных кружев.

— Это конец… Эйденовская гнилушка… Тварь! Мерзкая мертвая гадина! Слизень! И ведь что оставил? Самое ненужное, — хрипло подвел итог главный эльф, растерявший свою высокомерность, подумал и продолжил, — Меч, предназначенный непонятно для кого, судя по рунам, ни живым, ни мертвым он не подходит. Выходит, Шумар нас водил за нос, когда говорил, что ему неизвестно о предназначении большинства предметов?

— Как вариант, высший голем или такой же автоматон, — влез гоблин.

— Что? — непонимающе воззрился на синемордого остроухий.

— Говорю про меч. Им может воспользоваться высший голем или автоматон. И подозреваю вот это — ткнул с жужжанием вытянувшимся указательным пальцем в доспех, — Он и есть. Связь тонкой механики, некромантии и души какого-нибудь великого воина, основа — энергия межреальности... Про такое я слышал. Но все подобные механизмы были задействованы еще в первой войне с Тьмой и Хаосом. Посохи же, понятно, почему не вызвали особого интереса у лича — огонь и молнии, и то, и другое в его руках и его слуг просто не будет работать. Да, не будет… Опять ограничение… Да, вот эти символы значат, что им могут воспользоваться лишь живые, големы и автоматоны. Мощность же их высокая, но не запредельная. Далеко не уникальные вещи. Но дорогие, этого