среднего, телосложение крепкое, волосы светлые, глаза голубые.

Особые приметы: по-русски говорит с характерным акцентом…»

– Вот что, Энрике, – Калныньш нервно подался вперёд, – меня очень интересует любая информация касательно этой женщины и особенно этого парня. Я заплачу. Хорошо заплачу, – подчеркнул он, щёлкнув пальцами. – Только сделай это для меня, Энрике.

– По рукам, – ответил собеседник.

Калныньш зажёг сигарету, закурил, с минуту следил за огоньком на её конце.

– И вот ещё что, – возобновил он разговор, – были у неё… ну, подружки, что ли? Коллеги, так сказать, с которыми она общалась?

– Ага, – тряхнул прилизанными волосами колумбиец, – была одна. Её уже допросили, она ничего не знает. – Он медленно, словно не замечая нетерпения Калныньша, покопался в блокноте и вытащил на свет божий страничку. – Александра По-ли-чук, двадцать лет. Тоже русская. Но толку с неё…

– Энрике, – перебил Калныньш, – я хочу с ней поговорить. Я очень хочу с ней поговорить, – он сделал упор на слове «очень». Пришли её ко мне в номер сегодня после ужина. Да не беспокойся, я заплачу по тарифу. По полуторному тарифу заплачу. Договорились?

Начальник службы безопасности тяжело кивнул.

* * *

Она постучала в дверь, и Калныньш крикнул «Войдите!» по-испански.

Он стоял у окна, спиной к двери, не оборачиваясь назад, и в отражении в стекле видел очертания мебели в номере и силуэт девушки, вошедшей и несмело остановившейся.

– Проходи, садись, – небрежно бросил Калныньш по-русски, не оборачиваясь. Он выдержал паузу и только после этого неторопливо развернулся и присел за столик, когда у девушки уже прошёл первый шок удивления от того, что к ней обратились на родном языке.

– Зовут тебя как? – продолжил он на русском.

– Олеся… – она как будто хотела что-то спросить, но запнулась и не решилась.

«Хорошо», – подумал про себя Калныньш.

– Фамилия?

– Полищук.

– Сама-то откуда?

– Из-под Днепропетровска.

Калныньш театрально помолчал, потом медленно опустился на стул рядом с ней. В глазах девушки стояли слёзы, и под накрашенными ресницами уже подтекала тёмная тушь.

– Ты была подругой Марты Жемайте?

Девушка несколько раз кивнула, сглатывая подступающий к горлу комок.

– Вот что, Олеся, – Калныньш взял её за руку и очень пристально посмотрел в глаза, – я тебе не буду рассказывать, кто я. Ты девочка умная, должна и сама догадаться. Договорились?

– Д-да, – вновь покорно кивнула она и вдруг разрыдалась, закрыв ладонями лицо.

Пару минут он терпеливо пережидал её истерику.

– Ты же хочешь отсюда выбраться? – ответ он знал и сам и потому не стал ждать ответа. – Это возможно при двух условиях. Если ты мне сейчас расскажешь то, что меня будет интересовать, и если этот разговор останется между нами. Строго между нами. Никому ни слова – ни остальным девчонкам, никому, поняла?

– Конечно, – прошептала Олеся и в первый раз подняла на него глаза. – Вы же из России? – вдруг спросила она очень тихо и повторила, как будто задавала вопрос самой себе. – Нет, Вы не из СБУ. Вы точно из России. Правда ведь?

– Олеся, мы с тобой уже договорились, что ты обо мне ничего знать не будешь, – голос Калныньша стал строже. – Расскажи мне про Марту. Что ты про неё знаешь, кто она, как оказалась в Испании, почему решилась на побег. Сосредоточься и постарайся вспомнить все детали. Это очень важно.

– Марточка… – девушка всхлипнула, но наконец собралась с силами. – Мы с ней очень дружили, мы с ней тут только вдвоём говорим… говорили по-русски, она и я…

«Это мне ясно, – подумал Калныньш. – Поэтому я тебя и вытащил. Значит, для начала хотя бы не врёшь».

– Она поехала на работу за границу по объявлению, – продолжала Олеся. – Не знаю как у них нам в Литве, а у нас так набирают, нянями там или посуду мыть. А потом забирают паспорта и сюда привозят, тут уже с острова никуда не денешься, без документов тем более…

– Так почему же решилась Марта?

– Она услышала где-то, что её Латвия вошла в шенгенскую зону… – «Она путает Латвию и Литву», – усмехнулся про себя Калныньш. – …что безвизовый режим теперь с Европой, и подумала, что самое главное – добраться до материка, а там уже как-нибудь.

– Ладно, – он махнул рукой, – теперь посмотри внимательно вот сюда. Может быть, ты у Марты когда-нибудь видела фотографию этого человека? Может быть, она что-то про него рассказывала? Вспомни, пожалуйста, это очень важно.

– Да, – уверенно ответила девушка, – эту фотографию Марточка всегда держала при себе и никому, кроме меня, не показывала. Это её жених, он пропал без вести очень давно, лет пятнадцать назад, и больше она его не видела. А вот имя его я забыла, литовское какое-то имя…

– Хорошо, – Калныньш удовлетворённо прикрыл глаза, – ты мне очень помогла.

– Вы же вытащите меня отсюда? – Олеся схватила его за рукав.

– Непременно, – ответил Марк, – главное – никому ни слова о нашем разговоре.

* * *

Калныньш застал Энрике в баре. Колумбиец был один, и это было очень кстати.

– Ну как? – спросил он у подошедшего Марка.

– Ваши люди совершенно не умеют работать, – небрежно бросил тот. – я уже узнал всё, что мне было нужно. И я бы вам советовал, Энрике, чтобы эта девица исчезла.

– Русская? – переспросил тот.

– Да. Только сделайте это грамотно, чтобы не вышло как с предыдущей девицей – получился скандал, о котором наслышан весь Остров и даже за его пределами. Сделайте тихо, чтобы она просто исчезла, и никто не смог её найти. Так будет лучше и вам, и нам, – Калныньш впервые, говоря о себе, произнёс слово «мы», намекая, что действует не от себя лично, и собеседник это уловил.

– Сделаем, – ухмыльнулся он.

– Хотя стоп, – Калныньш вдруг щёлкнул пальцами, ловя внезапно пришедшую в