Мы пока еще не можем сказать, что FLVR можно использовать в качестве профилактической терапии против астмы, но тем не менее эксперименты открыли несколько «дверей», которые могут дать нам заметное преимущество в борьбе с эпидемией астмы. Во-первых, если наши результаты подтвердятся и в других популяциях, мы сможем заранее выявлять младенцев, у которых риск развития астмы очень высок. И, что еще интереснее, мы сможем давать этим младенцам из группы риска препараты из микробов или микробных метаболитов для профилактики астмы. Идея очень странная и, даже можно сказать, неортодоксальная: изменения кишечной микрофлоры трехмесячного младенца влияют на риск развития аллергической легочной болезни несколько лет спустя, когда он идет в школу. Следите за информацией!

И аллергия с экземой тоже из-за них?

Когда дочери Клэр, Марисоль, было два месяца, у нее появились красные блестящие высыпания на коже, и она постоянно плакала и чесалась. К шести месяцам эти высыпания уже покрыли практически все складки ее пухлого тельца. Чесалась она так сильно, что часто расцарапывала нежную кожу, и Клэр иногда находила на простынках кровь. Клэр перепробовала несколько кремов и лосьонов, рекомендованных педиатром, но когда сыпь была особенно сильной, единственным средством, которое помогало, оставались кортикостероидные мази (они уменьшают воспаление), а также более редкие купания. В сухие зимние месяцы Клэр купала дочь лишь раз в неделю, каждый день увлажняла ей кожу и при каждом высыпании смазывала ее противовоспалительными кремами.

Когда Марисоль исполнился год, и ей дали попробовать яйца, во второй раз у нее проявилась сильная аллергия. Клэр с мужем не решались давать ей аллергенную пищу до года, зная, что Марисоль склонна к аллергиям, учитывая, насколько рано у нее началась экзема (те самые красные высыпания). Они понимали, что у Марисоль большой риск развития пищевой аллергии и / или астмы, так что проявляли осторожность. Генетика тоже говорила не в пользу Марисоль: аллергией и астмой страдали родственники и по отцу, и по матери, она была так называемым атопическим ребенком. Атопия – это предрасположенность к аллергическим заболеваниям, вызванная слишком активной иммунной системой. К счастью, экзему у Марисоль довольно просто контролировать современными средствами (сейчас ей пять лет), из аллергии на яйца она просто выросла, и, что самое важное, астма у нее не развилась вообще.

В сердце всех аллергических заболеваний лежит разбалансированная иммунная система. Иммунная система может воздействовать на разные системы органов, вызывая экзему, астму или поллиноз. Вот почему так важно разобраться в роли кишечной микрофлоры. Микрофлора умеет «тренировать» иммунную систему и предотвращать любые аллергии.

У атопических детей могут проявляться кожные, дыхательные или пищевые аллергии, как отдельно, так и в любых сочетаниях. Часто бывает, что все эти заболевания появляются по порядку – его еще называют «атопическим маршем». Этот «марш» начинается с экземы (которую также называют атопическим дерматитом), за ней следуют пищевые аллергии, аллергический ринит (поллиноз, он же «сенная лихорадка») и, наконец, астма. Заболеваемость всеми этими болезнями повышается; от экземы страдают около 20 процентов всех детей в богатых странах, причем у многих из этих детей развивается астма. Было показано, что вероятность развития астмы у детей с экземой зависит от того, насколько тяжело протекает экзема, так что попытки контролировать или лечить экзему – это важный шаг к профилактике более серьезных аллергических заболеваний.

К сожалению, экзему невозможно полностью вылечить, но с ней можно бороться с помощью особых купаний, противовоспалительных средств (например, кортикостероидных кремов) и избегания раздражающих кожу веществ. Однако недавние данные показывают, что кишечная микрофлора младенцев, у которых позже развивается экзема, менее разнообразна, чем у контрольной группы. Кроме того, микрофлора больных участков кожи не такая, как здоровых. Ученые до сих пор не знают, являются ли различия в микрофлоре кожи причиной или следствием экземы (воспаление кожи может влиять на микробную популяцию), но тем не менее для нас открывается возможность использовать лечение микрофлоры как способ контроля экземы. Экспериментальные подходы к лечению экземы с помощью исправления микрофлоры выглядят многообещающе, на рынке даже появилось несколько лекарств, но для доказательства эффективности все же требуются дополнительные исследования.

В некоторых исследованиях для лечения экземы пробовали давать пациентам пробиотики, но результаты оказались неоднозначными. Есть свидетельства, что курс пробиотиков во время беременности и раннего младенчества эффективно понижает риск экземы (даже при генетической предрасположенности), но вот как метод лечения пробиотики себя проявили слабо. Впрочем, эта область исследований совершенно новая, и причина, по которой многие пробиотические средства оказываются неэффективными, может состоять в том, что современные пробиотики содержат бактерии или дрожжи, которые никак не связаны ни с развитием экземы, ни с аллергическими заболеваниями. Наши исследования детей-астматиков показывают, что бактерий, защищающих организм от астмы, пока что нет ни в одном пробиотическом средстве. Не стоит и говорить, что и наша лаборатория, и другие прилежно работают, чтобы определить, с какими же видами микробов нужно работать.

Еще одно многообещающие открытие принесло нам большое исследование 5000 детей, в котором обнаружилось, что у детей с дефицитом витамина D значительно выше риск развития пищевых и дыхательных аллергий. Витамин D – это известное противовоспалительное средство, подавляющее активность иммунных клеток. Новые данные показывают, что витамин D еще и необходим для «переговоров», которые ведут наши кишечные бактерии и иммунные клетки.