ребра, хочется выругаться, но молчу, все уже случилось. Бреду к отряду победителей. Мысленно соглашаюсь с Лисом. Боец из меня никудышный, только в тире и умею стрелять, а в открытом бою растерялся. Тем временем Странники делят добычу, с видом героев-победителей, вызывая у меня улыбку. К счастью, моей отстраненности и здравомыслия хватает, чтобы не вовлекаться в здешние игры и не воспринимать их за чистую монету. Остается радоваться отсутствию такой дикости во внешнем мире, а в погружении вся чернуха наружу лезет.

— Всю мелочь в общее хранилище, ее не делим, — распоряжается Лис, глядя на добычу, не улетевшую вместе с проигравшими. — А вот это чудо мы лучше разберем, очень уж здоровый черт, — глава Странников подходит к лежащему на боку «холодосу», и берется отсоединять модули.

Про меня временно забывают. Вольные перекладывали свое снаряжение, один из них помогает Лису со злополучными контейнерами, переходящими из рук в руки. К своему удивлению замечаю, что все индикаторы антигравов светятся зеленым цветом, стало быть, нашелся мастер наладчик. Сейчас можно встать и уйти, вряд ли удержат. Обещанная доля мне безразлична, все равно такой груз из парка не вынесешь. Одно только чувство вежливости препятствует идее тихо скрыться, не прощаясь. Размышления прерывает Лис, подозвавший меня.

— Помнится, эти ящики твой приятель тащил. Но сам понимаешь, мы их заслужили, что с боя взято, то свято. Все же слово сдержу, один тебе полагается. Зачехли его и пристегни под своим рюкзаком. Общий вес обнулиться должен, у нас, во всяком случае, сработало, — он картинно сердится, видя мои колебания. — Бери, пока дают, потом продашь, что хочешь с ним делай.

К нам подходит боец, радостно подпрыгивающий с невесомым рюкзаком. Внешним видом и повадками он напоминает заправского жулика или проныру, но вызывает симпатию. Лис просит его помочь растерявшемуся мне с креплением добычи. Пока парень возился с ремешками и чехлом, мне хватает глупости озвучить давно вынашиваемую мысль.

— Не знаю, как тебе нравится избранное занятие, но по мне большинство людей здесь занимаются полной ерундой, заигрались не пойми во что. Носятся с какими-то ящиками. Бросить бы их прямо здесь, ибо неприятности к ним как к магниту тянутся, — помощник молчит, и продолжает свое дело. — Думаю, если сбросить со всех маски и собрать на одной поляне, отменив статусы с клановой принадлежностью, нормальные люди окажутся, и у каждого своя высокая мечта. А сейчас кичатся, дерутся в забвении, и главное упускают. Потом жалеют, но поздно, — умолкаю, и мысленно продолжаю другое. — Может быть все верно, и путешествие объясняет людям, что они еще не готовы, и должны вновь и вновь повторить свой путь, пока не достигнут высшего уровня разумности. Еще неизвестно, что со мной получится.

— Да ты, гляжу, такой же, как Светлые, — с сожалением в голосе говорит проныра. — Да-да, не удивляйся. Они же у нас правильные, о благе и порядке всеобщем заботятся. Равновесие, понимаешь, поддерживают, а эти коробочки его только так рушат.

— Они что, за мир во всем мире? И силой другим враждовать запрещают, отбирая при этом вожделенные игрушки?

— Мир во всем мире, ха-ха. Все проще. В паре десятков километров отсюда есть славное местечко, озером Гахана называется, неимоверной глубины. А в него, низвергает свои воды Усса, хотя это не важно. Вот наши фанатики и хотели контейнеры затопить. Видать замок не по зубам пришелся, и боялись, что мастер взлома найдется. Мы же против столь расточительного отношения к ценностям.

Вернувшийся Лис прерывает этот словесный поток, и добавляет:

— Мы следуем принципу свободной воли, везде и во всем, предметов это тоже касается. Наверно мы нелогичны в чужих глазах, так что не удивляюсь твоей реакции. А, что ты там о всеобщей ерунде говорил?

— Да так, до сих пор удивляюсь, с какой охотой многие от вершины отказываются. Что вы интересного в своих потасовках находите? У меня наоборот, ничего лишнего, ни дел, ни вещей. Просто знаю, как много может дать безукоризненное путешествие.

— Как мне видится, вершина — это конец, — рассудительно говорит Лис. — Так не интересно. У меня душа азартная, но добрая, вот и нашел себе забаву. Да ты и так знаешь. Может быть и залез на самый верх, но пока не хочется, ведь приятен вкус таких побед, — он взмахом руки указал на место сражения. — Но мы все-таки вольные, поэтому оставайся при своем мнении… А может, хочешь с нами, ведь не случайно второй раз встречаемся.

Мне кажется, что сама система говорит его устами, но давлю приступ паранойи, и отвечаю:

— Извини, но забавы мне совсем не нужны. Развлекся уже на свою голову, так что теперь в строгости себя надо держать. Не пойми неправильно, больше в принципе не вовлекаюсь куда-либо.

— Значит так, не вовлеченный ты наш, держи, — Лис кидает мне невесомый рюкзак. — Ты так договоришься, что всех людей распугаешь, но мне твоя натура видна, поэтому не сержусь.

— Не знаю, уместна ли здесь благодарность, подарок щедрый, и головой за него чуть не поплатился, — одеваю свою ношу, под одобрительную улыбку лидера Странников. — Просто чувствую себя не то грабителем, не то диверсантом, заблуждаюсь наверно. Однако возьму, кривиться и ломаться не мое… Все-таки благодарю Лис, ты честный, другие иначе бы обошлись, — жму парню руку. — Удачи.

Наши пути расходятся. Вольные странники пускаются в обратный путь, к своему скрытому лагерю, где наверно устроились Людмила с Василием, а мне предстоит шагать дальше, имея забавный бонус, в виде нулевого веса за плечами. Судьбу контейнера решаю определить позже, в тайне надеясь, что охота за ним временно угаснет, особенно ближе к центру парка, куда мало кто добирается. Мне безразлично содержимое груза. Оно явно не стоит моей мечты, поэтому готов избавиться без сожаления. В голове мелькает тревожная и немного радостная мысль. Кажется, что мне выпал шанс выполнить работу Вани. Кто знает, как обойдутся с ним заказчики. Возможно, моя помощь будет для приятеля спасением.

Спорт

Теперь каждое утро, после того помешательства на берегу лесного озерка, решаю напоминать себе о важности путешествия, буквально заниматься самовнушением. Система контроля сознания продолжает давить на мозги, навевая разную чушь и уводя внимание в сторону. Если судить по силе и частоте подобных приступов, с приближением к центру давление растет. Даже думать не хочу, что случится при восхождении. К счастью, сегодняшнее помешательство уже прошло без тяжелых последствий, всего-то поговорил с собой, как душевнобольной. Сейчас же мой путь пролегает через луга, раскинувшиеся в невероятно широкой горной долине. Они еще вчера пришли на смену царству вечной