в месте настолько же неприметном, сколько и примечательном. Ведьмы были мастерами в том, чтобы отводить чужие взгляды. Впрочем, внимания на них особо никто и не обращал: в городе проходил какой-то фестиваль, поэтому приезжей молодёжи было много.

Комнат со спальными местами было всего три. Крис молчаливо отжал себе одну, предложив остальным разделиться как угодно. Ынбёль соврала бы, сказав, что не испытала зависти. Она вообще чувствовала её слишком часто в последнее время. Она завидовала свободной любви Перси и Лекси. Их развитым силам. Хладнокровию всех ведьм. Власти Криса. И, что было хуже, она всё больше этого чувства боялась. Словно бы оно было вовсе не её, потому как сама она никогда не была завистливой. Она всю жизнь была окружена детьми, которым суждено умереть в автокатастрофах, от рака или несчастного случая, от старости. Всем позже, чем ей. Всем чуть менее страшно, чем ей. Но она не завидовала — только сторонилась, чтобы было не так больно. А теперь ревность к чужим способностям едва не душила. И ревность в ней не просто жида — она росла, развивалась, превращаясь в какое-то очень мрачное, очень чужое чувство. Мама бы велела молиться, и Ынбёль, если честно, сама иногда подумывала, что стоит.

Лекси накрыла её костяшки тёплой ладонью.

— Мы тебя забираем в комнату, — провозгласила она и добавила шёпотом: — У меня с собой конфеты. Только надо дождаться утра или ночи, пока ведьмы заснут. Иначе сбегутся на запах.

Ынбёль улыбнулась. Лекси светилась как и всегда… Или сегодня чуть ярче?

Ынбёль запоздало поняла, что светло так не только из-за Лекси, но и из-за освещения. Кто-то включил в квартире свет.

Она перевела недоумённый взгляд на Джеба.

— Тут никого, кроме нас. Нечего бояться.

— Неуютно без них, — голосом, будто сам себе не верит, ответил Перси. Потустороннее теперь равносильно обычному.

— Зато никто не украдëт мои чипсы, — приободрился Эр-Джей.

— Я бы так не надеялась, — кашлянула Ынбёль. Эр-Джея увели прежде, чем он успел навредить.

Из дальней комнаты послышались нравоучения: Эш и Джебедайя, привыкшие функционировать в своём собственном микроклимате, объясняли Эр-Джею правила поведения. Судя по тихому ответному вою, тому не нравилось. Привыкший к стеклянным зарослям, тарелкам на подушках и дракам, он явно будет убиваться уже в первые часы.

У Лекси с Перси правил было мало. Они не сговариваясь кинули свои сумки на двойную кровать. Ынбёль досталось раздвижное кресло, но, даже если бы её спросили, она бы ни с кем из них не легла. Шанс умереть от огня Перси был слишком большой в обоих вариантах.

Перси не выносил храпа, Лекси попросила не скрипеть зубами.

— И не воруй мои конфеты. Я тоже могу быть грозной, — заявила она. — Нельзя трогать, пока не разрешу.

Ынбёль помнила ощущение падения в никуда, но всё равно спросила:

— А то что?

Глаза Лекси блеснули по-доброму, но как-то слишком азартно. Перси сделал шаг назад и быстро взмахнул рукой перед собой. Выставил щит.

Стало не по себе.

Ынбёль ощутила колебания силы, но… Странные.

Лекси колдовала сильное заклинание, но Ынбёль не могла даже примерно понять — какое. Точно не новую иллюзию: они появлялись быстрее и на языке оседали сладостью.

А потом что-то схватило Ынбёль за ногу. Она вскрикнула и опустила взгляд, опасаясь повторения кошмара, но увидела лишь тлеющую лиану и опалённые по низам штаны.

— Ты хотела меня поджечь или напугать? — Ынбёль отпрыгнула в сторону. Лиана рассыпалась в пепел.

Лекси вздохнула.

— Моя сила не подразумевает ограничений. А ваши — да. Можно было бы сказать, что мне повезло. Я ограничена неограниченностью, — пояснила она кисло.

— Ты типа… Представила горящую лиану, которая хватает меня за ногу? — догадалась Ынбёль. — И не подумала, что она сгорит? И что я сгорю?

— Ограничена неограниченностью, — развела руками Лекси. — Но конфеты всё равно не воруй.

Крис дал всем пару часов на отдых: дорога была долгая, да и ощущалось это место совсем иначе, чем дом. Надо было привыкнуть.

— Голова болит, — словно бы в пространство кинул Верховный и ушёл в свою комнату.

Никто ничего не сказал, но было понятно: в ближайшее время лучше не шуметь. Ещё одно чёртово ограничение чужой квартиры. В их доме можно было устраивать вечеринки для растений или воскрешать динозавров — никто бы не услышал.

Ынбёль устроилась в своём раскладном кресле с книгой. Кулинарная магия поражала её воображение даже сильнее, чем трупные пятна и гной. Признаваться себе в этом было как-то неуютно.

Было непривычно тихо. Слишком спокойно. Ынбёль сама от себя не ожидала, что будет скучать по шёпоту из тёмных углов. В одиночестве — то есть полном одиночестве, без существ, пауков и заколдованных цветов, — было сложно сосредоточиться. Тишина пугала больше неизвестных наблюдателей.

— Блин. Чушь какая-то, Ван Ынбёль, — сказала она сама себе. — Это всё дом. Он проклят.

Сказала — и неосознанно прислушалась. На оскорбление никто не отреагировал даже лёгким лязгом клыков. Стало совсем страшно, так что Ынбёль решила, что одна оставаться не хочет. Она вышла из комнаты и лениво побродила — от стены до стены. Кто-то оставил на них скрытые знаки. Нитки, цепи, пряжа душ ведьм обвязывала квартиру с приятной быстротой.

Ынбёль зашла в гостиную, но тут же пожалела об этом. Картина, представшая её взору, явно не для этого взора предназначалась.

Крис и Лекси гнездились на диване. Лекси сидела, а Крис — лежал головой у неё на коленях. Ладонь, умевшая обрекать мир на иллюзии, лежала на лбу Верховного и светилась.

Взгляд Ынбёль заметался по комнате, будто там могло найтись хоть какое-то обоснование столь интимной сцене. Но нашла Ынбёль только Перси, который выпиливал какую-то руну прямо в полу.

Она раскрыла рот, намереваясь узнать, что происходит, но Перси поднëс палец к губам и покачал головой.

Ынбёль вышла, прикрыв за собой дверь.

— Понравилось? — хихикнули над ухом. — У Перси первый раз тоже такая реакция была. Он едва не сжёг Крису лицо. Джебу пришлось пожертвовать своими драгоценными листиками, чтобы быстро отрастить Верховному брови.

— Опять сплетничаешь?

Остальные, может, с этой привычкой Эр-Джея и смирились, а вот Ынбёль была готова бороться с нею до смерти.

— Это не сплетня! — насупился Эр-Джей. На его подбородке висел пластырь. Опять рассёк кожу, падая со скейтборда на ковëр и прокатываясь по ворсу. — Голые факты. Крис пока так себе контролирует свои силы. Мёртвые приходят к нему, когда захотят и в каких угодно количествах. А прогонять он их не умеет.

— Лекси помогает ему не видеть их, — догадалась Ынбёль.

— Не знаю, чего она ему там показывает, но