– За это. – Он жестом показал на нас обоих. – Мое увлечение прошло, но между нами определенно что-то складывалось в течение какого-то времени. Это, должно быть, странно, что теперь я встречаюсь с ее лучшей подругой.

– Вовсе нет, – заверила я его. – Она нисколько не возражает.

И, по большому счету, так оно и было. Эми знала, что вот уже месяц мы с Райдером встречаемся, и полностью меня поддерживала. Даже радовалась за меня. Правда, она думала, что Райдер знает правду. И конечно, она не догадывалась о том, что отныне он считает ее самой грубой и психованной девушкой на планете. Ну, подумаешь. Какие мелочи.

До сих пор мне не приходилось прикладывать больших усилий к тому, чтобы правда не выплыла на поверхность. Ничто не предвещало, что эти двое когда-нибудь встретятся. И, учитывая нынешнее отношение Райдера к Эми, я думала, что мне не составит труда держать их на расстоянии друг от друга до самого окончания школы.

Но Райдер и его чертова совесть грозили все разрушить.

– Я рад это слышать, – сказал он. – Просто… я не хочу быть таким, как мой отец, понимаешь?

– Как ты можешь такое говорить? – возмутилась я.

– Ты слышала, что сказала моя мама. Гены Кросса.

– Ты это серьезно? Райдер, ты не обманывал Эми. Вы даже ни разу не поцеловались. Я знаю, у вас была виртуальная связь… – Мне ли не знать? – Но, как ты сам говорил, у вас не было ничего серьезного. И она тоже это знает. Ты совсем не такой, как твой отец.

– Надеюсь, что нет, – сказал он, погружая пальцы в мои кудри и склоняясь ко мне для поцелуя.

– Но… если говорить о твоем отце…

Он со стоном плюхнулся обратно на кровать:

– Черт. Это явно не то, о чем я хочу говорить или думать, когда у меня в спальне девушка.

– Извини, но ты первый начал. Мне просто любопытно, нет ли от него новостей в последнее время?

Райдер вздохнул:

– Он звонил вчера. Оставил голосовое сообщение. Все та же старая песня. Просил прощения и чуть ли не умолял позвонить ему. Говорит, что хочет меня видеть. Считает, что я должен приехать в Вашингтон на весенних каникулах.

– Может, тебе все-таки съездить?

Он удивленно поднял брови:

– Разве ты не будешь скучать по мне?

– Конечно, буду. Но я уверена, что смогу найти тебе замену на время твоего отсутствия.

Он так картинно и преувеличенно нахмурился, что я расхохоталась, чмокнув его в кончик носа.

– А если серьезно… Ты должен ему позвонить, – продолжила я. – Да, он здорово облажался. Но мой отец тоже наломал дров. Да так, что угодил в тюрьму. Но он все равно мой отец. И я рада, что он вернулся в мою жизнь. И все благодаря тебе. – Я улыбнулась и, взяв его за руку, переплела наши пальцы. – Я обязана тебе, так что позволь мне вернуть должок. Дай ему шанс.

Он вздохнул:

– Я подумаю.

– Хорошо, – сказала я, видя даже в этом серьезный прогресс.

– А пока…

Я взвизгнула от смеха, когда он повалил меня на спину и запечатлел на моих губах долгий поцелуй.

– Больше ни слова об Эми, – прошептал он, на мгновение оторвавшись от меня. – И о моем отце.

Я кивнула, задыхаясь после поцелуя:

– Идет.

Райдер едва успел просунуть руку мне под рубашку, когда на комоде зазвонил его мобильник.

– Это рингтон моей мамы, – сказал он, скатываясь с меня.

– Кто бы сомневался. Похоже, провидение блюдет мою нравственность.

– Провидение ведет себя ужасно, – сказал он и потянулся за трубкой. – Привет, мам.

Настроение пропало, так что я сползла с кровати и стала расхаживать по комнате Райдера, осматривая еще не изученные уголки. Как и в его автомобиле, кругом царил безупречный порядок. Убийственная чистота. Даже DVD и Blu-ray диски на полке стояли в алфавитном порядке.

– Да. Обязательно сделаю… До вечера, мам. Люблю тебя. – Он нажал отбой и взглянул на меня. – Хочешь посмотреть какой-нибудь фильм? – спросил он.

– Можно. Но только если мы будем смотреть… – Я схватила с полки диск и повернулась к нему, усмехаясь. – «Бестолковых»[47]?

У него округлились глаза:

– Я… э-э…

– Или «Жестокие игры»[48]? А может, «10 причин моей ненависти»[49].

– Ладно, я понял.

– «Это все она»? «Американский пирог»? «Не могу дождаться»?[50] Нет, этот, правда, не очень.

– Почему? Неплохой.

– Я думала, ты не любишь голливудский мейнстрим? – поддразнила я.

– Все правильно. Подловила. У меня слабость к молодежным комедиям девяностых. Считай, что это мое тайное увлечение. Но я этим не горжусь. Довольна?

– Я в восторге, – сказала я, размахивая диском с «Бестолковыми». – Это доказывает, что в тебе есть что-то человеческое. И, если честно, от этого ты мне нравишься еще больше.

– Серьезно?

– Серьезно. – Я подошла к кровати, где он сидел, и поцеловала его. Он улыбнулся прямо в мои губы, а потом потянул меня за руку, но я отпрянула назад.

– Э, нет, – сказала я, снова взмахнув DVD-диском. – Теперь я уж точно хочу это посмотреть.

И, хотя бы на время, разговоры об Эми прекратились.

Но это продолжалось недолго.

Все рассыпалось в прах накануне Дня святого Валентина.

Райдер не выбросил из головы идею попросить прощения. Как бы я ни уверяла его в том, что Эми не против наших отношений, он то и дело заговаривал об этом. Я была готова убить его мать за то, что она посеяла в нем зерно сомнения и подкинула мысль, что он такой же, как и его отец.

Следить за тем, чтобы Райдер и Эми держались подальше друг от друга, становилось все труднее. Я чувствовала себя персонажем ситкома, который вечно строит козни и боится проколоться.

Поэтому, когда я увидела, как Райдер идет по школьному коридору нам навстречу, интуиция подсказала, что дело дрянь – а она никогда меня не подводила.