сторону БТР, а я добавлю, — потребовал пилот.

В чем был смысл этих манипуляций, кроме бессмысленно потраченных гранат, я не понял, но указание выполнил беспрекословно. Стоило второму шарику перелететь стену, как за ним отправился третий.

— Пошли, пошли! — крикнул пилот и, подав пример, прыгнул в дыру, и я, на доверии, рванул следом. В то же мгновение детонировала первая граната, и я опять ослеп от яркой плазменной вспышки, а затем снова и снова — три взрыва и три секунды дезориентации! Зато и противник был не в лучшем положении — палил вслепую. По памяти преодолевал пристрелянный участок, когда нога попала в выбоину — грохнулся и пропахал землю локтями. Пытаясь подняться, вновь поскользнулся, оказавшись на четвереньках, запаниковал и впал в ступор…

Отпустивший ранее страх снова взял надо мной верх. Сжавшись в комок, я очумело ждал контрольный выстрел… Но вместо этого получил болезненный удар пониже поясницы и испытал ощущение свободного полета, под конец жестко ударившись о бетонный пол. Чем меня так приложило? Похоже, что Дагом.

— Ты там что, брейк решил станцевать, чувак? — пробурчал он с упреком.

Я воровато огляделся и, убедившись, что мы в укрытии, сжал кулак в благодарственном жесте. Потирая ушибленный зад и восстанавливая сбитое дыхание, минуту приходил в себя. Судя по всему, не добежал я до спасительного угла всего пару шагов. Там бы и остался, если бы Даг не соизволил меня пнуть. Стыдно… Но товарищ больше не спешит надо мной потешаться.

— Где наши? — задал я вопрос.

— Дорога тут одна, — ответил пилот, подавая мне руку.

И правда — длинный туннель, что образовывали стены здания и внешнего забора, уходил во тьму и не имел края — дальности ночной оптики не хватало. Туда и направились, не соваться же под турель БТРа. Добрались до тупика, а прорвавшихся ранее союзников так и не встретили. Пошарив взглядом, нашел плохо различимую в режиме ночного видения, тянущуюся до самой крыши навесную металлическую лестницу. Лезть наверх не хотелось, но другого выхода не наблюдалось. Еще на полпути раздался треск плазмы — высовывался со всеми предосторожностями, но дергался по итогу зря. Трое повстанцев на крыше воевали с дронами.

Визор подсветил мне цели, а ИИ броника просчитывал их траекторию, визуализируя ее. Как в тире расстрелял миниатюрные аппараты. Слишком просто, когда на твоей стороне технологии. Как же жаль, что шаттлы в нашем секторе не добрались до земли целыми — уверен, толпой да при полной экипировке расклады были бы совсем другими. Откуда-то с соседней крыши прилетел плазменный шар, затем еще один. Палили явно наугад по старой наводке дронов. Но быстро успокоились — зачем бессмысленно расходовать боезапас, если цель давно могла сменить позицию?

Вдруг ожила рация. На командной частоте вещал искаженный, но узнаваемый голос полковника.

— Ребята, центр и фланги за нами, но этого мало. Противник все еще удерживает ключевые точки, — голос старого военного дрогнул, — Понимаю, что это самоубийство, но нам любой ценой необходимо уничтожить ПВО. Вторым эшелоном пойдет авиация. Если не справимся, потеряем весь участок фронта… У нас час на все про все, удачи.

Передача прервалась. Ни плана, ни приказов… Так — пожелание, высказанное от безысходности. Разблокировал общий канал связи, чтобы вновь отключить: слушать истерические вопли и взаимные подбадривания смертников было неприятно. Хоть я и старался не противопоставлять себя им, но для меня смерть станет лишь крайне неприятным событием, а у этих людей второго шанса не будет: подсознательно начинаешь дистанцироваться.

Свесившись с крыши, я осмотрел окрестности. Позиция была бы хороша, если бы не кромешная темень. Освещение на базе, если и было, то принудительно выключено. Любой проблеск света был целеуказанием для обеих сторон. В поле моего зрения попалось всего несколько машин противника, и занимали они как раз те самые ключевые позиции, отрезая нас от нашей цели. Отдал мысленный приказ, и визор послушно отрисовал схематические очертания ПВО в виде дополненной реальности, основываясь на анализе карты и датчиков местоположения.

В зоне видимости располагались три БТР и небольшая танкетка, оборудованная дальнобойной плазменной пушкой. Надо полагать, за их бронированными бортами прятались прочие киберы. Мощнейшие огневые точки, не оставляющие и шанса на прорыв легкой пехоте, коей являлись наши повстанцы. Но это не помешало отряду из двух десятков человек, бездумно повинуясь приказу, пойти в отчаянную атаку, ожидаемо погибнув в полном составе. Идиоты.

— Без тяжелых орудий или ракетных установок их не выбить, — констатировал Даг, устроившись рядом.

Я тем более не видел вариантов — ситуация выглядела безнадежной. Повторять подвиг недавно сгинувших ополченцев желания не было. А вот Сеть плевать хотела на мои желания, запустив таймер, требующий уничтожить ПВО в течение часа. Что она от меня хочет? Пойти и бессмысленно сдохнуть, как те идиоты?

Пока я матерился себе под нос, отметился один из наших аборигенных союзников, видимо решивший, что пальба в сторону противника из ПГ поможет изменить ситуацию… Изменила — еле успели оттащить придурка, прежде чем сверхтяжелые плазменные орудия танкетки, отработав по крыше, превратили металлический настил крыши в местный филиал ада.

— Ты че творишь, придурок? — орал на мужика Даг.

— Там наши гибнут!

— Хочешь к ним присоединиться, сигай с крыши, и быстрее будет, и нас за собой не потащишь!

— Надо же что-то делать!

— Думать надо! Слышал? У нас час есть, сдохнуть всегда успеешь.

Довод был веский, но мужик, конечно же, был с ним не согласен. В итоге пришлось пообещать подсобить с прыжком, если он не угомонится, что слегка остудило его пыл.

— Почему ПВО просто ракетами не закидают? — задал я дилетантский вопрос.

— Силовой щит. На Тек-1 штука сверхгабаритная и расточительная — энергии жрет как небольшой городок. Но пока конденсаторы держат, все быстро движущиеся объекты как в бетонную стену будут втыкаться. Его бы тяжелыми авиабомбами обработать, но ПВО. Эх, замкнутый круг, — голос пилота выражал максимум разочарования этим фактом.

Пока мы "думали", случилась еще пара самоубийственных, безнадежных атак. Здания на базе плотно примыкали друг к другу, не оставляя возможности найти лазейку, и заставляли повстанцев идти в лобовую. Нервы нашего суетного товарища опять сдали, и он снова засветил нашу позицию бестолковыми залпами. Второй раз нам этого не простили, и крышу начали обрабатывать шрапнельными снарядами, снова отработала танкетка… Повезло — первые залпы легли неточно, но намек был понят — пора сваливать, пока не бахнули чем-то потяжелее.

Уходили в обнаруженный на крыше заваренный вентиляционный люк. Поставив винтовку на автоматический режим, Даг, используя ее как плазменный резак, быстро пережог петли решетки. Открывшийся проход оказался достаточно широким,