— Егорова? Я его не убивал. Нас кто-то подставляет.

— Лидия? — младший Оболенский смежил веки, откидываясь на спинку стула.

— Это она с ним общалась. А потом сука предала нас. Не удивлюсь, если и за атакой на сраную фабрику Бельских стояла именно она, — слегка эмоционально выдал Прохор.

Игнат остро взглянул на старшего брата.

— Очень на это надеюсь. Не хотелось бы потом узнать, что это одна из твоих «гениальных идей». Мы хотим притормозить поставки Конденсата, а не полностью обвалить их. Привлекая к себе внимание таким образом. Другим Уделам это может не понравится, — он скомкал салфетку и катнул ее по столу. — А вообще, все эти события явно между собой связаны: убийство банкира, нападение на перерабатывающий комплекс, сегодняшний взрыв на выставке — кто-то очень хочет дестабилизировать ситуацию. И надо признать, у него это здорово получается.

— А в центре всего этого дерьма тот сопляк, — напомнил Прохор.

Младший Оболенский неохотно кивнул.

На какое-то время в увитой плющом беседке установилась тишина. Роскошные недоеденные блюда на столе оказались забыты.

Сила Оболенских лежала в области предсказания будущего, лишившись привычных инструментов, братья почувствовали себя неуверенно. Словно вошли на поле, где играли совершенно по другим правилам.

Но самое главное их клан никогда не был боевым, в первую очередь специализируясь на финансовой сфере. Даже план с Консорциумом и переделом рынка предполагал исключительно экономические рычаги давления. Для силовых операций пришлось привлекать человека со стороны, имеющего достаточный в этом деле опыт. И теперь, получив жесткий отпор, они просто не знали что делать. Ресурсы конечно имелись, нанять других людей, привычных к силовым воздействиям, не составит труда. Но кто их потом будет контролировать. Или что хуже — не получится ли повторение ситуации с Лидией?

— Надо ее найти, — хмуро сказал Игнат и пояснил: — Лидию. Найди людей, заплати, подкупи, но найди эту суку.

Прохор мрачно кивнул и пообещал:

— Я ее найду, брат.

Из-за зеленой ограды скверика, где расположился ресторанчик доносился приглушенный гул проезжающих машин. Столица продолжала жить своей жизнью, не обращая внимания на очередную клановую междоусобицу.

Странное ощущение — стоять посреди замерзшего озера и наблюдать, как по зеркальной поверхности накатывает белесая дымка. Она настолько плотная и густая, что напоминает молочную патоку. Но это происходит не сразу, а лишь спустя какое-то время, издалека пелена напоминает обычный туман.

И вот ты стоишь, а над тобой бездонное небо, серое и мрачное, готовое тебя поглотить, но ты ничего не видишь, кроме накатывающей белой хмари. От нее веет лютым морозом, но тебе не холодно, наоборот, появляется чувство чего-то знакомого, даже родного. Что готово тебя обнять и приласкать. Принять тебя таким, каков ты есть, насылая блаженство.

Проходит секунда и ты купаешься в этой пелене густого белого тумана. Тебе хорошо, несмотря на то, что одежда покрывается корочкой льда и начинает потрескивать, реагируя на движение.

Тебе не холодно, наоборот великолепно. И откуда-то изнутри приходит понимание, что удовольствие может длиться вечно. Дымка проникает внутрь, втягивается, наполняя тебя лютым морозом, но ты все равно ничего не чувствуешь, только эмоции притупляются, становятся строго выверенными, а разум очищается от лишних мыслей. Это длиться бесконечно долго, пока не наступает момент истины — ты видишь себя со стороны, как человека, познавшего все…

Веки дрогнули, приоткрылись, в глаза ударил ослепительный свет.

— Очнулся? — знакомый голос раздался справа.

Юлия.

— Где я?

Гладкие белые стены, высокий потолок, строгие окна, в воздухе легкий запах цветочного аромата.

— В Первом национальном госпитале, — сидящая в кресле рядом с кроватью княжна наклонилась вперед. — Тебя привезли вчера вечером спецбортом из Сибирска.

В голове замелькали образы. Госпиталь, белый стены, палата, легкая боль во всем теле… взрыв. Взрыв на выставке. Я дернулся, шевельнув руками и ногами. Вроде на месте, ничего не оторвало.

— У тебя легкая контузия, и нет видимых повреждений, но я не стала рисковать и приказала перевезти тебя в лучшую столичную клинику. Чтобы точно проверили, что все в порядке, — она откинулась обратно, закинув ногу на ногу. Как всегда ухоженная и элегантная в неизменном брючном сером костюме, она напоминала бизнес-леди, зашедшую навестить родственника в больницу между деловыми встречами.

Спецборт, экстренный рейс — проявленная забота вызвала в части сознания чувство благодарности, но там, где клубился Хлад, цинично напомнила: ты им нужен, по крайней мере пока. Радужки глаз, сидящей рядом с кроватью княжны, все так же холодно серебрились, глядя на мир с равнодушием хищника. Интересно, у меня теперь такой же взгляд?

— Ничего не помню, — сказал я.

— После взрыва ты потерял сознание. Вытаскивали вас из-под обломков. Доктора говорят шок скоро пройдет.

— Нас? — зацепился за слово я.

Юлия внимательно на меня посмотрела.

— Ты не помнишь? Ты прикрыл Арину Дашкову. Точнее спас ее, утянув за собой, а затем создав щит. И получил перенапряжение внутренней энергетики.

Я нахмурился, в голове мешанина, момент самого взрыва словно выпал из памяти.

— Создал щит?

Юлия кивнула.

— Похоже ты умудрился сотворить классический «Малый Морозный Щит» третьего уровня, но влил в него слишком много энергии и перенапрягся, что привело к потери сознания.

— Вообще ничего не помню, — спустя секунду поделился я. — Точнее помню, но не сам взрыв, а предчувствие надвигающейся беды. Затем темнота.

Княжна Бельская сделала неопределенный жест рукой, сказала:

— Тебе сильно повезло, что успел среагировать до основной детонации.

— Что взорвалось?

Юлия поморщилась.

— Одна из новых игрушек Глинских. Бомба-артефакт на основе магии Хаоса.

Еще одна долгая пауза.

— Случайность? Или… — продолжение повисло в воздухе.

Кто мог активировать взрывное устройство? В случайность не верилось. Террористы? Тоже сомнительно. Хотя такой вариант исключать не стоило. В последнее время экстремистские организации, требующие пересмотра старинного договора о Союзе, все чаще поднимали