— Ай, мама, прекрати, — отмахнулась Дарина. — Я говорю так, как думаю. Мы не в той ситуации, чтобы пытаться играть в пиетет с нашими врагами.

— Дамы, не ссорьтесь, — примирительно поднял я вверх руки.

Не хватало еще, чтобы они между собой переругались.

— Наши враги получат по заслугам, — продолжил я свою мысль, — а я выясню, чем эти земли на самом деле ценны.

— Игорь, это пустая трата времени, — вздохнула графиня. — Здесь нет ничего кроме болот и топи. Они достались Алексею по наследству. Я несколько раз предлагала ему продать их и перебраться куда-нибудь в более благоприятное место. Но он всегда был категоричен в этом вопросе. Родовые земли были дороги ему, как память о предках. И когда я узнала, что он погиб…

Графиня не сдержала слез и снова заплакала, уткнувшись лицом в салфетку.

— Я бы никогда… Никогда не подписала договор на отторжение родовых земель. В память о моем Лешеньке. Он так ценил их, — всхлипывала она утирая слезы шелковой тканью, вышитой вензелями. — Но этот мерзавец… Он угрожал мне жизнью моих девочек.

— Тебе не в чем себя винить, — я приобнял ее за плечи. — Ты поступила правильно.

Лиза подняла заплаканные глаза и с благодарностью посмотрела на меня.

— Спасибо, Игорь. Я всегда знала, что ты добрый и отзывчивый мальчик.

Она нежно, по-матерински, погладила тыльную сторону моей ладони, лежащей у нее на плече. Сжала крепко, словно пыталась удержать меня от необдуманных поступков.

— Но, я прошу тебя, не нужно так рисковать. — ее взгляд был полон мольбы и заботы. — Пусть этим займутся власти. Этих негодяев обязательно поймают и отправят на каторгу.

— Нет, те кто за этим стоит, не отступятся так просто от своей цели. Здесь явно есть что-то более ценное, чем просто небольшие залежи торфа, — я задумчиво потер подбородок. — И я больше чем уверен, что нападение на поместье и похищение Григория Алексеевича связаны между собой.

— Получается, что… — Любаша прикрыла рот ладошкой, ужаснувшись собственной догадке.

— Да, Люба, я считаю, что за похищением твоего дяди стоят те, по чьей указке Крапивин напал на поместье, — утвердительно кивнул я.

— Ой! — воскликнули хором она и Лиза.

— Скоро сюда прибудет майор Волков со своим отрядом и мы приступим к поискам Григория Алексеевича. Уверен, что эта ниточка приведет нас к покровителям Крапивина. А пока…

Я посмотрел на лужу на полу, натекшую с начавшего уже оттаивать огромного окорока.

— А пока, предлагаю всем нам переместиться в холл.

— Зачем? — удивились девчонки и Люба.

Лиза ничего не спросила, но тоже с любопытством ждала моего ответа.

Я улыбнулся и, ухватившись за растаявшую кабанью ляжку, закинул ее себе на плечо.

— Раз уж в этом доме, пока, нет прислуги, то я сам приготовлю нам ужин…

Глава 20

— Игорь, а что ты делаешь? — спросила Дарина.

Я притащил огромный окорок в холл и бросил его возле камина.

И теперь, обе сестренки и Люба, разместившись на диванчике, с интересом наблюдали за моими действиями.

Лиза, моя приемная мать, тоже была здесь. Она заняла одно из кресел и с любопытством смотрела на происходящее.

Ну, а я, тем временем, взял лежащие на каминной полке спички и разжог очаг.

Пока пламя жадно пожирало сухие березовые поленья, медленно превращая их в угли, я принялся за каминную обрешетку.

Применив смекалку и немного силы, мне удалось соорудить из нее подобие решетки для гриля.

Обрешетка, конечно, была шире чем проем очага, но я просто повернул ее и засунул боком.

Используя загнутые края в качестве своеобразных ножек, я поместил решетку над огнем. Довольный полученным результатом, поворошил угли кочергой и взялся за сырую кабанью ляжку.

Очаг камина был достаточно широким. Мне удалось запихать в него найденный на кухне огромный окорок. Правда не весь.

Я втиснул на решетку в камине верхнюю часть кабаньей ноги, а ее низ, вместе с копытцем, торчал наружу.

Со стороны это смотрелось, наверное, так, словно какой-то демон из преисподней провалился в дымоход и, застряв в камине, горел в очищающем пламени, высунув одно свое копыто наружу.

Впрочем, я уверен, что такие ассоциации это вызвало только у меня. Вряд ли, кто-то из присутствующих здесь дам встречал хоть раз демона. И уж тем более, вряд ли кто-то из них видел, как эти демоны горят.

Конечно, любой несведущий в таких делах обыватель наверняка удивится — как это твари из преисподней могут гореть? Они же и так порождения Инферно и огонь у них в крови.

Могут. Еще как! Для этого нужно лишь немного сбрызнуть их святой водой.

Да, работа в корпусе Инквизиции, помимо крови и пота, полна курьезных и веселых моментов.

Я вспомнил, как однажды пришлось сжечь демона вместе с небольшим деревенским храмом. Уж больно крупный и сильный попался экземпляр, чтобы пытаться завалить его в одиночку. У меня же тогда не было духа покровителя и плюшек от него.

Ох, и пришлось мне тогда выслушать от отца-настоятеля, оставшегося без молельного места для своей паствы, что он думает, о всем нашем корпусе и лично обо мне. Я и не подозревал, что святой человек может так долго и громко материться.

Помещенное на угли мясо очень скоро дало сок. Капающий с кабаньей ляжки жир, шипел попадая на раскаленные угли, заставляя их шипеть и шкворчать.

Холл наполнился ароматом жаренного мяса.

У моих дам, наблюдавших за моими кулинарными подвигами, потекли слюнки и заурчали животики.

— Игорь, а где ты такому научился? — спросила меня Дарина, сглатывая голодную слюну.

Ну, не рассказывать же ей про мое прошлое? Когда, в мою бытность ликвидатором, частенько приходилось готовить себе пищу в полевых условиях.

— Григорий Алексеевич как-то научил, — выдал я первую, пришедшую в мою голову, версию.

Он же вроде бывший военный, должен быть знаком с таким.

— Что-то не припомню, чтобы дядя Гриша тебя такому учил, — удивилась Любаша. — Ты же терпеть не мог все его байки про походы?

Ну, то что она уже освоилась в компании моих сводных сестер и перешла со мной на «ты», оставив в кругу семьи это дурацкое «барин» — это замечательно. А вот, что она решила стать такой дотошной, именно в этот момент — это не очень кстати.

С дядей я похоже лопухнулся. Не учил он меня такому, получается.

— Да? — сделал я удивленный вид, пытаясь сообразить. как же выкрутится из этой ситуации.

— Ну, да, — кивнула Милана. Ну, вот. И она туда же. — Тебе вообще ничего не интересно было, кроме этих твоих книжулек. Запрешься