101, 102, — считала Варя вместе с папой. — 103, 100.. Сто три, всё.

— Не может быть, — сказал папа. — Давай ещё раз.

— Ну, пап, — взмолилась Варя. — Мы уже в третий раз считаем!

Папа вдохнул.

— Значит сто три… Мне казалось их больше!

— А сколько было в прошлом году, — спросила Варя.

— 121, — сказал папа и на мгновенье его глаза засветились. — Это был абсолютный рекорд, и я собирался побить его в этом году, но эти предатели… эти жёлтые розы… Никогда не верь жёлтым розам, Варвара, они капризны и вероломны! Я так рассчитывал на них, а они… Только 6 штук, шесть! Вместо двадцати пяти!

Папа хмуро посмотрел на жёлтые розы у своих ног.

— Не расстраивайся, папочка, — сказала Варя. — Может они ещё расцветут.

— Возможно, возможно, — пробурчал огорчённый папа, оглядывая другие кусты. — Но когда они расцветут, завянут другие! А мне нужно чтобы цвело сразу как минимум 122 розы! Впрочем, у нас действительно есть ещё пару дней. Мои красные красавцы ещё долго продержаться и, кто знает, может быть, мы ещё победим. А вас, — папа снова повернулся к жёлтым цветам, — я пересажу за забор, если вы не исправитесь, так и знайте! Каждый прохожий сможет срезать вас и сделать букет, если вы не одумаетесь!

Папа погрозил им пальцем.

— А они тебя слышат, — спросила Варя, которая часто видела, как папа что-то говорил своим розам.

— Конечно, — сказал папа. — Розы всё отлично понимают, как кошки, просто они очень своенравные и зачастую просто капризничают. Но, ничего, в следующий раз я буду умнее, и не буду рассчитывать на этих обманщиков. Зато посмотри, как хороши мои розовые, а? Словно ожившие райские облака! А как пахнут?

— А почему же ты не посадил все розовые? — спросила Варя. — Тогда бы ты точно побил бы рекорд.

— Увы, Варвара, — грустно сказал папа, — тогда это не было бы рекордом. Это как соревноваться одному и забрать себе все медали. Вся прелесть в том, что я должен выиграть, используя розы всех цветов.

— А так можно? — спросила Варя.

— Конечно, — ответил папа, — просто это не так легко. Но, согласись, что честно заработанная конфета, вкуснее той, что досталась случайно.

— Все конфеты вкусные, — ответила Варя, которая не могла вдаваться в нюансы, когда дело касалось конфет.

— Ну, хорошо, — сказал папа. — Конфеты, это плохой пример. Представь себе… Представь себе… Помнишь, твой рисунок победил на выставке?

— Да, — сказала Варя.

— Вот, — обрадовался папа. — Там было много работ, но среди них, победила именно твоя. Разве это не здорово?

— Здорово, — согласилась Варя. — Но зачем сажать жёлтые розы, если они не хотят побеждать?

Папа открыл рот, но не смог найти слов и, в конце концов, расхохотался.

— В следующий раз мы отправим тебя на конкурс по философии, Варвара, — сказал он. — Ты определённо будешь призёром.

— А что там нужно делать? — поинтересовалась Варя, которая любила конкурсы.

— Задавать правильные вопросы, — сказал папа. — В этом суть всей философии!

Варвара не очень поняла, что папа имел ввиду, но идея ей понравилась. Обычно на конкурсах ей задавали вопросы и она, не всегда знала ответы. Но конкурс, где вопросы нужно было задавать самому, ей определённо нравился больше. Задавать вопросы она любила. Она уже хотела спросить папу, где проводятся такие конкурсы, но, он уже ушёл.

«Ну, вот, — подумала Варя, — так всегда, как только начинается что-то по-настоящему интересное, взрослые сбегают. Почему так?»

Варя понюхала розы, которые пахли чудесно, и побрела в дом. Её гербарий не был закончен, но ей почему-то так не хотелось его делать, что от досады она даже топнула ногой. От этого звука проснулся Стёпа, который дремал на краю газона, в тени жасмина. Он посмотрел на Варю, раздумывая, не приглашает ли она его поиграть, но девочка прошла мимо, не заметив его.

«Почему люди так редко играют в мячик с собаками? — подумал Стёпа. — Вот было бы здорово, весь день играть в мяч и гоняться за кошками. Ведь мячи и кошки специально для этого придуманы, разве нет?» Степа закрыл глаза и задремал. Он тоже мог быть философом. Особенно, после сытного обеда.

Войдя в дом, Варя обнаружила, что все заняты делом. Папа что-то писал наверху, мама наводила лоск на макет, а Серёжа читал, спеша наверстать упущенное время. Со вздохом, Варя вытащила свой гербарий, но он показался ей таким скучным, что она отложила его в сторону. «Пойду, проведаю Счастливчика, — решила она. — Он-то точно никогда не скучает!» Она поднялась в кабинет к папе, который, не отрываясь от работы, что-то пробормотал ей, и подошла к вольеру. — Счастливчик, — позвала Варя, — выходи, это я.

— Он не выходил сегодня весь день, — сказал папа, по-прежнему не поднимая головы.

— А можно я сама зайду к нему? — спросила девочка.

— Конечно, только включи свет.

Варя повернула выключатель и открыла дверцу в чулан.

— Счастливчик, — снова позвала она, — смотри, что у меня есть?

Она потрясла рукой, в которой лежало несколько неочищенных лесных орехов. Этот тихий звук произвёл магический эффект. Счастливчик пулей вылетел к Варе, бесцеремонно смёл угощение с её ладони, и, не прощаясь, умчался восвояси, в самый дальний угол чулана, куда не попадал свет лампы. Варя растерянно потопталась на месте. Она никогда не видела малыша таким. Правда и малыш вырос втрое за это время и стал необычайно упитан. Варя постояла ещё немного, и решила всё же проведать Счастливчика, хоть он и вёл себя не по-товарищески. Она прошла вглубь чулана, отодвигая свисающие верёвки и огибая брусья, на которых резвился малыш.

— Счастливчик, ты где? — сказала она, подойдя к тёмному закутку, откуда слышалась какая-то возня. Счастливчик неожиданно вынырнул оттуда и прыгнул ей на ноги.

— Ой, — воскликнула Варя, — ты меня напугал! Счастливчик, что с тобой такое?

Счастливчик нервно обнюхал её руки, пискнул и юркнул обратно, за свою коробку с тканью. Варя решила отодвинуть коробку и заглянуть туда, но Счастливчик так грозно зашипел из темноты, что она не решилась этого сделать. От обиды, у Вари выступили слёзы на глазах.

— Плохой, Счастливчик, — сказала она, всхлипывая. — Плохой, плохой! Не люблю тебя!

Но Счастливчик, словно уже сам понял свою оплошность и выбрался из своего убежища, виновато глядя на Варю.

— Почему ты так себя ведёшь? — гневно спросила его Варя. — Я же твой друг!

Счастливчик заурчал и прижался к её ноге. Варя опустилась на колени и погладила малыша.

— Что с тобой? — спросила она, участливо заглядывая ему в глаза. — Может ты заболел?

Сзади послышалось покашливание папы.

— Я тоже так подумал, когда он едва не укусил меня, — сказал он.

— Укусил?! — изумилась