– Из того, что я видел, я могу сказать – ты оченьталантлива. – Мягко произнес он. – Но, возможно, ты могла бы исправить некоторыемоменты в его представлениях о вампирах. – Ее глаза вспыхнули, глядя на него, ана щеках появились ямочки.

– Сделать их более безжалостными и беспощадными, как ты? –Озорно спросила она. Александрия прикасалась к лепесткам самой крайней розы иеще раз нагнулась, чтобы вдохнуть ее аромат. – Я не могу поверить, что онприслал мне эти цветы.

Грубый звук поднялся откуда-то из глубин горла Эйдана.

– Я спас твою жизнь. Что по сравнению с этим розы? – Онсмотрел на цветы с угрозой в своих золотых глазах.

Александрия посмотрела на него, видя темноту и то, какискривился его рот, и рассмеялась. Она подошла к нему, поднялась на цыпочки,чтобы прикрыть его глаза своей ладонью.

– Ты не рискнешь. Если мои розы завянут, я буду точно знать,кто в этом виноват. Именно так, Эйдан. Оставь мои цветы в покое. Ты мог быуничтожить весь букет одним только взглядом.

Ее тело было таким мягким рядом с его, а смех таким теплым уего горла... Его рука обняла ее, прижимая к себе.

– Они бы только слегка завяли. И ничего более.

Его бархатистый голос буквально переворачивал ее сердце. Вживоте бились сотни маленьких крыльев бабочек. Она чувствовала твердые мышцымужского тела, в которое вжималось ее, мягкое и податливое. И почему ее телословно плавится, стоит только прикоснуться к нему? Даже когда он ведет себяотвратительно, когда злится, раздражается, как ревнивый ребенок, то вызываеттолько улыбку. Почему все это произошло с ними?

– Я уберу руки, но ты не должен смотреть на мои розы. И еслия только увижу… – Она попыталась напугать его. Ее рука стала медленнососкальзывать с его глаз, случайно прикоснувшись пальцами к его губам. Еесердце забилось сильнее. Или это его забилось напротив ее? Она не знала, ноэлектрический ток пробежал, он был слишком близко.

– Ты не рискнешь, Эйдан. – Приказала она. Он же толькосмотрел на нее горячим, жарким, словно расплавленное золото, взглядом, разжигаяжар внутри нее.

– Не рискну, что? – Прошептал он. Его голос, словно поволшебству, скользнул по ее коже огненной волной. Его пристальный взгляд был таксилен, что она почувствовала, как пламя лижет ее нервные окончания.

Его губы были в миллиметре от ее. Она облизнула нижнюю губу.Соблазняя его. Искушая. Она прикрыла глаза, когда его губы коснулись ее. Словноморе в приливе промчалось сквозь ее тело. Его руки сильнее прижимали ее к нему,но все это было не важно. Ничего не имело значения, кроме его губ, заставляющихземлю уходить из-под ног.

Она принадлежала ему, и только ему. И не могло быть никогодругого. Только Эйдан. Только они вдвоем. Она была его. Слова буквально стучалиу нее в голове, отпечатываясь на сердце. В душе. Александрия неохотнооторвалась от его губ, спрятав лицо у него на груди.

– Так не честно, Эйдан. – Произнесла она, слова звучалиприглушенно из-за его рубашки.

Его теплое дыхание касалось ее шеи.

– Это не игра, cara. И никогда ей не было. – Его пульсласкал кожу над ее пульсом, заставляя его биться так, словно она учувствовала вгонках. – Так будет всегда.

– Я не знаю, что мне делать с тобой. Я даже не знаю,говоришь ли ты правду. – Замешательство отчетливо читалось в ее сознании. Онподавлял ее, не давая никакой уверенности, стабильности, и времени на осознаниесамой сути происходящего.

Это было не то, чего бы хотел Эйдан. Ему необходимо еедоверие, чтобы она видела в нем своего друга, наравне с возлюбленным. А желанияего тела и его природы давали им очень мало времени, но он хотел сделать всезависящее от него. Она смеялась над ним, заставляя его присоединиться к еесмеху над собой. Это будет началом дружбы. Медленно и неохотно он разжал своируки и отступил подальше от нее, давая возможность им обоим успокоиться.

– Томаса Ивэна нужно найти и прибить. – Проговорил он,вполне осознанно стараясь вызвать у нее улыбку. – Он подонок, который сделалбольшие деньги слишком быстро.

Она расслабилась.

– Я вот задаюсь вопросом, а не думает ли он так же о тебе?

– В его фантазиях он, наверное, протыкает мое сердце колом,– пробормотал он. – У этого человека большие возможности делать всякую чушь.Чего стоит одна только его последняя игра про вампиров и армии рабынь?

– Мне абсолютно ясно, что ты имеешь в виду. – Подчеркнулаона, нападая на него. – Ты тайно любишь все его игры. Могу поспорить, что утебя они есть все. – Ее глаза расширились, а по губам скользнула озорнаяулыбка. – Не так ли, Сэвэдж? У тебя есть все его игры. Ты его тайный фанат!

Он почти зашипел.

– Фанат? Этот человек не увидит правды, даже если она будету него под носом. Так же, как это было в тот вечер.

Она приподняла бровь.

– Его игры – беллетристика, Сэвэдж, там и не должно бытьправды. Там только фантастика, поэтому они и являются играми. Признайся, тебеведь нравятся его творения.

– Этого никогда не будет, Александрия, и не задерживай такдыхание. И еще, в следующий раз, когда будешь говорить с этим напыщенным осломпо телефону, не говори обволакивающим голосом. – Он скрестил руки на своейгруди и посмотрел на нее свысока.

– Обволакивающим? – Возмущенно отзывалась она и тут женачала обвинять его. – Мой голос никогда не звучит обволакивающе. – Ее большиеглаза вспыхнули, предупреждая его, если он вдруг рискнет продолжить обсуждениеэтой темы.

Но он рискнул.

– О, это как раз то, что ты делаешь. – Он посильнее скрестилруки на груди и скорчил ей рожицу, одновременно пародируя ее голос в притворнойулыбке.

– О, Мэри, цветы такие красивые! Это Томас Ивэн принес ихмне. – Он скосил глаза, изображая ее манеру.

– Я не говорила этого! Я бы никогда не сказала так. Покаким-то причинам ты даже не хочешь признаться, что тебе нравятся игры Ивэна.Это, должно быть, просто твоя бравада мужественностью, хотя многие мужчиныиграют и наслаждаются этим.

– Они являются полной ерундой. – Настаивал он. – Там нет идоли правды или, хотя бы, смысла. Он слишком идеализирует вампиров. Интереснобыло бы посмотреть, если бы он познакомился, хотя бы с одним. – Это былазавуалированная угроза, никак не меньше. Эйдан буквально замурлыкал от этойвеликолепной мысли.

Александрия была в ужасе.

– Ты не сделаешь этого! Эйдан пообещай мне, что ничего небудешь делать.

– Разве это была не ты? Разве не ты говорила, что вампировне существует? – Спросил он невинным голосом, сверкнув белозубой улыбочкой.

Снова его губы… Она поймала себя на том, что зачарованносмотрит на них. Его улыбка смягчила губы, придавая им еще большейчувственности. Она моргнула, пытаясь вернуться к реальности. Его нужно объявитьвне закона!